Холодным утром 13 марта 1450 года под печальный шум дождя ушла из жизни мать Константина, Елена Драгаш. Император стоял на коленях перед гробом и содрогался от рыданий. Его жизнь и прежде была наполнена потерями, но сегодня он, казалось, лишился частички своей души. С самого своего детства он был привязан к Елене, не хранил от нее секретов, делил радость побед и горечь поражений, а возмужав, повелел добавлять сербскую фамилию матери к царственной фамилии отца.

Елена нашла покой в церкви Пантократора, рядом со своим благородным мужем Мануилом Палеологом и сыновьями – Иоанном и Феодором.

Константин так никогда и не смог оправиться от этой утраты.

* * *

Император работал всю ночь напролет, изучая отчеты финансового ведомства и сравнивая их с составленными кадастрами[74]. Некоторое время назад, по его приказу была сформирована специальная комиссия, которая выявила факты масштабной коррупции среди высших чиновников государства. Должности, титулы, особые права и льготы – все продавалось и покупалось, а казна между тем пустела день ото дня. Ситуация зашла так далеко, что императору приходилось брать деньги в долг у тех, кто находился у него же на довольствии!

Чтобы искоренить взяточничество, Константин призвал к ответу финансового логофета, однако тот свалил всю вину на Луку Нотараса, дескать, тот злоупотребляет своим высоким положением и распоряжается денежными средствами империи по своему личному усмотрению.

Это было уже не первое обвинение в адрес месазона, однако Константин не спешил принимать меры. Нотарас был слишком влиятельной фигурой и имел хорошие связи, как в самом Константинополе, так и далеко за его пределами. Такого человека лучше иметь среди союзников. По крайней мере до тех пор, пока он полезен.

В дверь постучали. Император оторвался от бумаг, помассировал виски, снимая головную боль, и пригласил войти. Сегодня он ждал особого гостя. Первым в комнате появился Рангави. Он уже не маскировался под послушника и был одет в кожаную бригантину, из-под которой до колен спускалась белая туника. Никакого оружия на этот раз при нем не было. Хотя кто мог быть в этом уверен наверняка?

Спутником Рангави оказался человек невысокого роста, плотного телосложения, широкий в плечах, с окладистой рыжеватой бородой и пытливым взглядом. Он был одет в простую холщовую рубаху, подвязанную кожаным ремнем, поверх которой был накинут жилет. На ногах красовались высокие черные сапоги, в которые на германский манер были заправлены шерстяные брюки. В руках иноземец нервно теребил широкополую шляпу, какие предпочитали носить путешественники и искатели приключений.

– Как зовут тебя? – спросил император.

– Урбан, ваше величество, – поклонившись, ответил рыжебородый.

– Мне сказали, что ты занимаешься порохом.

– Я занимаюсь пушками, – поправил чужеземец, – и делаю это превосходно.

– Превосходно? – Константин приподнял брови. – Ты так высоко ценишь свое мастерство?

– В своем деле я достиг немалых успехов, – без тени смущения заметил Урбан. – Разработанный мною рецепт пороха позволяет метать ядра дальше и наносить гораздо больший урон. Я уже применил его на практике и вполне доволен результатом.

– Пусть так, но что ты делаешь здесь, в Константинополе?

– Из-за политического и религиозного преследования я был вынужден спешно покинуть свою родину – Венгрию, – развел руками инженер. – Теперь я ищу покровителя, который смог бы по достоинству оценить мои умения.

– Ты полагаешь, что нам они могут пригодиться?

Венгр хитро улыбнулся.

– За те несколько месяцев, что я живу в Константинополе, мне удалось, как следует изучить укрепления вашего города.

Константин посмотрел Рангави, тот понял взгляд императора и придвинулся к венгру. Урбан, не зная, что теперь его жизнь висит на волоске, продолжал говорить все так же увлеченно:

– Стены Константинополя, безусловно, крепки, однако в современных условиях этого недостаточно. Город нуждается в дополнительной защите, иначе ему не выстоять против хорошо оснащенной армии.

– До сих пор никому не удавалось сокрушить наши стены, – заметил император.

– Прогресс не стоит на месте, ваше величество – самодовольно отвечал Урбан. – Стены Трои тоже считались неприступными, пока не столкнулись с гением Одиссея.

– Хорошо, – согласился император. – Что ты можешь предложить нам?

Глаза Урбана загорелись лихорадочным блеском. Он засунул руку в жилет и извлек оттуда свернутый лист бумаги.

– Взгляните вот на это, – предложил венгр, разворачивая свои чертежи на столе перед василевсом. Константин внимательно склонился над одной из схем, которая, как стало ясно, довольно подробно воспроизводила укрепления города. В некоторых местах были сделаны отметки, дополненные стрелками и числами.

– Что это? – спросил император, вглядываясь в рисунок.

– Для успешной обороны городу не хватает тяжелых орудий, – объяснил Урбан. – На схеме я отметил участки, где следует установить пушки и бомбарды, а также их размеры и вес, дабы отдача от выстрела не нанесла ущерб укреплениям.

– И ты сможешь построить все это? – спросил Константин. Он был впечатлен рассказом венгерского инженера.

– Я возьмусь за эту работу, – кивнул Урбан, быстро уловив интерес в глазах императора. – Однако должен предупредить: за свои услуги я беру немалую цену.

– Если твои услуги того стоят, ты получишь хорошую награду, – сказал Константин. – Что еще тебе нужно для работы?

Урбан задумчиво почесал свою медную бороду и начал перечислять, загибая мясистые пальцы:

– Мне потребуется оборудованная литейная мастерская, желательно в нежилом квартале города, несколько кузнецов и, по крайней мере, дюжина подмастерьев для работы в ней. Для пушек понадобится тысячу пудов железа, по полтысячи чугуна и бронзы, а еще глина, воск, дерево, пенька, камень и другие расходные материалы – по надобности.

Император выслушал инженера, не произнося ни слова, он прекрасно знал, что казна пуста и просто не справится с такими расходами. Но если такова цена безопасности…

– Хорошо, составь подробный список всего необходимого и передай Луке Нотарасу, моему месазону – он же выделит тебе помещение и людей для работы. За все будешь получать по половине дуката в день, остальное – когда закончишь.

– Мудрость василевса не знает границ. – Урбан склонил голову в поклоне, он весь так и светился. – Я примусь за работу, так быстро, как только это возможно.

– Надеюсь, что результат не заставит себя долго ждать, – сказал Константин, отпуская венгра. Откланявшись, Урбан поспешно покинул комнату. Рангави прислушался к удаляющимся шагам по мраморным плитам коридора, и когда звук стал немного тише, спросил:

– Стоило ли отпускать его? Этот венгр знает слишком много, а его верность очень легко купить.

– Когда верность можно купить – это хорошо, – не отрываясь от бумаг, произнес император. – Гораздо хуже, когда она не стоит ничего.

– В нашем случае цена тоже имеет значение, – заметил Рангави.

Константин взглянул на своего друга и откинулся на спинку стула.

– Пять лет назад, – сказал он, – я