центр притяжения для недовольных. Алансон посетил Англию в августе 1579 года и в октябре 1581 года, чтобы ускорить бракосочетание, в последний раз герцог провел в Англии три месяца. Во время первого визита француза Елизавета серьезно обдумывала брак с ним, но отбросила чувства ради дипломатических дивидендов – при его втором отъезде она тайно радовалась, что он уезжает.

По перечисленным вопросам Тайный совет разошелся во мнениях. Однако раскол пролегал не между про- и антииспанской политикой, а между realpolitik и религией. За немногим исключением, все советники были против Испании и верны делу европейского протестантства. Различия состояли в том, что Сассекс и Берли возражали против излишних расходов и рисков; а Уолсингем и Лестер, напротив, выступали за военное вмешательство в Нидерландах. Весь королевский двор втянулся в обсуждения, потому что Лестер мобилизовал клиентов семейства Дадли, которые объединились с кругом государственных служащих Уолсингема. Тем не менее Елизавета осталась равнодушной. Ее политика (если вообще оборонительную рациональность 1572–1585 годов можно обозначить этим термином) представляла собой попытку согласовать противоречивые стратегические, коммерческие и религиозные интересы с наименьшими затратами. Когда Карл IX умер в мае 1574 года, Елизавета возобновила Блуаский договор с Генрихом III, но отправила деньги на поддержку гугенотов. Только после банкротства Филиппа II королева быстро подготовилась рассмотреть заступничество или интервенцию в Нидерланды. В 1576–1577 годах Тайный совет обсуждал условия соглашения Англии с Нидерландами и призывал Вильгельма Оранского обуздать голландских каперов, которых королева привычно использовала в качестве предлога для бездействия. Тайный совет, по всей вероятности, был даже единодушен в своей поддержке соглашения с голландцами. Однако когда дипломатическая работа завершилась, Елизавета отказалась переходить к действиям. Принимая окончательное решение, королева пришла в раздражение и вернулась к политике псевдопосредничества между Филиппом II и его подданными[652].

Осенью 1577 года состояние испанских финансов снова позволило возобновить ограниченные наступательные действия в Нидерландах под командованием нового генерал-губернатора дона Хуана Австрийского. По этой причине еще пять-шесть тысяч английских и шотландских добровольцев присоединились к голландцам; Елизавета отправила £40 000 для набора наемников и дала в долг Генеральным штатам £20 000, гарантировав дальнейшие займы общей суммой £28 757. Тем не менее, поскольку Елизавета отказалась от прямого вмешательства, Вильгельм Оранский повернулся к Франции, и незадолго до смерти дона Хуана (октябрь 1578 года) Алансон принял титул «Защитника свободы Нидерландов». Однако голландское восстание показалось крайностью католическим южным (валлонским) провинциям Нидерландов; они порвали связи с кальвинизмом, заключили Аррасскую унию и установили мир с Испанией (январь 1579 года). Кальвинистские Соединенные провинции были оставлены воевать самостоятельно, тем не менее в 1580–1581 годах испанские операции практически прекратились, пока Филипп II аннексировал Португалию и Азорские острова, что добавило к его империи Бразилию, части Африки и Индии, а также Молуккские острова. Елизавета отреагировала на это расширяющееся господство Испании финансированием Алансона как лидера голландского восстания и безуспешной попыткой договориться о полном наступательном и оборонительном альянсе с Францией. Алансон даже принял наследственную верховную власть в Соединенных провинциях и отплыл во Флиссинген, чтобы возглавить армию вторжения гугенотов (февраль 1582 года). Однако, несмотря на английскую субсидию £70 000 при его расходах примерно 2,7 миллиона ливров, предприятие Алансона провалилось вследствие самонадеянности и некомпетентности герцога. Он с позором отрекся от престола и вернулся во Францию, где и умер 10 июня 1584 года.

