не перебивал — пару раз попытался, а потом понял, что Фабиан его не слушает. Он был в восторге, в каком-то нездоровом восторге, словно отыскал совершенство безобразия — полную, диаметральную противоположность высшей форме красоты. Зачем же бог торчал там четыре часа, Расти тоже не спросил — может быть, стоял посреди зала и пялился на сцену со стриптизёршами, никто же не запрещает. Непонятно только, понравилось ему или нет… вот так послушаешь — вроде он просто в негодовании, судя по словам. А если только по интонации — в восхищении. Хорошо ещё, что не орал на всю улицу — было бы странно.

— …они перемешиваются, как каша, как неживая субстанция! Становятся похожи на тех существ, которых вы называете «звери», без разума — только гораздо извращённее. Вы получаете от этого удовольствие! Как… как липкие бумажки! Все — друг к другу! О, эта низшая форма существования! Это словно смотреть на уродство! Но вы выставляете его напоказ, хотя это нужно прятать… Вы делитесь этим с другими, принимаете, отдаёте… это не страшно, нет, это… это противно — как огромная, фигурная башня из отходов! Оно завораживает… завораживает своей идеальной отвратностью! Я не встречал ничего, что было бы безобразнее, не видел, чтобы разумные существа могли поступать с собой… так…

— Ммм… сэр Фабиан… я, кажется, понимаю, о чём вы говорите… — проговорил парень, когда бог чуть притих. — Это… да, это считается безнравственным… кстати, напрасно вы говорите «вы», я так не делаю, и вообще я ещё маленький. И многие люди тоже осуждают разгульный образ жизни. Просто… разве у вас там, в… Сфере Атмо, нет таких клубов? И ветры не…

— Безумец! — театрально вскричал бог. На самом деле он вовсе не злился — понимал, что человек не знает всех тонкостей потустороннего общества, пусть и изучал его. — Ни один из нас не может сделать с собой… такое! Сколько в вашем мире людей, способных пойти на убийство? В здравом уме, выверенное, расчётливое убийство? А пытать? Пытать ребёнка, привязав его к стулу? Просто потому, что ему это нравится, кажется забавным развлечением! Втыкать иглы в маленькие пальчики, медленно отпиливать ножки…

— Сэр Фабиан… не надо, я понял, — парень поморщился. — Это маньяки. Они опасны для общества, их считают нездоровыми.

— Это болезнь, я прав? — Фабиан посмотрел на спутника яркими глазами. Сейчас они были похожи на голубоватые кристаллы драгоценного камня. — Это ненормально, извращение! Ты думаешь об этом — и тебе не нравится! Тебе неприятно! Я вижу, как меняется твоё лицо, когда ты слушаешь об этом! — и дальше — спокойным голосом, чуть ли не наставническим. — Каждый здоровый ветер отреагирует точно так же, если рассказать ему о… ваших весельях. Вот таких, какое только что видел я. Превращать свои тела в мусор… многие вихри кривятся только при одном упоминании вашего мира. «Грязь», «чернь», «недоразвитый» — я слышал много разных понятий. Так думают не все, и они не правы, потому что судят по рассказам и отдельным, не самым приятным фактам. Но таковы вихри, Расти. Миар к’Фарсанг рассказывал тебе об этом?

— Вообще-то нет, — Расти задумался. — Так что, людей не любят только потому, что некоторые из них… скажем… разнузданно развлекаются?

— Боюсь, ты не поймёшь, — покачал головой Фабиан. — Весь процесс на телесном уровне… само по себе соединение тел… и то, какими вы становитесь в такие моменты, это… это…

— Но не навсегда же! Это обычный процесс, это природа! Так нужно, чтобы развивалась цивилизация, так делают все люди, не только эти! — парень махнул рукой в сторону клуба, который остался далеко позади.

— Вот. Вот именно, все. А не горстка моральных уродов. Каждый, Расти. И ты тоже.

— Но ведь ветры держатся за руки, обнимаются, я видел! Разве это не соединение тел?

— Нет, — у бога вырвался смешок. — Вихри, ураганы и ветерки не держатся за руки. В прямом смысле этих слов. Вы можете видеть это как угодно, но фактически «рук» там никаких нет. Тела могут быть рядом, на разном уровне близости, но… не внутри друг друга.

Расти задумался.

— Вихри, ураганы и ветерки. А боги? Тоже не соприкасаются телами?

— А у нас никаких тел нет, — Фабиан широко улыбался и смотрел куда-то вперёд.

— Извините, сэр Фабиан… — Расти не стал уточнять про тела богов, потому что подозревал, что разгадать то, что не удаётся разгадать поколениям вихрей, ему вряд ли удастся за десять минут. — Но… как у ветров появляются дети? Ведь они есть, и они выходят из союза мужчины и женщины? Разве нет?

Бог остановился. Посмотрел на парня, чуть склонив голову.

— А вот на этот вопрос тебе ни один ветер не даст ответа.

Почему-то эта реплика запала парню в голову, и он захотел во что бы то ни стало разузнать секрет. Действительно — на эту тему никогда не велось разговоров. Даже вопрос такой не поднимался. И как это он упустил? «Да всё равно похоже! Ну, может, не так, как у нас, но… два разных пола, потом ребёнок… как иначе?» Звонить Старику он, конечно, не стал — решил, спросит потом, при личной встрече. А бог этот вообще странный. Если он способен четыре часа пялиться на то, от чего его воротит, может, сменить маршрут? Сводить его в цирк уродцев, к примеру.

Однако Фабиан настаивал, что хочет увидеть водопады. Поэтому они и пришли в Грейт-Фолс. И с самого утра собирались направиться в экскурсию.

В одном из магазинов в городе, где они останавливались последний раз, Фабиан обнаружил одежду, которая показалась ему интересной. Пришлось купить. Тёмно-синий пиджак, благородного серого цвета брюки, чёрный строгий ремень с витой серебряной застёжкой. Рубашка внизу была бледно-голубой, а галстук — чёрным. Бог и туфли себе приобрёл взамен чужих — слишком деловые для лазанья по горам, чёрные, с каким-то узором. В общем, создавалось такое впечатление, что он собрался на приём. Расти лишь купил себе куртку взамен той, что выдал ему Первый Агент, а чуть позже и шапку с варежками. Стало холодать, вчера утром пошёл первый снег, а к следующему утру под ногами оказалась тонкая корочка льда.

Они собирались выходить. Расти скептически смотрел, как прихорашивается перед зеркалом бог. Он старательно зачесал волосы чуть назад и набок, проверил, достаточно ли начищены туфли. Смахнул воображаемую пылинку с плеча. И развернулся к парню, лучезарно улыбаясь.

— Ты готов отправляться в путь, Расти?

— Я готов. Позвольте вопрос, сэр Фабиан? — бог с достоинством кивнул. — Вы согласитесь надеть что-нибудь поверх пиджака? На улице холодно.

Ветер нахмурился. Он понимал, что Расти