Ещё на подлёте к месту перехода в Контуир взглядам путешественников предстало весьма неожиданное зрелище — лес подле портала отнюдь не был пустынен, под сенью вековых деревьев обосновался лагерь эльфов. Порядка ста пятидесяти шалашей и шатров. Сразу стало ясно, что это не лорвейнцы, а контуирцы, но что, Тень их возьми, они делают здесь?

Элестайл спикировал прямиком к самому большому шатру.

— С какой такой радости вы расположились тут, словно у себя дома? — ледяным тоном осведомился он.

В тот же самый момент эльф, если Эльджете не изменяла память, это был один из Старейшин клана Серебряной Сосны, не поняв слов Элестайла, попытался объяснить ситуацию тому, кого знал лично:

— Лонгаронель, здравствуй! Мы перешли сюда просто посмотреть, как выглядит другой мир. Но не успели толком оглядеться, как портал исчез. И с тех пор так и не появлялся больше, — эльф растерянно развёл руками.

— А как давно вы перешли сюда? — спросил Лонгаронель.

— Практически сразу за вами — мы шли по вашим следам.

Лон перевёл слова эльфа Элестайлу.

— Просто посмотреть, значит? — саркастически усмехнулся тот. — И чтобы просто посмотреть, притащили сюда шатры, вьючных лошадей и весь скарб?!

Перевод вопроса поверг эльфа в некоторое замешательство.

— Ну да… Мы решили осмотреть местность более подробно. Но не бросать же все вещи по ту сторону портала, — попытался выкрутиться он.

Лонгаронель снова перевёл.

— Бросать по ту сторону, естественно, не стоит… особенно, когда планируешь поселиться по эту, — съязвил Элестайл. — Да и насчёт закрытого с тех пор портала, тоже что-то не верится. Вы когда на Альтеран вернулись?

— Четырнадцатого Рыси[1], — ответил Лонгаронель после недолгих подсчётов.

— А сегодня уже двадцать шестое Белого Медведя. Следовательно, даже если открытие и закрытие портала как-то связано с фазами луны, полный лунный цикл уже прошёл.

— Когда мы вернулись, было полнолуние.

— Замечательно. Значит…

— Но всё же не думаю, что они рискнут лгать так бессовестно — в конце концов, могли бы сказать, что перешли сюда лишь в прошлое открытие портала, — перебил короля Лонгаронель. — Как припоминаю сейчас, на небесах Контуира в ночь перед уходом я тоже наблюдал две ярких луны. Интересно, как часто у них случается двойное полнолуние? — Он задал вопрос эльфу и, получив ответ, перевёл его Элестайлу: — Раз в пятьдесят дней. У нас лунный цикл тридцать два дня. «Когда полную силу наберут три луны», — процитировал Лон фразу из эльфийской легенды. — Если имеется в виду одновременное полнолуние в двух мирах — в лучшем случае, портал откроется… — он ненадолго задумался,

— через девяносто шесть дней, считая от дня нашего перехода. То есть… двенадцатого Волка.

— А в худшем случае? — полюбопытствовала Эльджета.

— Года через полтора-два, — ответил ей Элестайл. — Потому как это у нас полнолуние будет двенадцатого, а у них-то всё-таки шестнадцатого Волка. И если необходимым условием является именно совпадение день в день, то следующий раз таковое будет явно нескоро.

— Мы попали в Контуир в середине месяца Лисы. То есть получается, что в Контуире мы пробыли как раз где-то девяносто шесть-сто дней, — выдал Лонгаронель результат очередных подсчётов.

— Да, получается именно так, — согласился Элестайл. — Однако данный факт отнюдь не свидетельствует в пользу открытия портала и в месяц Волка — разница между полнолуниями в обоих мирах может стать критической именно на этот раз.

— В любом случае до срока Волка[2] нам здесь нечего делать, — заключил Лонгаронель.

— Это точно. Тем более что мы уже давненько не навещали нашего любимца… — фразу Элестайл произнёс с более чем плотоядной улыбкой на губах, однако его взгляд тут же резко переменился, помрачнев до состояния бездонного омута. Похоже, упорное молчание Зинглара стало для короля больным вопросом. Элестайл крайне редко выдавал свои истинные чувства — по правде сказать, Эльджета вообще впервые замечала за ним такое.

— Давай-ка лучше сперва с новыми арестантами разберёмся, — пробурчал Лонгаронель. Как уже успела заметить Эльджета, он никогда не стеснялся перечить королю… — Пора бы уже, тебе не кажется?

— Возможно, — сухо отозвался Элестайл.

После приезда гонца из Виргина, он арестовал всех, кто отсутствовал в замках в момент нападения упыря на вирга и чисто теоретически мог бы войти в число той троицы. К величайшему удивлению Эльджеты, их набралось едва ли ни полтысячи. Тех, у кого имелось алиби, отпустили сразу же после проверки оного — таковых оказалось подавляющее большинство. Однако порядка двадцати вампиров всё ещё томились в застенках Бозуира. А между тем виновны из них не больше трёх.

Бозуир. Эльджете было известно об этой тюрьме всего два факта — в её стенах не мог магичить никто, кроме короля, и уже одно только название оной внушало неизбывный ужас буквально всем вампирам. Возможно, как раз первый факт больше всего и пугал их — для вампиров способность к магии давно стала чем-то неотъемлемым, а именно её Бозуир отнимал. Но, может быть, для страха имелись и другие причины.

— Логвэй, ты возвращаешься с нами или остаёшься? — небрежно осведомился у эльфа Элестайл.

— Пожалуй, останусь. Но прежде чем вы улетите — могу я переговорить с Эльджетой? Это не займёт много времени.

— А что тебе, собственно, от неё нужно? — в голосе короля почему-то слышалось раздражение. — Портал тебе показали. Какие ещё проблемы?

— Никаких, — спокойно ответил Логвэй. — Портал вообще не имеет отношения к тому, о чём я хочу поговорить.

— Сожалею, но мы спешим. Придётся отложить беседу на потом.

Ещё минуту назад Элестайл однозначно не торопился никуда. Эльджета пристально посмотрела на него — нет, дело явно не в том, что он вдруг вспомнил о каких-то неотложных делах. Просто не хочет, чтобы Логвэй разговаривал с ней. Но почему? Неужели не доверяет ей настолько, что боится, как бы она не выболтала какой-нибудь вампирский секрет первому же встречному эльфу?!

— Хорошо, — вздохнул Логвэй. — Но могу я узнать хотя бы ответ на один-единственный вопрос? Эльджета, как имя твоей матери? — вопрос он выпалил на одном дыхании с просьбой о нём — вероятно, чтобы вампир не успел запретить задавать его.

Имя её матери явно не имело ничего общего с тайнами вампиров, потому девушка, хоть и немало обескураженная самим вопросом, честно ответила на него:

— Фанеция Биглвеччет. Но почему вы спрашиваете об этом?

Логвэй молчал.

— Странно, что он интересуется именем матери, а не отца, — вполголоса с иронией прокомментировал Лонгаронель.

— Странно?! — Элестайл поднял бровь. — Вот уж не вижу абсолютно ничего странного.

Лонгаронель посмотрел на друга не без удивления, но потом в его взгляде явно зародилось понимание… и вдруг он расхохотался.