Метеориты - Андреа Маджи

Андреа Маджи

Метеориты

Original title:

Conta sul tuo cuore

Книга не пропагандирует употребление алкоголя, наркотиков или любых других запрещенных веществ. По закону РФ приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, а также культивирование психотропных растений является уголовным преступлением, кроме того, наркотики опасны для вашего здоровья.

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© 2021 by Andrea Maggi, in accordo con AC2 Literary Agency

Издано с разрешения автора и его литературных агентов, AC2 Literary Agency (Италия) при посредничестве Alexander Korzhenevski Agency (Россия)

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2023

* * *

Посвящается Деборе и Изабелле

Надо иметь в себе хаос, чтобы родить танцующую звезду.

Фридрих Ницше. Так говорил Заратустра[1]

Глава 1

Я сравниваю бедный этот звук с той необъятной смертной скукотищей[2].

В небольшом городке на севере Италии, где все друг друга знают и вечно суют нос в чужие дела, в выпускном классе лицея[3] царит обычная утренняя суматоха.

Преподаватель гуманитарных предметов Роберто Эльпиди садится за стол и, быстро выполняя стандартный ритуал, вводит логин и пароль. Кстати, пароль – Alka-seltzer. С заглавной буквы, дефис между словами.

Привычным жестом Эльпиди потирает ладони и обращает их к классу, тем самым призывая учеников ко вниманию. На левой руке у него виднеется продолговатый шрам – выпуклая светлая полоска кожи между мизинцем и безымянным пальцем.

– Сегодня мы с вами поговорим об истории Венеции.

Эльпиди – необычный учитель. Он не повышает голоса, сдержан в выражениях, обходителен и до того хладнокровен, что напоминает айсберг. Он из тех, кто умеет внушить к себе уважение. Однако сегодня ученики не горят желанием его слушать. Один только Филиппо Лоруссо уже сидит наготове с тетрадью и ручкой, с нетерпением ожидая, пока остальные угомонятся. В общем, Лоруссо – типичный ботаник.

– Да замолчите вы! Ведь потом будут спрашивать по этой теме… И мне нужно все как следует записать! – говорит он, поправляя огромные очки на коротком носу.

– Лохуссо, как обычно, рад подлизаться!

Андреа Беррино со всеми ведет себя по-хамски, но с Филиппо – особенно. С первого дня старшей школы он «ласково» прозвал его Лохуссо.

Эти ребята – полные противоположности. Родители Андреа – доктор Беррино, самый модный дантист в городе, и бывшая манекенщица, которая благодаря состоянию мужа стала важной дамой. Андреа – высокий, подтянутый и крайне неприятный кудрявый блондин. Филиппо – астматик с аллергией на собак, кошек, пыль, злаки и морепродукты. Его отец работает на почте, а мать преподает историю искусств. Друзей у него мало, можно сказать совсем нет. Особой популярностью он не пользуется, да и красавцем его не назовешь из-за невысокого роста и несчастных шестидесяти с половиной килограммов худосочия.

Постоянные издевки со стороны Андреа похожи на травлю.

Филиппо раздосадованно смотрит на Андреа:

– Вообще-то я все слышал!

Ренцо, гей в шерстяной шапочке, он же сосед Андреа по парте и восходящая звезда стрит-дэнса, усмехается:

– Воу, полегче!

– Лохуссо, а может, тебе телку найти? – не унимается Андреа.

Филиппо встряхивает ингалятор «Вентолин» и глубоко вдыхает лекарство, пытаясь побороть астматический приступ. Любое волнение провоцирует у него приступ.

– Знаешь, Беррино, за тобой куча девчонок бегала бы, не будь ты самым безмозглым придурком в истории человечества!

Не обращая внимания на происходящее, Эльпиди начинает урок:

– Согласно легенде Венецию основали римляне, бежавшие в четыреста пятьдесят втором году от Аттилы. На самом же деле она не могла быть построена раньше пятьсот тридцать пятого года, то есть начала византийско-готских войн…

Валентине Батистелле, красотке с ником @valestella в соцсетях, совершенно наплевать на византийско-готские войны, Венецию и все прочее. Это типичная девушка с обложки: платиновая блондинка с длинными прямыми волосами, пухлыми губами, шикарной грудью и фигурой, доведенной до совершенства постоянными танцами и занятиями в спортзале. Ради подписчиков в тиктоке готова в лепешку расшибиться. А еще она инфлюэнсер, модель, бьюти-блогер и самая красивая девочка в школе.

