Мы бы еще долго с Катей проболтали. Только я хотела поделиться с ней своими опасениями по поводу Тула Верфавии, как… В зал смущенно зашла «Она» в красивом закрытом темно-фиолетовом вечернем платье. «Он» – в первоклассном, с иголочки костюме. Антипова с мужем. Мишель и их успела приодеть!

Семушка узнал у Вячеслава и поспешил пересказать нам:

– Как только узнали, что Антиповы реально-сказочно без крыши над головой остались, Мишель к ним свой «камазенок» с рабочими послала.

Погрузились быстро, вещей немного было, – и сюда… – поведал муженька.

– А почему Раиса с Петром не с начала свадьбы среди гостей? Не пригласили? – удивилась я.

– Приглашали, – Катя посмотрела на Юрьевну. – Наша стеснительная отказалась. Да тут еще Дмитрий, жених Яны виноват. Подшучивает над внешностью своей будущей свекрови. Открыто, при ней, внаглую! Она вдвойне расстраивается. Во-первых – характер сдерживает, а во-вторых, не хочет, чтоб из-за неё у ее Яночки личная жизнь разладилась. Не нравится мне этот Дмитрий – гнилой тип, но при мордашке. Он даже Ластика сумел к себе привадить, чтоб к ним Раиса реже хаживала.

Антиповы так и топтались у входа. Лицо Юрьевны налилось краснотой. В шуршании шелка, утянув за собой Севастьяна, невеста вспорхнула к ним. Обняла Раису. Севастьян за руку поздоровался с Петром. Они о чем-то разговаривали.

– Так, так, могу перевести. Я, Даш, научилась для сыскной работы по губам читать. Мишель предлагает Петру работу садовника и дворника. Раису прочит в коменданты по хозяйственной части и начальницей над уборщицами. Жить предлагает в своем доме. Для них после потери их маленькой усадьбы был бы наилучший вариант!

Антиповы думали недолго – согласились.

Молодожены провели их за стол. Матвей сам вызвался обслуживать. Свадьба и веселье продолжались…

После выпитого и съеденного в таком количестве дегустация шедевров нового ресторана прошла на «ура». Даже приглашенным критикам не к чему было придраться. Червячкова Галина Эдуардовна не могла вымолвить и слова, слишком сильно заморив червячка, да и еще с местной первоклассной наливочкой. За неё и за себя сказал мэтр Резувье-Нетушкин:

– Я даже сейчас еще немного голоден! И все потому, что идеально подобрана перемена блюд и закусок. Полностью продумана сочетаемость компонентов, продуктов и подаваемых напитков. Мадам Мишель! Вы прекрасны и фееричны так же, как и ваш ресторан. Высшая оценка ляжет во все московские ресторанные каталоги. А такой свадьбе позавидовал бы и Голливуд! Живите сто лет с вашим суженым. Вместе молодейте и живите еще столько же!

Мишель поблагодарила мэтра и пригласила его и всех присутствующих на небольшую экскурсию и факельное шествие к реке через подземную пещеру. Вячеслав с подчиненными и добровольная трезвая дружина раздали маленькие приемники с наушниками. К ним прилагалась инструкция. В ней предупреждающе-красно был обведен пункт – на экскурсии не шуметь! Молодожены объяснили, что они будут наговаривать в микрофоны. Мы же – слушать через наушники с принимающим устройством. И отдельно всех предупредили – тех, кто потеряется, могут и с собаками не найти.

Когда мы вышли из дома, прохладным плащом нас окутала глубокая ночь. У крыльца пожарная бригада выдавала зажженные факелы. Только речные веды не участвовали в огненном шоу – девочек-гимнасток родители увезли по домам. Сотни горящих факелов затмили звезды. Темнота трепыхалась между ними, как крылья ночных мотыльков. Гости шли колонной по два человека. Впереди, показывая путь, двигались молодожены. А вели они нас к купальне купца Ломового. Она была уже отреставрирована. Чета Ломовых обещала открыть друзьям семейную тайну. Люди были приятно обеспокоены – какой сюрприз им приготовили сейчас?

– Француженка классно зажигает! – услышала я в толпе.

– Да какая француженка? Она местная, нашенская.

– Это точно. Наш человечек!

Вот двери под аркой распахнуты. На ней барельеф с людьми: на одной стороне мужчина, на другой женщина. Указательный палец прижат к губам, призывая к молчанию. В арку медленно вползает горящая гусеница колонны.

