– А где же Энн?

Потом был небольшой ланч у них дома – больше Энн неразрешила ничего устроить. Повсюду стояли цветы, шампанское было великолепным.И Фэй в зеленом шелковом костюме, оттенявшем глаза, казалась спокойной исдержанной. Но она не чувствовала себя матерью невесты. Все собравшиеся будтоиграли в пьесе, особенно Гейл, которая вот-вот отправится домой с отцом.Вечером, перед тем как отбыть в сером «роллсе», Энн на прощанье поцеловала имать, и отца. Фэй не стала спрашивать, уверена ли она в своем выборе, –глаза дочери говорили красноречивее всяких слов. Она отдала себя этому мужчинеи сейчас была счастлива.

Гейл притихла, но искренне радовалась за обоих. Нескольконедель назад девушки закончили школу, и теперь они все вместе полетят вНью-Йорк; Гейл собралась в школу дизайна и поселится в Барбизоне, как когда-тоВанесса. Новобрачные оставят Гейл там, а сами полетят в Сан-Хуан, потом вСан-Томас и Сан-Мартин и закончат путешествие в Санта-Круз. Поездка продлитсянесколько недель, спешить им некуда. Билл хотел, чтобы в Нью-Йорке Энн прошласьпо магазинам. Он собирался купить ей ювелирные украшения у Гарри Уинстона илиДэвида Уэбба и кое-какую одежду.

– Ты меня испортишь! – улыбнулась Энн и поцеловалаБилла в шею; ничего ей от него не надо, кроме любви.

Кое-что он намеревался купить и Гейл.

– Ну, миссис Стейн, как мы себя чувствуем? – Онулыбнулся, лежа рядом с ней на большой кровати, впервые за два года совершеннозаконно.

– Замечательно. – Она скорчила гримаску, какмаленькая девочка, которая до сих пор заплетает на ночь волосы в косичку; наней была кружевная ночная рубашка, свадебный подарок Вэл, совершенно сейчасненужная.

Лайонел не приехал на свадьбу, он все еще находился вГермании. Его ждали через несколько недель. Вэн вернулась в Нью-Йорк, окунуласьв учебу. Но все это не интересовало Энн, ей был нужен только Билл. Онасчастливыми глазами смотрела на мужа, вспоминая прошлое.

– Я чувствую себя так, будто замужем за тобой всюжизнь. – Это ощущение не покидало ее ни на минуту.

– И я тоже.

Друзья, конечно, подшучивали над ним, но относились спониманием.

– Колыбельку ограбил, старичок? – Многиезавидовали ему, некоторые злословили за спиной, но Билл не реагировал. Он думалтолько о своем маленьком сокровище, и так будет всегда.

В эту ночь они заснули в объятиях друг друга, ошеломленныедолгожданной свободой. Утром лениво позавтракали с Гейл и начали упаковыватьвещи: вечером они улетали в Нью-Йорк, как и планировали. Энн подумала, что надопозвонить родителям, попрощаться. Но потом забыла. Ей нечего им сказать,призналась она Биллу уже в самолете.

– Ты несправедлива к ним, любовь моя. Они потеряли все,что могли. Просто никогда тебя не понимали.

Родители лишили ее детства, мучали из-за Билла, они потерялиее и разрушили бы ее жизнь, если бы не он. Энн снова восхищенно посмотрела намужа.

Пассажиры в салоне первого класса, очевидно, думали, что онпутешествует с двумя дочками. Энн села между Биллом и Гейл. Муж вздремнул вполете, а она болтала с подругой, обсуждая два дня в Нью-Йорке, которые онипроведут перед отъездом в Барбизон, а потом Энн и Билл полетят проводить своймедовый месяц.

В следующие два дня они ходили по магазинам.

