сына, и сразу же послала за помощью. Я знаю этих мальчиков. Я видела, чего добился мой сын… Вам стоит поверить мне, когда я говорю, что нам может понадобиться любая посильная помощь.

– Алекс прячется наверху. Лифт внизу, и без Фредерика он в ловушке.

Маргарита скривилась:

– Что бы вы ни планировали сделать, они будут на два шага впереди. Виктор безжалостен, а Жюлиан…

– Жюлиан мертв, – перебила я. – Виктор убил его.

Она снова сделала жест тремя пальцами. Знак защиты, молитва за ушедшую душу.

– И вы уверены… уверены, что моего сына…

Я кивнула:

– Соболезную, мадам Лоран.

Маргарита обреченно вздохнула:

– Он совершил много ужасных ошибок, мой сынок. Я всегда знала, что эти мальчики так или иначе сведут его в могилу.

Она печально покачала головой, и ее тщательно уложенные локоны слегка всколыхнулись. Мне захотелось как-то утешить ее. Морщины на ее лице казались еще глубже от горя, хотя она и не успела его полностью осознать. Словно почувствовав мои мысли, Маргарита отстранилась, скрестив руки на груди, и замкнулась в себе.

– Оставайтесь здесь, а я отправлю лифт за Алексом… Наверняка остался хотя бы один свободный экипаж. Мы еще сможем уехать.

– И как же ты предлагаешь моему внуку сесть в этот экипаж? Без своего великана он окажется в таком же безвыходном положении, как и здесь.

– Внизу, у причала, есть подъемник, чтобы спустить его в лодку. Мы отплывем от берега и подождем, пока слуги не вернутся с подмогой.

– М-м-м… Полагаю, можно попробовать.

Вцепившись в спинку дивана, она с трудом поднялась на ноги. Я огляделась. В комнате было полно ваз с цветами, маленьких золотых статуэток павлинов Дофины. Все такое маленькое, хрупкое… И тут мой взгляд упал на набор инструментов у камина. Вот оно! Тяжелая кочерга придала мне немного уверенности. По всей ее поверхности были выгравированы мелкие цветочки, но я решила сосредоточиться и не отвлекаться на красивые детали. Если понадобится, я воспользуюсь этой кочергой как оружием. Спасу себя. Спасу Алекса.

Я помахала кочергой в воздухе, чтобы приноровиться, хотя чувствовала себя весьма нелепо под пристальным взглядом Маргариты.

– Выглядишь почти устрашающе, – оценила она. – Полагаю, это лучшее, что у нас есть. Где Алекс? Где именно?

– Где-то наверху. Я велела ему прийти, когда он услышит звук лифта. У нас не будет времени возвратиться сюда за вами. Отправляйтесь к лодке. Встретимся там.

Она вздохнула, с неохотой выслушивая мои указания:

– Хорошо. Дай мне тоже что-нибудь. Если ты собираешься оставить меня здесь на произвол судьбы, я тоже хочу иметь оружие.

Я предложила ей совок. Он был легче кочерги, но его тоже можно было использовать в случае необходимости. Маргарита взвесила его на руке и одобрительно кивнула. Вооружившись, мы на цыпочках направились к выходу. Набрав побольше воздуха, я повернула ручку двери, не сомневаясь, что Виктор уже ждет нас.

В коридоре никого не было. Я осторожно вышла из комнаты, по спине пробежал холодок. Внезапно кто-то схватил меня за воротник, и я чуть не закричала от испуга, но это была Маргарита.

– Позаботься о моем внуке, – прошипела она и пошла мимо меня по коридору.

Я проводила ее взглядом и помчалась в противоположном направлении, в сторону атриума. По громким проклятиям и болезненным стонам я сразу поняла, что опоздала. На балконе Алекс и Виктор дрались не на жизнь, а на смерть. Из виска Алекса текла кровь, нос был разбит и, вероятно, сломан. У Виктора была порвана рубашка, а его движения казались неуклюжими, как будто во время потасовки он повредил ногу. У обоих были заметны свежие синяки и разбитые костяшки пальцев. В воздухе витал резкий запах паленых волос и горящей плоти.

Я ликовала, глядя, как Алекс сбивает Виктора с ног, со всей силы наехав на него колесом своего кресла, но тут Виктор протянул руку и, перевернув кресло, вытряхнул из него Алекса. Потолок надо мной задрожал, и сверху на мраморный пол посыпались тлеющие угольки.

– Алекс!

– Защелка, Верити, защелка! – крикнул он, а затем раздался глухой удар и его стон.

Спотыкаясь, я бросилась к лифту, наступила на кусок разбитого цветочного горшка и поскользнулась. Атриум был усеян осколками разбитых ваз и растениями, упавшими с балкона во время драки. Рухнув на холодный каменный пол, я больно прикусила язык и почувствовала, как рот наполняется кровью. Сплюнув, я поползла к лифту и едва успела пригнуться, когда в нескольких дюймах от меня упал маленький деревянный столик.

Откинув защелку, я потянула за рычаг, чтобы отправить лифт наверх. Пар с гулом, напоминающим раскаты грома, побежал по трубам. Но не успела я зайти внутрь и нажать кнопку, как кто-то отбросил меня назад и швырнул на пол.

– Что случилось… Маргарита? – изумленно вскрикнула я и прищурилась, чтобы у меня перестало двоиться в глазах. Две Маргариты синхронно наступали на меня, замахиваясь каминными совками.

Она нанесла удар, и я снова упала на пол, скрючившись от боли. Зрение совсем помутилось.

– А ты гораздо умнее, чем я думала, Фавмант, – прошипела она, пнув меня остроносой туфлей.

Я успела повернуться, чтобы прикрыть грудь и живот, но она сильно ударила меня по спине, и я взвыла от удара.

– Верити! – закричал Алекс, и я увидела, как он, подтянувшись на руках, выглядывает с балкона, с ужасом наблюдая за тем, как его бабушка бьет меня. – Бабушка, остановитесь немедленно! Вы должны…

Он не успел договорить, потому что Виктор ударил его головой о перила. Алекс исчез из виду, и я закричала.

– Зачем вы это делаете? – спросила я, пытаясь увернуться от очередного удара. От быстрых движений у меня кружилась голова, и в глазах было темно.

– Он мой внук.

– Алекс! Алекс – ваш внук. Виктор – чудовище.

Маргарита нахмурилась и поджала уголки губ, будто отказываясь от второй чашки послеобеденного чая.

– Виктор – тот, кого мне обещали. Александр… – Она покачала головой. – Александр сломлен. Слаб. Ваш союз ничего бы не дал. Все исследования моего сына были бы напрасны.

– Вы знали? Знали, что делает Жерар? – Я хотела приподняться и сесть, но мешала острая боль в боку. – Почему вы не остановили его?

– Остановить его? – усмехнулась она. – Да я сделала все, чтобы помочь ему.

Она подняла совок над головой, но я была слишком ошеломлена, чтобы увернуться, и получила удар в левое плечо. Зажмурившись, я прижала к груди поврежденную руку.

– Неужели ты думаешь, что я еще хоть раз склонилась бы перед Ариной после того, что сделал мой муж? Она могла остановить это, могла позволить моей дочери родиться безупречной и здоровой, но вместо этого она предпочла развлекаться и слушать оперу. Она обедала в лучших ресторанах, окруженная свитой кавалеров. Как ты считаешь: она хоть раз подумала об Эмилии? Обо мне? Ей было плевать на мою многолетнюю преданность. Все, что мы делаем – молитвы и праздники, жертвы и подношения, – ничего для них не