– Прибыл для исполнения вами моего последнего желания, – со смешком отрапортовал «под козырек» Олег, когда Крынкин выскочил из-за стола и с оружием бросился к нам.

Его реакция стала «стартовым выстрелом». Воронова знали практически все присутствующие, как безжалостного маньяка. И вот убийца на свободе! Матвей галопом несся из кухни с чугунной сковородкой на длинной ручке и здоровенным половником в другой руке. Шум, вскрики, грохот отодвигаемых стульев, звон разбившейся посуды. Оставив жен, к начальнику спешили его подчиненные в их самых лучших штатских костюмах. Оружия при них не было. Поэтому со столов срывали бутылки, ножи, вилки… Антон схватил поросенка за задние ноги. Он умудрился первым наброситься на Олега, занеся жаркое над его головой. А тот не испугался. Даже не двинулся сопротивляться, просто съязвил:

– Это мне, пахнет обалденно! Прежде чем вы нашпигуете меня пулями и вилками, позвольте передать сообщение. Оно от их матери молодоженам.

Я увидела, как Мишель вскочила со стула. Как же хороша наша невеста в феерически прекрасном белом свадебном платье! Она словно подлетела к нам по воздуху в шуршании развевающегося шелка. Ее обеспокоенные глаза бесстрашно встретились со взглядом Олега. Глаза – в глаза… Изящные пальцы слегка подрагивали, когда она сжала металл браслета на своем запястье. Тул молчал. Секунда, другая… Затем он тихо жалобно заплакал печальной скрипкой. Словно дирижёр, Мишель резко подняла руку вверх:

– Прошу тишины! – обратилась она к присутствующим.

Севастьян возник рядом с женой. Она сделала ему еле уловимый знак – он понял. Взяв под локоть Вячеслава, что-то сказал ему и отвел в сторону. Олег, под прицелом взглядов, вышел на свободное пространство.

– В общем, ха-ха, это не звуковой, а видеофайл. Танец, блин кошачий. Одна очень особенная женщина вложила его в мою память. Поверьте, отказаться было невозможно. Да уж, последний раз я так позорился в шестом классе… И попрошу не ржать! А то могу выйти из образа. Мадам мне пожизненную мигрень обещала, если плохо станцую. Итак – Латура, – словно название громко продекларировал Олег.

Тул сразу надрывно запел очень необычную мелодию. И все пооткрывали рты… Никто и представить себе не мог: убийца-маньяк, как профессиональный балерун, танцевал перед публикой крутое Лебединое озеро с элементами У-Шу. Изящные повороты. Подскоки. Перевороты через голову в полный рост. Вертикальные шпагаты с касанием головой ноги. Руки у Олега то плыли уточками с красивым утонченным изгибом, то заламывались за спиной. Движения лучника сопровождались падениями на колени и перекатом по полу. Лебедь затих через пятнадцать минут с начала исполнения. Никто за это время не смеялся, и еще пять минут после в зале стояла тишина. В течении этих пяти минут Олег, словно еще в образе, медленно поднимался с пола. Напряженный взгляд его был прикован к открытому окну. Упреждая побег, Вячеслав двинулся к нему… Тут со свистом снаряда в окно влетел канализационный люк! Олег в прыжке с большим трудом принял его. Он выбил из его груди сдавленный выдох: «хе-да». Тул закричал словно младенец, услышав эти звуки. А Воронов хрипло выдавил:

– Вот свадебный подарочек от мамы… Мадам настаивала, чтобы я непременно его поймал и проследил, чтоб никого не пришибло. – Кривая улыбка Олега была обращена к Крынкину.

Страсть! Вячеславу этой металлягой чуть голову не снесло! Если бы не Олег… А диск при ближайшем рассмотрении оказался похож на полусферу, отделившуюся от каменного яйца в пещере, и на панцирь большой черепахи. Расчерчен на сегменты с загадочными символами.

– Госпожа, Мишель, эта шкатулка открывается с помощью, ха-ха, толуола, – схохмил Воронов. – Вы знаете, о чем я. Но на вашем месте я бы не открывал. Зарыл бы в недоступном для детей уголке. – Улыбка у Олега при этом была не издевательская, а серьезная, предупреждающая.

– Да, есть подарки, за которые не стоит благодарить. Я отправлю тебя обратно в камеру. Будешь смирным – получишь ужин со свадебного стола, – тихо, практически прошептала Мишель.

Воронов кивнул ей, а мне, бросив печальный взгляд, сказал:

– Прощай, уже навсегда…

Когда Олег сказал эти слова, я заметила какую-то странную реакцию в глазах Мишель. Почувствовав это, она отвернулась. Потом опять резко взмахнула рукой, и в ней непостижимым образом оказался пояс Ефирты. Тул загудел, когда живой вихрь опоясал арестанта. Все быстрей закручивался воздух вокруг него. «У-у-у-вал», – завыл ветер, оторвав Олега от пола. И унес его в то же открытое окно.

– Ну что, с выбором окна вроде не ошиблись, – это была шутка.

Подошедший к невесте жених – Севастьян страстно ее обнял:

– А теперь надо бы успокоить гостей… И сама не переживай, вместе мы со всем справимся! Даже с этим приданым.

Мишель поправила локон, зацепившийся за живой цветок на кружевной фате. Улыбнулась мужу и пропела своим звонким голосом:

– Гости дорогие, и как вам мое представление? Волнительно?! О-ля-ля, шоу только начинается!! А пока прошу всех за стол…

Гости загудели, как потревоженный рой, обсуждая случившееся. Всклокоченный Вячеслав, озираясь по сторонам, убирал оружие в кобуру. Мишель обратилась к нему:

– Вячеслав, я не была уверена и не могла предупредить заранее. Но все равно, извините, мне жаль за причиненное беспокойство. Воронов в своей камере. Вы, конечно же сейчас это проверите. У меня есть просьба, разрешите передать ему ужин со стола. Я обещала…

И он позвонил, и ему уже ответили, когда рядом со мной выросла растерянная Катя. Славик утвердительно кивнул Мишель на ее просьбу, а Кате пальцем показал на меня и на край свадебного стола. Там сидел Семушка и… Ее чавканье было слышно даже оттуда. Вроде как я, в сшитом Мишель балахоне, уплетала еду со своей и соседской тарелки. Усиленно не смотря в мою сторону. Торопясь и вздрагивая. Внаглую, отбросив все правила приличия, глотала не жуя все подряд, вылизывая остатки длинным языком.

Я была до крайности возмущена и крикнула нахалке:

– Ада!

Рефлекс сработал. Наши глаза встретились. Обалдевший мужчина, тот, с вылизанной тарелкой, совсем ошалел, когда у его нахалки-соседки начало изменяться личико. Ада, извиняясь, попыталась ему улыбнуться. Зря! Собачий оскал выглядит достаточно устрашающе! Бедолага посинел и закатил глаза. Одному из гостей спешно пришлось оказать пострадавшему помощь. Он, врач со «Скорой», успешно провел реанимацию водкой. А виновница в это время спряталась под стол. Ее тело еще не полностью превратилось в собачье. Бегая на четвереньках, она несколько раз боднула стол головой. Люди вскакивали, падали стулья. Это напугало Аду еще больше. Она выскочила из своего ненадежного укрытия. На морде белая пена из взбитых сливок – мазанулась, огибая торт. «Бешеная!» – нечеловеческим от паники голосом взвыл кто-то из гостей. «Не гавда», – отлаялась ему Ада. Когда собачьи лапы стали практически одной длины, она рванула к выходу. Мой балахон спутал ее и провез по полу. Кувырнул через голову. Тугой пучок из светлых волос – парик – зацепился за сваленный стул, да так и остался на нем, как разворошенное птичье гнездо. Сосредоточившись, овчарка напряглась и выпрыгнула из платья. На глазах удивленной публики ее голубая кожа начала обрастать шерстью.