в дверь вписывался он по чистой случайности, и что с большей вероятностью он протаранит стену.

- Итак, Чарли, что у нас сегодня? - спросил Скрябин, когда Чарли вошёл. Каждый раз это звучало, будто он хотел сказать "что за фигня"?

Чарли вздохнул и ответил:

- Мне только что звонила Тельма Фельдман, жена Стэна Фельдмана. Ну, вы его знаете, Стэн из "Нью-Йорк Пост".

- О, конечно. Я его знаю, - сказал Скрябин. - И?

- Ну, и ГБР его арестовало. Его жена расстроена. Вы же понимаете. Она хотела узнать, могу ли я что-нибудь для него сделать. Я встречался с ним несколько раз. Он довольно неплохой парень. В общем, - Чарли развёл руки в стороны, - я и выясняю, могу ли я что-нибудь для него сделать.

- Нет. - Голос Скрябина был жёстким и ровным. - Надо было разобраться с ним ещё давным-давно, и, вот, наконец, мы до него добрались.

- Вы должно быть, в курсе, что всё, о чём писала "Пост" - это вина Майка. - Чарли даже не потрудился скрыть горечь в голосе.

- Это не так. Газета оставалась неблагонадёжной и после того, как ваш брат, эм, ушёл. И остаётся таковой. Если повезёт, теперь они приутихнут. - Как обычно, Скрябин ни в чём ему не уступал.

- Сделайте это ради меня. Пожалуйста. Я часто прошу?

Чарли нравилось умолять точно так же, как и всем прочим. Но он всё равно умолял, скорее в качестве запоздалого подарка Майку, нежели ради Тельмы Фельдман.

- Могло быть и хуже. - Со стороны Скрябина это была немаленькая уступка. - Идите к боссу, если хотите. Скажите ему, что от меня. Если он решит, что всё в порядке, то так оно и есть.

Скрябин был убеждён, что всё, что бы ни решил Джо Стил, было правильно.

Однако упрашивать Джо Стила было ещё хуже, чем упрашивать Винса Скрябина. Чарли пожалел, что не принял рюмашку для храбрости. Он поднялся наверх. Президента ему тоже пришлось ждать. Джо Стил принял его в овальном кабинете. Он не курил, но в воздухе всё равно стоял запах трубочного табака.

- Ну? - без предисловий произнёс он.

- Ну, сэр... - Чарли снова рассказал, чего хочет.

Прежде чем ответить, Джо Стил набил трубку и раскурил её. Возможно, он взял время подумать. Возможно, просто мариновал Чарли. Наконец, раскурив трубку, он произнёс:

- Нет. Фельдман - смутьян. И был им много лет. Какое-то время в лагере его образумит. По крайней мере, я на это надеюсь. Мы слишком нежны с этими вредителями, Чарли. Мы недостаточно суровы с ними.

- Его жена просила меня сделать всё, что я могу, - уныло проговорил Чарли. - Я решил, что должен.

- Теперь можете сказать, что так и сделали, сказать с чистой совестью. - Джо Стил выпустил очередное облачко дыма. - Или есть что-нибудь ещё?

- Нет. Больше ничего.

Чарли вышел из кабинета. Гбровцы могли и за ним прийти, даже сейчас. Была ли совесть Джо Стила чиста? Если нет, мир об этом никогда не узнает. Но почти получилось, не так ли?

Чарли перезвонил Тельме Фельдман. Сказал ей, что говорил со Скрябиным и с президентом, и ему не повезло. Она кричала и ревела. Он знал, что так будет. Он сказал, что ему жаль и как можно скорее повесил трубку. Затем он отправился в забегаловку, что за углом от Белого Дома и надрался. Это помогло, но несильно.

***

- Мы высадились в Европе. - Помехи делали голос генерала Омара Брэдли скрипящим, трескучим и свистящим. - Американские, британские, канадские и польские войска захватили побережье Нормандии и продвигаются вглубь Франции. Немецкое сопротивление, пусть и яростное в отдельных пунктах, оказалось слабее ожидаемого. Второй фронт открыт.

- Вовремя, - сказал Чарли.

Лев Троцкий был не единственным человеком, кто так считал. Американцы месяцами ожидали вторжения. Немцы, должно быть, тоже его ожидали, но остановить его они не могли.

Чарли не знал, когда начнётся высадка. Если кто-нибудь поведает вам об этом - хорошо. Если нет, значит, вам не следует об этом знать наперёд. Чарли не любил военную секретность, но понимал её необходимость.

- Вовремя, это точно - сказала Эсфирь - они слушали "Би-Би-Си", сидя в гостиной. - Теперь мы можем воздать нацистам по заслугам. Я лишь надеюсь, что, когда мы их уложим на лопатки, в Европе ещё останутся живые евреи.

- Я тоже, детка, - сказал Чарли. - Я каждый раз, при случае, нашёптываю об этом боссу. И Лазар Каган тоже. И Троцкий предупреждал Гитлера, что тому не следует убивать людей из-за их религиозной принадлежности.

- О да, Гитлер, конечно, прислушается к Троцкому, - сказала Эсфирь. Чарли поморщился. Она продолжила: - А Троцкий за всю жизнь будто не убил ни одного еврея.

- Он убивал их не потому, что они - евреи. Он убивал их, потому, что, по его мнению, они были недостаточно революционны, - сказал Чарли.

- Они от этого стали меньше мёртвыми?

- Эм... нет.

- Ну, вот. - Вместо того, чтобы продолжать топтаться по мозолям Чарли и дальше, она сменила тему: - Если мы, наконец, высадились в Европе, значит, мы видим конец войны, пусть, пока и не можем до него дотянуться. А раз в войне намечается победа, значит, шансы Джо Стила на четвёртый срок становятся выше.

- Похоже на то, ага.

Чарли считал, что Джо Стил выиграет ноябрьские выборы, если только нацисты не высадятся в Массачусетсе, а, может, и тогда выиграет. Он мог и не получить большинство голосов, несмотря на то, что война шла хорошо, а рабочих мест было больше, чем людей, которые могли бы их занять. Но, так или иначе, победителем будет засчитан именно он. Те, кто считал голоса, у него в кармане. Либо достаточное их количество, на нужных местах, в нужных штатах.

- От республиканцев в этот раз Дьюи?

- Похоже на то, - повторил Чарли. - Если бы соревновались их усы, Джо Стил победил бы во всех штатах.

Его жена хихикнула.

- Тут ты прав. Говори про Джо Стила, что хочешь, но усы у него, что надо. Дьюи похож на клубного змея. Его нельзя воспринимать всерьёз.

- Я и не воспринимаю, - сказал Чарли.

Он подозревал, что отчасти проблема с Дьюи была связана с тем, что они почти одного возраста. Он по-прежнему хотел думать