Новый генерал-губернатор Нидерландов приходился Филиппу племянником. Знаменитый принц Пармы призвал испанские tercios (полки) сразиться с голландцами в 1582 году. Однако дипломатия Елизаветы потерпела неудачу не столько из-за поражения Алансона, сколько потому, что ее покинула удача. Да, усилия Тайного совета добиться англо-французского альянса провалились в основном вследствие ее тщеславия. Она не могла заставить себя выйти замуж за Алансона, но настаивала на договоре по минимальной цене и на условиях, которые предоставляли ей изрядную свободу[653]. Однако совершенный союз растаял со смертью Алансона; точнее будет сказать, что дипломатию Елизаветы победили события. В 1578 году Яков VI (в возрасте 12 лет) находился под влиянием врагов протестантского регента Шотландии графа Мортона, после чего Эсме Стюарт, сеньор д’Обиньи, наследник графа Леннокса в правах на шотландский престол, приплыл из Франции и пленил Якова, который дал ему титул герцога Леннокса (август 1581 года). Тогда заговор с целью восстановить католичество в Шотландии и завоевать Англию с помощью испанцев и папы римского приобрел определенные очертания: в нем участвовали Леннокс, де Гизы, Мария Стюарт, Бернардино де Мендоза (испанский посол в Лондоне), иезуиты, папа и скептичный Филипп II. После дворцового переворота шотландские вельможи изгнали Леннокса (август 1582 года); он бежал во Францию, где и умер. Тем не менее заговоры множились и множились. В ноябре 1583 года Тайный совет пытал Фрэнсиса Трокмортона, который вовлек Марию Стюарт, Мендозу и нескольких недовольных католических вельмож в план де Гиза по вторжению в Англию.

Затем воинственный папа Григорий XIII (1572–1585) профинансировал вторжение в Ирландию Томаса Стакли (1578). Игрок до мозга костей, Стакли в последний момент переключил внимание на Марокко, где погиб в сражении при Алькасаре. Однако в 1579 году Джеймс Фицморис Фицджеральд, кузен графа Десмонда, и Николас Сандер, полемист периода Контрреформации и папский легат, отплыли в Ирландию при тайной поддержке Филиппа. Хотя захватчиков было всего 60 человек, и пополнение из шести сотен им прислали в следующем году, их прибытие разожгло волнения в ирландской провинции Мюнстер, подавление которых встало Елизавете в £254 960.

И наконец, кончина Алансона положила начало французским гражданским войнам. Генрих III не имел потомства, поэтому престол после его смерти должен был перейти к ближайшему родственнику мужского пола протестанту Генриху Наваррскому (впоследствии Генрих IV), которого де Гизы рассчитывали не допустить до престола с помощью испанцев (тайный Жуанвильский договор, декабрь 1584 года). Когда Наваррского лишили права наследовать королевскую корону и отлучили от церкви, война возобновилась. Таким образом, борьба за престол нейтрализовала Францию, а Филиппу II требовалось защищать свою трансатлантическую экономику от английских разграблений. Экспедиция сэра Фрэнсиса Дрейка 1577–1580 годов, превратившаяся в кругосветное плавание, пробавлялась грабежом испанской собственности по прямому разрешению Елизаветы, так как «интервенционистская» группировка при дворе убедила королеву в пользе «скрытной» войны у побережья Испанского Мэйна. В 1578 году Хоукинса назначили казначеем военного флота: он организовал каперские вылазки против Испании на собственных судах и кораблях Елизаветы, направляя на прямое пиратство уже меньшее число людей. Тем не менее на море Филипп II был силен; водоизмещение его флота (300 000 тонн) превышало водоизмещение голландских (232 000 тонн) и английских (42 000 тонн) кораблей, вместе взятых. Именно военно-морская мощь Филиппа вдохновила маркиза де Санта-Крус, главного испанского адмирала, на предложение «английского предприятия» – собрать армаду, чтобы свергнуть Елизавету. Испанское торговое сообщество отнеслось к этому предложению с энтузиазмом; Парма тоже одобрил план при условии, что сначала надо подчинить Нидерланды, а потом бросить 34 000 солдат во внезапную атаку через Па-де-Кале. (В основном споры шли вокруг вопроса, Нидерланды или Англию следует делать первой целью[654].)

Решающим событием, однако, стало убийство Вильгельма