– Два дня назад я уронила телефон, – жалуется она Роберте, своей соседке по парте, – пришлось купить новый. Но пока грузилась резервная копия, я несколько часов ничего не выкладывала и у меня упали охваты. Если статистика не улучшится, у меня случится нервный срыв!

С задней парты к ней наклоняется Педро:

– Выложи в тикток, как крутишь задницей в слоу-мо. Вот увидишь, все резко поднимется!

Педро, в миру Пьетро Де Марко, – единственный сын адвоката (и депутата) Аттилио Де Марко из конторы «Де Марко и партнеры».

Отец пытался воспитать сына по своему образу и подобию, но получил обратный результат: Педро вырос самым настоящим бунтарем. Бритый под Рыжего из фильма «На игле», болезненно худой, он даже в январе ходит в рваных джинсах и футболках с короткими рукавами, чтобы демонстрировать свои татуировки. Из-за того что он вечно курит травку, все называют его Педро и считают главным наркодилером города. Говорят, что, если к нему подпустить полицейских собак-ищеек, даже у них начнутся галлюцинации.

– Ну ты и скотина, Педро! – возмущается Роберта, длинноногая и фигуристая, хоть и чересчур худая шатенка; она прекрасно играет на гитаре и увлекается фотографией. Из окон падает идеальный свет, поэтому она наводит камеру на Валентину, снимает и отправляет фото ей по ватсапу:

– Выложи потом. Такая красотка получилась!

Валентина тайком от учителя заглядывает в телефон:

– Действительно красиво получилось, спасибо! Против солнца, но я еще обработаю. Так что, купила его в итоге?

– Кого? Фотик? А как же! Когда сможешь, опробуем.

– Как насчет завтра? Устроим фотосессию в парке?

– А может, сегодня после школы?

Эльпиди все так же невозмутим:

– Историк Кассиодор описывает первые жилища венецианцев как «гнезда водоплавающих»…

– Посмотри только на эту курицу, как выпендривается…

Неформалка Кьяра – полная противоположность Валентины: в комбинезоне, тяжелых ботинках, с копной дредов на голове и гроздью пирсинга в носу. Ее интересуют мероприятия в общественных организациях, митинги в защиту окружающей среды, конференции по проблеме женского обрезания. Она выступает за курсы итальянского для иммигрантов, за права ЛГБТ-сообщества и за сборы средств для беженцев. А еще терпеть не может Валентину.

– Роберта не лучше! – поддакивает Марта, миловидная шатенка с большими темными живыми глазами. Они с Кьярой – полная антитеза Валентине с Робертой.

Эльпиди как ни в чем не бывало продолжает:

– Изначально острова укрепляли с помощью насыпей и свай, которые вбивали в илистый грунт, чтобы не дать водам залива разрушать жилища.

У Сильвии, блондинки с ослепительной улыбкой, что сидит за второй партой в левом ряду, в кармане начинает вибрировать телефон. Она осторожно, чтобы не заметил учитель, достает его.

– Это Энрико!

– О, Энрико! – передразнивает ее Анита, соседка по парте и по совместительству лучшая подруга с начальной школы. У нее копна непослушных кудрей, безупречный макияж и стройная спортивная фигура. Внешне ее легко принять за студентку или даже за молодую женщину. В школу она ходит с сумкой «Луи Виттон» вместо рюкзака.

– Он такой милашка, – расплывается в блаженной улыбке Сильвия.

– Энрико?

– Смотри, он поставил сердечко!

– Ну и ну! Надо же, как Карась расщедрился!

– Перестань! Его так с началки никто не называет!

– Для меня он как был Карасем, так и остался. Но тебя-то как угораздило с ним сойтись?

– Меня все устраивает. Чего прицепилась?

– Его же столько раз на второй год оставляли!

– Ну и? Что в этом плохого?

– Да ничего. Просто… парней вокруг – море, а ты на своем Карасе зациклилась…

Ренцо развлекается, наблюдая за неразберихой в классе, и с любопытством вертится по сторонам:

– Во дела! Кроме Филиппо, ни фига же никто не слушает!

Он встречается глазами с Кьярой, своей лучшей подругой (точнее, бывшей лучшей подругой), но та сразу же с возмущением отворачивается.

Эльпиди невозмутимо гнет