Он дал мне самой подержать лифчик, чтобы действовать обеимируками. Честно говоря, это было очень мило с его стороны – самое приятное извсего, что он делал последние сорок пять минут.

Он встал и отодвинулся назад.

– Поправьте лифчик, как вы его обычно носите.

Я сдвинула брови:

– Вот так и ношу.

Он пошевелил руками на уровне груди.

– Ну, расправьте вот эту, чтобы она была как другая.

– Расправить?

Но я тут же улыбнулась, поняв, о чем он говорит.

Он вздохнул и сделал шаг вперед:

– Дайте я покажу.

Я остановила его протянутой рукой:

– Сама справлюсь.

Наклонившись, я встряхнула правой грудью, вправляя ее вчашку, рукой ставя все на место. Лифчик был достаточно поддерживающим, чтобымоя и без того хорошая грудь выглядела положительно непристойно, но когда япровела рукой над местом, где должна была нащупать микрофон, ощутила толькоткань и проволоку скобы.

– Безупречно, – сказал Мори. – Можетераздеться вот так, только оставьте на себе лифчик, и он даже недогадается. – Он склонил голову набок, будто ему в голову пришламысль. – Микрофон я закрепил на лифчике, так что, если придется, можетеего снять, только оставьте в пределах радиуса пяти футов. Лучше ближе. Еслисделать микрофон чувствительнее, он начнет передавать биение вашего сердца ишелест одежды. Я могу их отфильтровать, но это легче сделать уже по записи наленте. А я полагаю, что вы хотите, чтобы вас сегодня было слышно – на случай,если ваш плохой парень выйдет за пределы дозволенного.

– Да, – сказал Джереми, – полезно было бызнать, не нужна ли Мерри помощь.

Ирония была для Мори слишком тонкой, он ее не заметил.

– Можно было бы приклеить микрофон к эластичному верхучулка, но я не могу ручаться, что чулок не закатается вниз и не сброситмикрофон. Если будете снимать лифчик, обязательно сверните ткань, чтобы микрофонне был заметен.

– Я не собираюсь его снимать.

Мори пожал плечами.

– Я просто постарался учесть все варианты.

– Я оценила, Мори.

Он кивнул. Крис уже собирал мелочи, разбросанные на полу.

Роан спрыгнул со стола, взял со столешницы мое свернутоеплатье и протянул мне этот квадрат черной ткани. Мне пришлось купить черноеплатье из соображений, что в черном легче что-то спрятать, чем в более светлыхцветах. Я не ношу чисто черного, когда этого можно избежать, пусть даже этотцвет мне идет. Он в моде при Неблагом Дворе, потому что его любит королева.

Роан развернул в руках шелковое платье, держа за плечи,потом очень медленно, отчетливо стал собирать его вверх, не сводя глаз с моеголица. Когда платье превратилось в узкую черную полоску, свисающую из его сильныхнебольших рук, он наклонился передо мной, раскрыв платье, чтобы я могла шагнутьвнутрь.

Я положила руку ему на плечо для опоры и шагнула в тканевойкруг. Роан стал выпускать платье из пальцев, поднимая руки, и оно падало вокругменя, как театральный занавес. Когда его руки поднялись так высоко, как мог оних поднять, стоя на коленях, платье упало до талии. Роан встал, положив мнеруки на бедра. Этим движением он приблизился на расстояние поцелуя. Глаза егобыли точно на одном уровне с моими. Это придавало взгляду в глаза такуюинтимность, какой не бывало ни с кем другим. Я никогда до него не была с кем-тонастолько же низкорослым, как я. От этого поза миссионера становиласьневероятно интимной.

Роан поднял платье так, чтобы я могла сунуть руки в рукава,потом надвинул его мне на плечи, обходя вокруг. При этом он оказался сзади иобдернул шелк, надевая платье окончательно. Потом начал застегивать молнию уменя на спине. Платье натягивалось постепенно, будто сжимая мне талию, ребра,груди. Вырез был очень смелым, что было еще одной причиной для приподнимающеголифчика. Только такой я нашла, чтобы его можно было надеть под это платье и несветить им. Платье было без рукавов и сидело как блестящая вторая кожа, апервая ярко белела на фоне черной ткани. Я намеренно выбрала обтягивающее. Лифвыглядел так, будто едва присутствовал, и оставались только выставленныенапоказ груди, но если попытаться запустить руку в вырез, был сильный рискпорвать платье. Если Алистер Нортон захочет поиграть с моими грудями, ему придетсяограничиться их обнаженным верхом, если мы не планируем сценарий сизнасилованием, а как сказала Наоми, фантазии на, эту тему появились только попрошествии двух месяцев. Первый месяц роман шел идеально. Поскольку свиданиесегодня первое, Алистер Нортон будет, вероятно, вести себя наилучшим образом.Чтобы у него был шанс найти микрофон, мне надо будет снять платье, а это в моипланы на сегодня не входило.

Роан застегнул молнию, потом крючочек наверху. Большимипальцами он провел по голой коже спины – легчайшее движение – и отступил. Насамом деле он погладил пальцами шрамы у меня на спине, шрамы, которые не видели не ощущал. Я достаточно была уверена в своих силах, чтобы шрамы не былиприкрыты платьем, а только моим гламором. Они были как рябь на коже, вмерзлинавеки. Один сидхе попытался на дуэли изменить мой облик. Многие фейри обладаютспособностью перекидываться, но только сидхе умеют менять чужой облик противволи владельца. Я не умею менять ни свой образ, ни чужой – еще один аргументпротив меня при Дворах.

– Как вы это делаете? – спросила детектив Тейт.

Вопрос отвлек меня от размышлений. Я повернулась к ней:

– Что именно?

Крис собирал аппаратуру. Мори уже возился с передатчиком,крутя маленькой отверткой. Все остальные с тем же успехом могли быотсутствовать.

– Ты стоишь почти час в одном белье, и мужчина вертиттебе груди, но ничего сексуального в этом нет. Как дешевая комедия длявзрослых. А потом Роан помогает тебе надеть платье не касаясь тебя, толькозастегивает молнию, и в комнате возникает такое сексуальное напряжение – хотьтопор вешай. Как вы, черт побери, такое делаете?

– Мы – это Роан и я, или мы – это... – Я недоговорила.

– Вы, фейри, – пояснила она. – Я видела, какДжереми делал это с человеческой женщиной. Вы, ребята, можете ходить голые, каккочерга, и никакой неловкости в вашем присутствии я не испытываю, а потом,полностью одетые, делаете какую-нибудь мелочь, и у меня такое чувство, что надовыйти из комнаты. – Она покачала головой. – Как у вас это получается?

Мы с Роаном переглянулись, и в его глазах я прочла тот жевопрос, который, знала, он прочел в моих: как объяснить тому, кто не фейри, чтозначит быть фейри? Ответ, конечно, простой: никак. Попытаться можно, но обычнобез успеха.

Джереми попытался. Он же все-таки начальник.

– Это вроде как часть сущности фейри – быть созданиемчувств. – Он поднялся с кресла и подошел к ней – лицо и тело нейтральны.Взяв ее руку, он поднес ее к губам, целомудренно приложился к тыльной сторонеладони. – Быть фейри – это и есть разница между этим и вот этим.