Почти наверняка его наказание будет состоять в многочисленных ударах плетью, к которым, проведя столько месяцев в Бастионе, Ксейн уже начал привыкать.

Возможно, присутствие командира Ксаланы означало, что его заберут обратно в Цитадель, – размышлял он, следуя за капитаном Салаксом по коридорам Бастиона.

В любом случае он не готов был пока предпринимать ещё одну попытку бегства. Он всё ещё был очень слаб и не смог бы убежать далеко.

Наконец, капитан остановился у одной из дверей и тихонько постучал.

Дверь открыл молодой Страж. Он приветственно кивнул и отошёл в сторону, позволяя гостям войти.

Ксейн последовал за своим начальником в просторную и, как и все помещения в Бастионе, аскетичную комнату. В глубине комнаты располагался крепкий деревянный стол, за ним, упёршись руками в столешницу, стояла и рассматривала какие-то документы женщина.

– Командир Ксалана, – сказал капитан, слегка откашлявшись, – я привёл вам рекрута-дезертира.

Женщина подняла свои золотистые глаза на посетителей. Волосы у неё были очень короткие, как у всех Стражей, и тёмные, почти чёрные.

Ксалана вышла из-за стола и кошачьей походкой направилась к ним. Глядя на неё, Ксейн с удивлением отметил, что её фигура была красивее, чем у большинства женщин-Стражей, имевших обычно худые тела, маленькие груди и узкие бёдра.

На командире была обычная серая форма, и единственным, что выдавало её звание, была синяя накидка с золотой отделкой, которая лежала, сложенная на стуле.

Ксалана остановилась перед ними, скрестив руки, хмуро посмотрела на Ксейна и сказала:

– Как можно быть таким идиотом?

В её голосе, жёстком, как хлыст, слышались скука и презрение.

Ксейн открыл рот, чтобы ответить, но женщина продолжала говорить:

– Известно ли тебе, какое наказание предусмотрено за предательство или создание ситуации, угрожающей безопасности подразделения?

– По три удара плетью за каждого члена группы, – ответил Ксейн тихим голосом, пытаясь скрыть облегчение.

Восемнадцать.

Всего восемнадцать.

Он уже переносил такое наказание. Приятного в нём было мало, но он вынес его однажды и перенесёт ещё раз.

Командир медленно кивнула.

– А ты в курсе, что дезертиры предают не только свою бригаду… но и всех курсантов в Бастионе?

Ксейн тупо посмотрел на неё. Ксалана презрительно улыбнулась.

– Капитан Салакс, сообщите дезертиру, сколько курсантов проходят обучение прямо сейчас в этих стенах, – приказала она.

– В настоящее время у нас в Золотой Дивизии десять подразделений, командир. В каждом по шесть курсантов, кроме бригады Буран, там пятеро. Итого пятьдесят девять.

– Что? – закричал Ксейн, но командир перебила его.

– Тебе не разрешено говорить, рекрут. Капитан Салакс, подсчитайте теперь, сколько курсантов у нас в Серебряной Дивизии.

– Девять подразделений, командир. Семь бригад из шести курсантов и две из пяти. Всего пятьдесят два человека.

– Как у тебя с математикой, рекрут Пятый, подразделение Сумрак, Золотая Дивизия?

Холодный пот побежал по спине юноши.

– Я…

– Я подсчитаю за тебя: пятьдесят девять новобранцев в Золотой Дивизии и пятьдесят два в Серебряной. Итого сто одиннадцать новобранцев. Три удара за каждого из них означают триста тридцать три удара. Неплохая цифра, не так ли?

Ксейн повернулся к капитану, уверенный, что командир шутит. Но лицо Салакса было серьёзное и немного бледное.

– Это безумие, – взорвался Ксейн. – Я не выдержу.

– Мы позаботимся о том, чтобы ты выдержал. Естественно, ты получишь их не все сразу. Завтра на плацу состоится первый сеанс порки. Как только ты дойдёшь до предела своей выносливости, процедура будет окончена, и тебя отведут в твой барак для восстановления. И так до тех пор, пока ты не получишь все удары.

– Нет! Я отказываюсь! Я не допущу этого!

– Ты ничего не можешь с этим поделать. Мне жаль, что тебе это не нравится, но таковы правила. Тебе стоило дважды подумать, прежде чем предавать своих.

Ксейн трясся, как осиновый лист, тем не менее он сумел взять себя в руки.

– Я сбежал, потому что не хочу быть Стражем, – попытался объяснить он. – Меня привели сюда против моей воли. А я всего лишь хочу вернуться домой, к моей семье.

Ксалана посмотрела на капитана, явно разочарованная.

– Ему что, не объяснили?

– Неоднократно, командир, но он очень упрям.

– Тогда я сделаю это в последний раз. И я не сомневаюсь, что теперь ты поймёшь. Рекрут Пятый, подразделение Сумрак, Золотая Дивизия, – продолжила она, – ты Страж. Твоя семья – это корпус Стражей Цитадели. Твой дом среди нас.

– Нет! – запротетовал Ксейн. – У меня там мать. Там люди, о которых я забочусь.

Ксалана снова посмотрела на капитана, приподняв бровь.

– Я так понимаю, ты имеешь в виду обычных людей.

– Я полагаю, он о девушке, которая его продала, – ответил Салакс, пожав плечами.

Ксейн прищурился, не уверенный, что расслышал правильно.

Девушка? Он не мог иметь в виду Акслин. Она должна была поселиться в Цитадели несколько месяцев назад.

– Твоя мать мертва, рекрут, – сообщила Ксалана. – Ни один обычный человек не может выжить в заброшенном анклаве без защиты.

– Нет… неправда, – запинаясь, пробормотал Ксейн.

– По нашим данным, деревня, в которой ты вырос, больше не существует. Такова реальность.

– Но моя мать сильная. Когда я был ребёнком, она защищала меня.

Салакс и Ксалана переглянулись.

– Вряд ли, – просто ответил командир. – Что касается других «обычных людей, которые тебе небезразличны», – сказала она с явным презрением, – думаю, они того не стоят. Такого рода отношения приносят Стражу только проблемы.

Ксейн продолжал качать головой, не в силах осознать, что он сейчас услышал.

– Ты что, не веришь мне? – улыбнулась Ксалана. – А ты когда-нибудь задавался вопросом, как мы тебя нашли?

Он посмотрел на женщину, но не ответил.

– В Клетке была девушка… не так ли, капитан Салакс?

– Верно, командир. Она искала безопасный транспорт в Цитадель и купила билет в караван Делегата в обмен на информацию о местонахождении рекрута Пятого.

Ксейн почувствовал, как его сердце сжала гигантская лапа живодёра.

– Неправда, – пробормотал он. – Это не может быть она.

– Черноволосая девушка с западным акцентом. Хромает. Везёт с собой громоздкий арбалет и книгу, с которой никогда не расстаётся. Ты уверен, что не знаешь её?