– А пока давай о делах перетрем…

Саша работал в своем кабинете с документами. И это не былошуткой секретарши. У Белова сидел человек из Министерства внешней торговли,который приходил дважды в неделю и на примере реальных контрактов учил основамбизнеса. А основа любого бизнеса, по глубокому убеждению сотрудникаМинистерства – это грамотно составленные бумаги.

– Александр Николаевич! – раздался по селекторной связиголос Людочки. – К вам Карельский.

– Пусть подождет. Я пока занят.

– Он говорит, это срочно.

– Хорошо. Пусть заходит. Извините, Сергей Викентьевич. Соффшором закончим в следующий раз. – Саша, улыбаясь, крепко пожал руку лощеномунемолодому мужчине в ярко-синем галстуке с монограммой ручной вышивки – SV. Длясебя Саша переводил это как «спальный вагон».

SV подчеркнуто вежливо откланялся…

– Что у тебя, Макс? – недовольно спросил Белов, глядя навошедшего исподлобья.

– Хреновые дела, Белый.

Макс подошел к столу и выложил перед Сашей несколькофотоснимков.

– Ребята самолетом переслали.

– Какие-такие ребята?

– От Кабана.

Саша раскладывал фотографии на столе. Лицо его мрачнело скаждой секундой.

На полицейских снимках были мертвые Вовы. Вова Первый и ВоваВторой.

– Так, Макс. Что-то я среди наших пацанов не вижу твоегопротеже. Как его там – Вадик… Ухов, кажется?

– Саша, его среди убитых не было. Товар исчез.

– А бабки?

– Возможно, их и не было. Дело темное.

– Куда уж темнее! – заорал, приподнимаясь из-за стола. – Моипацаны кровью умылись, а твой Ухов ни ухом ни рылом!

– Саша, мне пока нечего ответить. Но я разберусь. И обещаю,что разберусь по полной справедливости. Если мой виноват – ответит.

– Хорошо, иди. – Саша сопроводил Макса тяжелым взглядом.

Оставшись один, он еще раз просмотрел фотографии. Ксожалению, он все это предполагал. Все Кос дурак со своим вечным ослинымупорством: давай попробуем, мы же все равно немного теряем. И впрямь – немного.А с уральскими братьями кому объясняться придется? Боцман – мужик серьезный. Стоваром – хрен с ним, Фарик поймет. В конце концов, на этот убыток онизакладывались изначально.

Ладно, пусть Макс разбирается, как все так срослось.Главное, схема не сработала. «А ты что, думал, что ларчик так простооткрывался? Нет, Саня, ты так не думал. Значит, ты, Саня, пацанов на вернуюсмерть посылал? Нет, шанс был. Но он пролетел мимо. Но кто-нибудь мне за этовсе равно ответит…» – И он с силой сжал шариковую ручку. Она с хрустомпереломилась. Бросив обе половинки в корзину для мусора, Саша нажал на кнопкугромкой связи.

– Люда, позови ко мне Фила. И соедини с Душанбе…

Квартирка и в самом деле оказалась клевой. Вообще, чемдольше пчела был в этом городе, тем больше удивлялся. Вот и с этой квартирой тоже самое. Если посмотреть на их домик с улицы, то невозможно было бы представитьсебе, что в нем на самом деле целых три квартиры. По одной на этаже. И это притом, что весь домик-то шириной был с хорошую русскую избу о трех окнах.

Хитрость была в том, что дома в Амстердаме растут не вширь иввысь, а вглубь. Квартира была длинной, как кишка. Окна главного фасадавыходили на Вондел-парк.

А окна противоположные – в довольно обширный двор сдеревьями, клумбами и даже маленьким фонтаном. Там у Пчелы был свой отдельныйбалкон, с которого по крутой лесенке можно было спуститься прямо во двор.

Всего в его распоряжении оказалось три просторных комнаты,маленькая кухонька и прочие места общего пользования. Мебель была самаяпростая, но из настоящего дуба.

У стен – стеллажи, на которых стояли книги на непонятномязыке, большая кровать с толстенным матрасом, дерево в кадке – весь домпринадлежал одному хозяину.

Сам Зимчук и его подруга Мириам занимали второй этаж, а напервом жил какой-то художник. По внешнему виду – абсолютно сумасшедший. Но явнобезобидный.

В общем, Пчеле в Амстердаме нравилось. Хотя города он ещетолком не видел. В основном из окна машины. Дел было до хренищи.

День солидного российского бизнесмена Виктора Пчелкина былрасписан буквально по минутам. Деловые завтраки переходили в деловые обеды,плавно перетекая в столь же деловые ужины, не оставляя сил на по-настоящему«деловые» ночи. Пчела даже ни разу не заказывал, что называется, «цветы надом».

Кто бы мог подумать, что в этом маленьком европейском городестолько русских! И что нас здесь так любят. Точнее – наши денежки…

Первым делом Зимчук свел Пчелу с коллегами по спиртовомубизнесу. Недолго думая, Пчела заключил пару контрактов на поставку спирта изМосквы в Среднюю Азию. Но основное пока плохо вытанцовывалось. И Пчела понимал,что в тот бизнес, куда им надо протоптать дорожку, пути пока не было. Покрайней мере прямого. Оставалось работать, работать и работать. Как завещал намвеликий Ленин.

Проснувшись в двенадцать дня, Пчела потянулся. Сегодняпришло, наконец, время отдохнуть. По полной программе. А то крыша съедет.

Пчела поднял окно, выходившее на парк, и вдохнул влажного,но удивительно вкусного воздуха. И встал в стойку – охотничью.

По дорожке Вондел-парка шла девушка его мечты. Черные прямыеволосы до пояса, низкая густая челка, ноги от ушей. Она, казалось, была стольблизко, что ее можно было потрогать. Девушка вела на поводке длиннющую таксу.

– Девушка! – заорал он. – Выходите за меня замуж!

Совершенно неожиданно для Пчелы, девушка не толькоостановилась, но даже обернулась в его сторону и милостиво улыбнулась из-подчелки. А такса подняла заднюю лапу и оросила куст. Это был кобель.

«Соперник, блин», – чертыхнулся Пчела, потому что кобель, сделавсвое собачье дело, резко потянул девушку куда-то вглубь парка…

Пчела, натянув джинсы и футболку, через три ступенькискатился вниз. В парке он был буквально через несколько минут. Но девушки ислед простыл.

Пчела и почесал затылок: