Николай вздрогнул. Он предпринял неимоверное усилие, чтобы отогнать слабость, сфокусировать зрение, и увидел Кристину. В серой курточке, отороченной искусственным мехом нелепого розового цвета, она бежала к ним от музейного крыльца.

«Только не надо впутывать сюда ребёнка, только не ребёнка!» – застучали слова, отражаясь болью в висках. Ему поначалу казалось, что он произносит всё это вслух, умоляет ублюдка не трогать девочку, но потом понял, что лишь мысли с трудом ворочаются в голове. Кажется, у него не осталось сил говорить.

Между тем от появления девочки среди ночи возле музея и, мало того, посреди эпической стычки растерялся, похоже, не только Николай, но и его противник. Митридат вряд ли знал Кристину, вряд ли мог предположить, что ребёнок появился здесь неслучайно. Такое и Николаю трудно было вообразить. Зачем? Зачем она оказалась здесь? И каким образом?

Кристина тем временем подбежала вплотную и, не обращая внимания на мокрый плащ Николая и на Митридата, всё ещё держащего его за грудки, обняла. И не просто так обняла. Николай почувствовал, как девочка вкладывает ему в руку что-то колючее, похожее… пожалуй, на небольшой моток колючей проволоки. Лучше бы, конечно, небольшую атомную бомбу или драконью слёзку на худой конец. Тут Николай вспомнил, что слёзка имеется и у него под плащом. Вот только вряд ли он сможет её активировать.

– Уберите ребёнка! – прорычал колдун, но жертву из рук не выпустил.

Пара теней-помощников отделилась от тёмного пятна, отбрасываемого главным корпусом музея, метнулась к ним. Беспалые руки схватили Кристину. Что любопытно, та не испугалась, не закричала, только улыбалась, будто знала – опасность ей не грозит.

– Что это за представление? – предводитель теней посмотрел в пьяные глаза Николая, но тот честно выдержал взгляд, не имея понятия, что за представление началось и кто его устроил. Ему и самому интересно было бы знать. Но мозги пока отказывались чётко работать.

Митридат не опускал глаз и вообще не видел ничего, что происходило за линией обмена взглядами – лицом к лицу. Он был абсолютно уверен в своих силах, ведь Николай не являлся даже подмастерьем в их волшебном мирке. К тому же он обессилел и продолжал слабеть. Раны на запястье затянулись не полностью. Перемешанная с водой кровь стекала по руке вниз и напитывала… венец. Да, это был венец, и сквозь замутнённое сознание Николая стала пробиваться какая-то важная мысль. Мало-помалу голова прояснилась, хотя сил так и не прибавилось. Зато он теперь знал, что делать. Силы… где взять силы на небольшой рывок?

Николай улыбнулся, преодолевая сопротивление подступающей смерти, боли, усталости, он поднял руки и нахлобучил терновый венец на голову Митридата.

– Твоё желание исполнено, засранец, – прошептал он. – Контракт закрыт. С Рождеством, Митридат Эласонский, и с наступающим Новым годом!

Тот перехватил его запястья, но остановить не успел. В глазах врага Николай увидел животный ужас.

Неожиданно запахло весной. Взошло солнце, но какое-то ненастоящее. Вокруг фонтана, во всём дворике стало светло как днём, а совсем рядом продолжалась ночь. Митридат застыл, не имея возможности пошевелиться. А венец вдруг пустил побеги, и эти побеги вонзились, точно когти хищника, в кожу злодея. На висках, на лбу, за ушами. Он сперва покраснел от натуги, затем его кожа стала синеть, вены вздулись. Колдун пытался что-то сказать, но не смог. Хотел сорвать с себя венец, но руки более не слушались его. Кровь из маленьких ранок стала собираться в капли и падать на землю. А земля вокруг уже пробуждалась. Её покрывала молодая трава, цветы, между которыми сновали букашки. Среди брусчатки пробивалась зелень.

Даже сейчас Митридат выглядел воплощением мощи. Он долго держался, хотя, вероятно, и понимал, что никакое напряжение, никакие усилия не смогут одолеть силу тернового венца. Он ведь прекрасно знал, какое желание загадывал.

Через некоторое время сопротивление ослабло, и Митридат упал на колени. Он завыл от боли и от осознания поражения. Вой этот почти не превращался в звук, лишь в слабый стон вперемешку с шипением. Колдун вновь попытался сорвать венец, на этот раз, похоже, вложив в движение последние силы, но всё равно ничего не добился. Руки, едва уколовшись о шипы, опали, словно парализованные электрическим ударом. Молодые побеги вонзились колдуну в шею. Его жилы набухли, и побеги ввинтились в артерии и пустились по ним, точно по долгожданному торному пути. Они ветвились, распространялись по кровеносной системе, по всему телу, пробивали изнутри кожу и, превращаясь в терновые ветви, распускали листья. Побеги стремились вверх к ненастоящему Солнцу. Их становилось всё больше, и вскоре Митридата не стало видно за переплетением ветвей, колючек, листьев.

Николай огляделся. Ненастоящее Солнце светило словно со всех сторон, почти не оставляя места теням. Ни самым обычным, ни тем, что прислуживали Митридату. И вот уже тени-прислужники исчезли от яркого света, точно истаяли.

Внезапно музейное крыльцо заволокло клубами дыма, которые постепенно закрутились и сформировали нечто вроде вихря, но стоящего и вращающегося на ребре – так выглядят ураганы и тайфуны на снимках из космоса. Из глаза этого маленького вихря шагнули три старика, один из которых выглядел, как взрослый ребёнок. Розовощёкий Джалут нёс на вытянутых руках открытый ларец из красного дерева. Рядом с ним семенили Сарафил и Раджим с жезлами.

Тем временем терновый куст на месте Митридата прекратил рост, как только втянул в себя остатки колдуна и его одежды. Лишь несколько верхних ветвей продолжали удлиняться. В конце концов они сплелись между собой, образовав новый венец. Раздался щелчок, похожий на лязг секатора, венец, уже без побегов и длинных шипов, отделился от тернового куста и покатился своей дорожкой. Прямиком к ногам Николая. Тот сделал шаг назад и в сторону. Пытать удачу там, где потерпел поражение сильнейший злодей, ему и в голову не пришло.

Итак, всё кончено? Да. По идее, Николай должен был почувствовать облегчение и от того, что остался жив, и от того, что выполнил долг. Но облегчения он почему-то не ощущал. Пошатываясь, он вернулся к фонтану и уселся на серый гранитный борт.

Старики осторожно и с благоговением подняли венец, держась за него каждый только одной рукой, и положили на бархатную подушечку в ларце. Джалут шевельнул большими пальцами, крышка ларца громко захлопнулась. Сарафил вынул из кармашка на поясе серебряный ключ и, вставив в одну из скважин, провернул его. Раджим вытащил точно такой же и воспользовался второй скважиной. Когда ларец оказался заперт, Джалут отправился с ним к вращающемуся порталу. Торжественную атмосферу немного подпортили шелки, которые чуть не сбили Джалута с ног, выскочив из портала как раз в тот момент, когда розовощёкий крепыш собрался шагнуть за порог. Все трое оборотней выглядели ошалевшими.

Кристина, которая уже освободилась от злобных теней, подбежала к Николаю и ещё раз обняла.

– Откуда ты здесь взялась? – едва слышно спросил он.

Ему захотелось погладить девочку по голове, но сил хватило только, чтобы положить ладонь на макушку.