– Интересно, где мы там разместимся? Видел я старое помещение, – засомневался муженька.

– Мой прапрадед Ломовой купил у тогдашнего городового большой участок земли, примыкающий к дому, – услышали мы в наушниках голос Севастьяна. – При рытье колодца нашли большую пещеру. О ней никто не знал, потому что она стала семейной тайной, о которой нельзя было рассказывать никому. Так решил купец. Ломовой был помешан на теории о черной людской зависти и порче, поэтому спрятал от соседей свое настоящее богатство, скрыл реальные размеры подземного царства. Оно было продолжением подземной купальни, отгороженной от неё двойной ложной стеной со входом, открывающимся механическим кодовым замком. Но… извините, я забегаю вперед. Сейчас мы спускаемся по вот этой красивой каменной лестнице со статуями героев легенды о Седмице. Мраморные ступени лестницы были совершенно затерты и спускаться по ним было опасно. Статуи давно уже разрушены, предметы интерьера разворованы или уничтожены. Нам все пришлось здесь заново воссоздавать. Мы поднимали архивы, старые рисунки усадьбы, художественные портреты, воспоминания старожилов. Итак, открываем тяжелую дверь, она приведет нас в предбанник купальни. На чердаке дома мы нашли обгоревшую часть двери с рисунками. Вот видите, изображение полностью восстановлено на нашей богатырско-дубовой.

Огромная русская печь из предбанника выходит и в купальню, это стенка. Облицована керамической жаропрочной расписной плиткой. Настоящий шедевр. Воссоздано с нуля. В лежанке использованы двадцать пять старых кирпичей. Это все, что от неё осталось, найдено в подвале дома. Мы очень вам благодарны, Савелий Михайлович! Если среди гостей нашлась пара человек, которые не знают о нашем мастере-умельце, говорю, Корнеев Савелий Михайлович – лучший специалист по русским печам и каминам. Он вам на даче даже мартеновскую печь сложит!.. В этой комнате пришлось разбирать безобразие душевых кабин и гладильни, оставшихся после фабрики, устроенной в доме Ломового. Вот закуток, где скрывались известные вам перевертыши. А при купце это была большая горница, освещенная факелами. Купец первый, кто провел в городе электрическое освещение в дом и сюда. Мы сделали все, как было при нем: резная деревянная мебель, столы, лавки. За ширмой высокие дубовые кровати под балдахинами для отдыха после купания. Вот у этой стены камин – пасть рыбы-монстра в натуральную величину. В нем жарили шашлыки и куропаток. Рядом со столами на постаменте три дубовые бочки с вином. Что вы говорите? Музей? Да, наш мэр Вершинин готовит проект о присвоении усадьбе Ломовых статуса национально-исторического комплекса. Мы готовы проводить в нем экскурсии для желающих. Нет, друзья. Права собственности Мишель не лишат, с городом у нас договор. Наоборот, выделят бюджетные деньги для дальнейшей реставрации. Итак, открываем еще одну дверь – врата в Седмицу-купальню. Купец пользовался в светском обществе большим авторитетом. Он был очень гостеприимным. Его отличная кухня и сама купальня привлекали всю местную знать и московских дворян. Гостила у купца и Великосветская княжна. В центре залы не рукотворный, а природный бассейн правильной овальной формы. Его глубина 4,5 метра. Дно – местный серый полупрозрачный камень с серебряными блестками. Кстати, стены Ломовой расширял путем добычи этого камня. Он использовался, как поделочный для шкатулок, брошей и бус. Вы, наверное, заметили, что все статуи в комнатах и на лестнице выполнены из него. Нет, мы не добывали здесь ничего! Есть карьер около реки, недалеко от Седмицы. Он был заброшен и порос травой. Вскрыв пласты земли, нам удалось добыть немного камня. Вернемся к купальне. В бортиках высечена в рисунках легенда о большой каменной птице и колдунье, восседающей на ней. В центре бассейна каменная голова колдуньи – Седмица. Она работает как фонтан. Внутри неё спрятан подогреваемый резервуар. Здесь вода обычная, поступает по трубам из дома – кстати, до сих пор из глубокой скважины, пробуренной Ломовым. Сама поднимается из-за большого давления в подземных слоях. А вот и ведьмина прорубь, как же без неё. Мини-бассейн, каменная чаша на пьедестале из трех ступенек, наполняется особой водой. Не питьевой из-за солей металлов, но о ее оздоравливающей силе знал весь город.