class="p1">Нил встретил неспешное наступление врага бок о бок с наставницей, не двигаясь с места. Это оказалось ошибкой — перед самым столкновением, золотобронная дама на миг отвлеклась от Луминары, и послала в Нила телекинетический удар. Здоровяк в красном поддержал ее, и пока юноша кое-как отражал этот совокупный натиск, воин в зелёном отмахнулся от его клинка предплечьем, заставив тот погаснуть, и ударил.

Точный и быстрый укол, показывающий неплохое владение второй формой, пробил плечо Нила, превратив всю левую сторону его тела в пылающий сгусток боли. Юноша заорал, корчась в мучительном спазме; световой меч выпал из его пальцев, и покатился под ноги бронированных воинов. Сжавшись в болезненной судороге, Нил почти не почувствовал, как не по-женски сильная рука мириаланки ухватила ворот его комбинезона, и они оба отступили длинным прыжком, влекомые джедайкой.

— Сдавайтесь, и вам сохранят жизнь, — равнодушно предложила женщина в золотых доспехах.

— И чего ради мне верить явному врагу, только что пытавшемуся нас убить? — раздался холодный голос Луминары из-за спины Нила.

— Я не стану лгать даже врагу, — гордо ответила рыжеволосая воительница. — Не мерь меня по себе, джедай — такое ниже моего достоинства. Вам не причинят вреда, пока вашу судьбу не решит глава дженсаарай. Конечно, ты можешь мне не верить, и продолжать бой. В одиночку, против всех нас, — она язвительно улыбнулась.

Нил зло скривился, слушая ее едкие слова. Жгучая боль в плече на мгновение отошла на второй план: сейчас, стыд жёг юношу много больнее. В этом бою, именно ошибки Нила привели к их с наставницей поражению. Сейчас, они же вынуждали Луминару принять решение о сдаче.

— Прости, — убито прошептал юноша. Мириаланка не ответила — лишь ее рука коснулась здорового плеча Нила, ненадолго сжав его.

— Я поверю тебе… Страж, — ровным тоном проговорила Луминара. Деактивировав меч, она опустила рукоять на землю у своих ног.

Дженсаарай подступили ближе; воин в красном опустил тяжёлую руку на плечо юноши, рванул его к себе, и заломил руки Нила за спину. Тот невольно рванулся из железной хватки врага.

— Не сопротивляйся, джедай, — раздался насмешливый гул здоровяка. — Тебе же легче будет.

Шеи Нила коснулось нечто прохладное, и все его тело вмиг наполнилось невыносимой тяжестью. Веки юноши налились свинцом, и медленно опустились, погружая все вокруг в безмолвный мрак.

Эпизод XXVIII: Реванш джедаев

Нил Коррин очнулся с трудом — вязкое полузабытье не желало отпускать его, словно топкая болотная трясина. Кое-как подняв чугунно-тяжелые веки, он обвел свое окружение мутным взглядом, пытаясь понять, где находится. За транспарипластовой панелью узкого и длинного окна царил серый полумрак слехейронского вечера; к немногим лучам светила, пробивающимся из-за туч, добавлялся не менее тусклый свет одинокого ночника. Но и этого скудного света хватало, чтобы понять — дженсаарай заключили Нила во вполне обычной жилой комнате, разве что заблокировали дверь дюрасталевой плитой. В углу темнел пластиковый параллелепипед платяного шкафа, рядом с ним виднелась приземистая тумбочка с горящей на ней лампой, а под спиной юноши чувствовалась ткань простыней — пленители любезно уложили его на кровать. Подняться с неё не удалось — попробовав пошевелиться, Нил ощутил, что слаб, как новорожденный младенец.

— Луминара, — позвал он. Его голос, едва слышный самому юноше, был тихим и хриплым. — Ты здесь? Ты в порядке?

— Здесь, Нил, — прозвучал негромкий ответ. — Как твое плечо?

Напрягая все мышцы в титаническом усилии, юноша сумел повернуться на бок, и встретил взгляд наставницы. Как ни странно, движение почти не потревожило его рану. Тревожнее был вид любимой женщины, лежащей совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.

Краска исчезла со щек Луминары — в вечернем полумраке, она выглядела почти по-человечески бледно. Ее глаза, окаймленные темными кругами, ввалились, а губы заметно пересохли. Но взгляд мириаланки по-прежнему был твердым и уверенным.

— Нормально, — юноша растянул губы в бессильной улыбке. — Чем бы нас ни обкололи, оно отлично меня обезболило.

— Сильный седатив. Эти дженсаарай знают, как удерживать в плену одаренных. Оно и неудивительно, — мириаланка отзеркалила невеселую улыбку своего падавана. Тот вновь ощутил разгорающийся в груди стыд — слова женщины немедленно вытащили из памяти их неудачный бой, и его позорную концовку.

— Прости, — выпалил Нил. — Я подвел тебя. Недооценил противника, дал себя подавить, получил рану… Лучше бы ты бросила меня, и ушла — так, хоть один из нас остался бы на свободе.

— Прекрати, — с грустной улыбкой ответила Луминара. — Ну как бы я тебя бросила, одного и раненого? За кого ты меня принимаешь?

— За безупречный изумруд, — вымученно улыбнулся юноша. — Который я люблю всем сердцем. Но все равно, из-за меня, мы проиграли, и влипли в эту неприятную историю.

— Мы еще не проиграли, — ободряюще ответила мириаланка. — Мы живы, и в сознании. Придвинься ближе — попробую тебя исцелить, — деловито продолжила она. — Мне нужно будет коснуться твоей раны, так что потерпи, ладно? Без этого, я не смогу лечить: в голове так мутно, что Сила едва чувствуется.

Нил напряг все мышцы, пытаясь сдвинуть непослушное, онемевшее тело ближе к Луминаре. Ничуть не помогали шоковые наручники, сковывающие запястья юноши — те немногие сантиметры кровати, что он преодолел, сопровождались зудящими уколами электрошока.

— Хватит, — остановила его джедайка, когда Нил в очередной раз стиснул зубы, пытаясь справиться с пронзившим его спазмом боли. — Попробую дотянуться отсюда.

Она неловко сдвинула руки, болезненно морщась. Запястья мириаланки были скованы спереди, теми же дюраниевыми браслетами, что и конечности Нила. Сейчас, встроенные шокеры наручников то и дело кололи ее разрядами, в ответ на резкие движения. Юноша перекатился на живот, пододвигая раненое плечо ближе к наставнице; та благодарно улыбнулась. Кое-как дотащив руки до плеча Нила, Луминара неловко опустила ладонь на пробитую мышцу. Ее касание отозвалось в ране раскаленной вспышкой боли, прокатившейся мучительной волной по всему торсу юноши. Тот изо всех сил сжал зубы, давя болезненный крик; наружу вырвалось лишь глухое сипение.

— Извини, — виновато сказала мириаланка. — Я постараюсь закончить побыстрее.

— Не торопись, — сдавленно ответил Нил, улыбаясь сквозь слезы. — Все хорошо, и даже отлично. Каждое твое прикосновение — счастье для меня, — Луминара стесненно засмеялась.

— Предпочла бы не причинять любимому человеку «счастье», от которого он корчится, точно проткнутый майнок, — высказалась она немного бодрее. —