– Я бы умерла с тоски, – пожала плечамиГейл. – Но он симпатичный.

Да, он действительно красивый парень, но Энн такие непривлекали. Она считала самым красивым мужчиной в мире Билла.

Отправляясь домой из ресторана, уже усаживаясь в такси,Ванесса недоуменно сказала:

– Не понимаю этого ребенка. Совершенно. Она дитя, азамужем за стариком, осыпавшим ее бриллиантами и укутавшим в меха.

– Может быть, для нее это важно. – Джейсону этотоже казалось странным, он он всегда считал Энн хорошей девочкой. Она не стольинтеллигентна и интересна, как Вэн, но такая юная, неуловимая… Трудно понять,какая она на самом деле.

Но Ванесса покачала головой.

– Вряд ли. Энн никогда не сходила с ума по шмоткам.Просто он все это с удовольствием ей дарит, а она носит, чтобы сделать емуприятное. – В общем-то Вэн была права: единственной в семье любительницейблеска, украшений и мехов была Вэл; возможно, такие вещицы понравились быГрегу, останься он в живых. Другие проще относились ко всей этой мишуре, дажеродители с годами стали равнодушны к роскоши. – Я никак не пойму, что онанашла в мужчине такого зрелого возраста.

– Билл очень хорошо к ней относится, Вэн, и не только вматериальном плане. Он сделает для нее все; стоит ей только подумать о том, чтохочется пить, как в руках окажется стакан воды; если она устанет, он сразуотвезет ее домой; когда ей станет скучно, он поведет ее танцевать, повезет вЕвропу, к друзьям… Против этого трудно устоять. – Он улыбнулся девушке,которую очень любил, вдруг захотев сделать для нее что-то большее. –Мужчины помоложе считают все это чепухой. – Джейсон улыбнулся,поддразнивая ее, и Вэн засмеялась.

– Этому нет прощения! Ты имеешь в виду, что я неполучаю в подарок кольца с бриллиантами размером с яйцо?

Когда они вошли в дом, он посмотрел ей прямо в лицо.

– А ты когда-нибудь захочешь этого, Вэн?

– Нет, – уверенно, как всегда, ответила она. Ей отжизни нужно совсем другое. Как и ему. Может быть, парочку детей лет черезвосемь или десять.

– Чего же ты хочешь?

Вэн пожала плечами, снимая пальто и бросая его на спинкустула.

– Издать книгу… иметь хорошие рецензии… – Онадумала и о другом, но не хотела признаваться, что наверняка захочет ребенка, авероятно, и двух. Об этом рано говорить.

– И все? – Он разочарованно поглядел на нее. Онамягко улыбнулась.

– И может, еще тебя.

– Я у тебя уже есть.

Вэн села на кушетку, а Джейсон зажег свет. Им здесь так уютно– с книгами, бумагами, «Санди Таймс» на полу, теннисными туфлями, его очками настоле.

– Я действительно думаю, что это все, чего я хочу,Джейс.

Он казался польщенным.

– У тебя непритязательный вкус, мой друг. – Онпритянул ее ближе. – А ты серьезно про книгу?

– Надеюсь. После того, как закончу учиться и получуработу.

Джейсон вздохнул.

– Писать чертовски тяжело. – Уж он-то хорошо этознал. – Я все же надеюсь, что мы объединимся и сочиним пьесу.

Вэн улыбнулась.

– Может быть, когда-нибудь. – Они поцеловались, онуложил ее на кушетку, скользнул рукой под блузку.

Это было совсем не похоже на то, что происходило сейчасмежду Биллом и Энн. Она лежала на атласной простыне в пеньюаре, отделанномперьями марабу, а его язык неспешно устремился вверх по бедру. Бриллианты на ееруке вспыхнули в слабом свете, как только он коснулся ее там, где она хотелабольше всего. Энн со стоном выгнулась, а он стащил с нее пеньюар и бросил напол. Но чувства были одни и те же. Любовь, желание, страсть, обязательства другперед другом – все то же самое, в теннисных ли тапочках, в перьях ли марабу…

В мае Билл с Энн вернулись на несколько дней в Нью-Йорк. Эннхотела повидать Гейл, а у него были свои дела. Они снова остановились в том жеотеле «У Пьера», и он повел ее к своим любимым ювелирам и заставил купить ещенесколько вещиц. Погода стояла прекрасная. Энн только что приобрела у Бенделавеликолепное белое платье и пальто, надела обновки на ланч, и Билл оченьгордился женой. Она не знала себя до конца, но доверчиво глядела, как мужнаблюдает за ней, видя только его улыбающиеся глаза. Но он уже несколькомесяцев замечал кое-что еще – опустошенность, усталость… Билл надеялся, чтодолгожданное событие скоро случится, и знал, как это важно для нее. Он тожехотел ребенка, но не так страстно, как Энн.

– Как сегодня у Бендела?

– Здорово.

В речи Энн все еще проскальзывали словечки, более уместныедля подростка, но выглядела она вполне взрослой и наконец распустила волосы.Билл учил ее пользоваться косметикой. Сейчас Энн можно было дать лет двадцатьпять. Гейл тоже это заметила. У нее появился новый приятель, и она полюбилаНью-Йорк. Билл по-прежнему настаивал на том, чтобы она осталась с ними, но Гейлхотелось иметь собственный угол. Энн обещала ей уговорить Билла.

– Я только что купила вот это. – Она крутануласьперед мужем, взмахнув руками с изысканным маникюром, и он заметил, что онапо-новому носит жемчуг, купленный в Гонконге. Огромные жемчужины казались почтиненастоящими. – Нравится?

– Очень. – Он крепко поцеловал ее в губы. Официантвзял заказ и ушел за напитками. Они съели легкий ланч. Энн любила кнели, а онугощался шпинатом и стейком. Оба любили вкусно поесть, но у него была назначенавстреча после ланча, Энн пойдет в «Блумингдейл», а потом встретится с Гейл. Ониувидятся с Биллом только вечером. В последнее время Энн больше всего былазанята своей температурой и каждый день выстраивала температурную кривую, внадежде, что это скоро случится. У обоих уже было по ребенку, они знали, чтомогут иметь детей. Доктор сказал, что это – дело времени.

– Ты позвонила сестре, дорогая? – Энн покачалаголовой, вертя в пальцах печенье. – Почему?

Она все еще избегала общества родных, даже Лайонела,которого когда-то любила больше всех. Казалось, она хотела закрыть от них своюжизнь. У нее было все, о чем мечталось, ни в чем и ни в ком она больше ненуждалась. Но Билл считал, что она не права. Его сердце разорвалось бы, если бытак с ним поступила Гейл, хотя он и знал, что Тэйеры никогда не были близки сЭнн.

Она пожала плечами.

– Я звонила маме на прошлой неделе, и она сказала, чтосестра сдает экзамены. – Ей было неинтересно звонить Вэн. Валери вЛос-Анджелесе, она не звонила никогда, и Энн не общалась с ней месяцами.

– И все же ты могла бы ей позвонить.

– Хорошо, только попозже.

Но Билл заранее знал, что она не выполнит обещания. Будетлежать, думать, отсчитывать вперед и назад четырнадцать дней… А наутропроснется, вскочит и снова схватится за термометр. Ему хотелось остановить Энн,дать ей расслабиться. Она слишком погрузилась в свои расчеты, даже похудела.Билл собирался в июле повезти ее в Европу развеяться, хотел взять с собой иГейл, но та отказалась, сославшись на работу.