тем вечером Скрябин прошептал ему:

- Троцкий! Это самый упрямый сукин сын в мире.

- Правда? - прошептал Чарли в ответ.

Он-то считал, что пальму первенства в этом соревновании удерживал Молоток вместе с Джо Стилом. Говорить подобные вещи было неразумно. Скрябин кивнул. Вероятно, он считал себя разумным парнем, что доказывало, что не все знали себя хорошо.

После обеда началась пьянка. Люди провозглашали тосты.

- За храбрую Красную Армию! - произнёс Джо Стил.

Все выпили.

- За героический флот США! - сказал Черчилль - он, как он сам любил упоминать, в прошлом служил во флоте.

Все снова выпили.

Троцкий встал. Он поднял стакан.

- Боже, храни короля! - по-английски произнёс он.

Водку он выпил виртуозным движением кисти. Все рассмеялись и выпили и за это.

Настала очередь Джорджа Маршалла.

- За победу! - провозгласил он и выпил с солдатским апломбом. Все последовали его примеру. Ночь обещала быть длинной.

Маршал ВВС Харрис сказал:

- Пусть американские самолёты обойдутся с Японией, как Королевские ВВС обходятся с Германией!

Чтобы это выполнить, потребуется время. Американские самолёты пока не долетали до Японского архипелага. Но народ всё равно выпил.

Маршал Конев*, один из высших генералов Троцкого, заговорил по-русски:

- Смерть гитлеровцам! - произнёс переводчик.

Отвергать этот тост никто не стал.

Так продолжалось и продолжалось. Всё вокруг стало размытым. Вскоре Чарли поднялся на ноги. Затем он понял, что должен что-нибудь сказать.

- За правду! - пробормотал он и выпил.

- Верно! Верно! - поддержал тост Черчилль.

Едва он это сделал, все тоже выпили. Чарли мешком рухнул на своё место.

В заявлении, выпущенном по окончании Басрийской конференции, гарантировалась независимость оккупированных стран Европы и Дальнего Востока и наказание немецких и японских военачальников, ввергнувших мир в хаос во второй раз за одно поколение. Было обещано создание международной организации, достаточно зубастой, чтобы поддерживать мир.

В нём не упоминалось о том, о чём Большая Тройка договорилась между собой. Джо Стил и Троцкий порешили, что, когда наступит время, Красная Армия поможет Соединённым Штатам с вторжением в Японию. По этому поводу Троцкий заявил, что договор о нейтралитете - это старые галоши. Переводчик услужливо пояснил, что в русском слэнге так называют использованный презерватив.

Троцкий желал распространить гегемонию русских на все страны Восточной Европы и Балканы. После некоторых усилий, Черчиллю удалось убедить его отдать Грецию под влияние Англии. Скрябин рассказал Чарли, как это было:

- Он заявил Троцкому: "Нет ни одного акра в этой стране, до которого бы не дотянулись пушки Королевского флота. Вашим долбанным красным бандитам будет негде прятаться". Сработало.

- Думаю, да, - сказал Чарли. - Хорошо, что мы на одной стороне, да? Будь мы врагами, всё было бы гораздо веселее.

- Сила очень много значит для Троцкого. В этом он похож на босса, - сказал Скрябин. - И до самого конца войны мы останемся друзьями. Для нас Гитлер чересчур опасен, чтобы было как-то иначе.

Чарли кивнул.

- Вы правы. Те вещи, которые русские обнаружили сейчас, вернув земли, которые какое-то время находились в руках нацистов... От таких вещей Чингисхан метнул бы.

Разумеется, нацисты также визжали о тех способах, какими воюют русские. А на Тихом океане ни япошки, ни американцы не были заинтересованы во взятии пленных. Япошки предпочитали покончить с собой перед капитуляцией. А американцы на собственном горьком опыте убедились, что в японские лагеря военнопленных лучше не попадать.

Чарли решил, что хорошо вообще не попадать ни в чей лагерь. Он был уверен, что его брат мог бы многое рассказать по этому вопросу. Однако, порой, лучше не знать предмет в деталях. Данный случай, похоже, был одним из таких.

XIX

Майк торопливо карабкался вниз по сетке, сброшенной с борта транспортного судна. Вместе со множеством других парней он запрыгнул на борт десантного катера-амфибии - амтрака, как все их называли* - которые сгрудились вокруг транспортников, словно утята вокруг мамы-утки. Они уже должны были двигаться в сторону берега. Наступление было назначено на 0830.

Однако и укрепления япошек на Тараве также должны были молчать. Япошки продолжали постреливать из орудий калибром вплоть до 203-мм. Кто-то рассказывал, что они притащили их из Сингапура. Майк этого не знал. Зато он знал, что снаряды поднимали огромные брызги. Ему не хотелось даже думать, что такой снаряд мог сделать с кораблём.

В 0900, после продолжительного обстрела флотом и бомбёжки самолётами с авианосцев, амтраки пошли вперёд. У япошек также нашлись орудия калибром помельче, и они привели их в действие, едва американцы оказались в зоне досягаемости. По бронированному носу амтрака застучали пулемётные пули.

- Эти пидоры пытаются нас подстрелить! - выкрикнул Майк. Удивление в его голосе было шуточным, но шутка эта была мрачной.

Амтрак продрался через риф у самой береговой линии, затем выкарабкался на берег. Опустился бронированный передок.

- На выход! - заорали матросы.

И Майк побежал, прямиком в ад на Земле. Они высадились около пирса, на южной оконечности острова. Берег был... песчаным. Глубже на острове Тарава также не отличалась возвышенностями. Там были гнилые джунгли и там были япошки.

Над головой просвистела пуля. Майк максимально возможно прижался к земле, как учили, и пополз вперёд. Перед ним упала ещё одна пуля и швырнула ему в лицо пригоршню песка. По всему берегу летали холодно-голубые японские трассеры, отличавшиеся от красных трассеров американцев.

Он заметил впереди движение. Американцы так далеко ещё не забрались. Он дважды быстро выстрелил из "М-1". Что бы там ни двигалось, оно упало. Возможно, он кого-то убил. Возможно, только вынудил япошку прижаться к земле.

Зашипели мины и разорвались с жутким грохотом. Солдаты звали санитаров. Не все десантные суда перебрались через риф. Морпехи и бойцы штрафной бригады пробирались к берегу по пояс в воде лагуны. Майк вспомнил своё сравнение амтраков с утятами. Эти жалкие идущие вброд бедолаги были подобны уткам, ковыляющим по суше, легкой мишенью. Один за другим они плюхались в тёплые воды моря, раненые, либо убитые.

- Идём дальше! - сквозь шум кричал капитан Магнуссон. - Нужно убираться с берега, пока можем!

Это было разумно. Впереди было укрытие, если они до него доберутся. Если они останутся на песке, их всех перестреляют. Но впереди также и япошки. Они уже находились в укрытии, и сдаваться они не желали.

Из ДЗОТа у самого берега началась пулемётная стрельба. Американская бомбардировка снесла часть песчаной подушки, накрывавшей его накат из стволов кокосовых пальм. Однако, очевидно, нанести