Энн никогда в жизни не видела столько изумительных вещей,разве что в фильмах матери. Билл купил Гейл прекрасное норковое пальтоспортивного стиля и такую же шапочку. Он сказал, что ей нужна теплая одежда илыжный костюм, новая пара лыж, полдюжины платьев от Бенделя, шесть пар туфельот Гуччи и золотой браслет от Картье, от которого она пришла в полный восторг.Но больше всего вещей было куплено для новобрачной: длинное норковое манто навечер, короткое на день, платья, костюмы, блузки, юбки, сумочки, несколькокоробок с прекрасной обувью, итальянские сапоги, кольцо с изумрудом,замечательная бриллиантовая брошь, серьги от Ван-Клифа, которые ей оченьпонравились, и еще два золотых браслета. Энн восхищалась обновками, а впоследний день он подарил ей прелестную вещицу от Дэвида Уэбба – лев,обхвативший ягненка, из цельного золотого слитка. От статуэтки невозможно былоотвести глаз.

– Что мне со всем этим делать?

Энн встала посреди номера, оглядывая сокровища: роскошныемеха, одежду, свисавшую отовсюду, коробки с обувью, сумки, меховые шляпы, а вее чемодане лежало полдюжины футляров с украшениями. Такое обилие вещейудручало бы ее, если бы это не доставляло такого удовольствия Биллу. Себе онприобрел плащ на меху и новые золотые часы, но покупать для себя былонеинтересно. Гейл тоже так считала. У нее полно хороших вещей, и она незавидовала Энн. Они стали почти сестрами, и отец по-прежнему выполнял всежелания дочери. Билл был очень щедрым человеком, о чем ему и сказали девочки впоследний вечер. Все трое наслаждались каждой минутой.

Глаза Ванессы чуть не вылезли из орбит, когда они сДжейсоном встретили их в «Оук Рум» и Энн плавно прошествовала через зал впрекрасно сшитых красных слаксах и кремовой шелковой рубашке, с краснойкрокодиловой сумочкой и в норковом манто, от которого столбенели даже видавшиевиды нью-йоркцы. Вэн заметила бриллианты, сверкавшие у нее на пальцах, браслетот Уэбба на запястье и два маленьких рубина в ушах. Энн выглядела такочаровательно и вместе с тем значительно, что Ванесса едва узнала своюмаленькую сестренку.

– Энн! – С открытым ртом она уставилась на нее.Энн снова заплела волосы в косу, косметики было совсем немного, но одежда иукрашения так хороши, что она выглядела так, будто только что сошла с обложки«Вога». Ванесса и не думала, что сестра может быть такой. Она не могла незаметить, что Джейсон тоже поражен.

– Мы ходили по магазинам, это что-то ужасное. –Голос Энн, как всегда, звучал мягко. Она быстро и стыдливо посмотрела на Билла,тот улыбнулся. – Он меня портит.

– Я вижу.

Она заказала дюббон, единственный напиток, который любила,Ванесса и Джейсон – по скотчу, Билл пил мартини, Гейл – белое вино. Всенепринужденно болтали о пустяках. Молодежь вспоминала об озере Тахо, где ониславно отдохнули два года назад; Энн расспрашивала Джейсона о работе. У неговсе было замечательно. Он получил степень через несколько недель после того,как ему исполнилось двадцать шесть лет, успешно завершил диссертацию, отнявшуюу него больше восьми лет, и сейчас работает – преподает литературу вНью-Йоркском университете. От этого поприща он не в восторге и по-прежнемузанимается своей пьесой, только пока не знает, кому ее предложить.

– Все пытаюсь Ванессу сделать своим соавтором,объединиться с ней, но она не хочет.

– Тогда я едва ли смогу удержаться в колледже, –объяснила она Биллу, который был ей приятен и, к тому же, по-отечески относилсяк Энн. Ванессе предстояло учиться еще два года, и только это сейчас занимало еемысли. Она хотела закончить учебу и получить хорошую работу, по возможности вНью-Йорке. Энн подозревала, что это только из-за Джейсона. Они вместе уже два споловиной года, удивительно, почему они до сих пор не поженились. Вечером Гейлспросила ее о том же самом. В ответ Энн пожала плечами. Она не совсем понималаих отношения, но чувствовала, что Джейсон и Вэн жили как бы параллельно, каждыйзанимался своим собственным делом. Оба не жаждали брачных оков и даже неупоминали о детях, говоря только о своей работе, о сочинительстве, о его пьесе.