по которой вскоре могли подойти эрцгерцоги; Венгерской, где они могли появиться позднее; и Моравской, по которой двигались русские.

Мы знаем, что на большую дорогу в Леобен он направлял генерала Мармона, для перехода через Альпы, а на дорогу Санкт-Гильгена – маршала Даву, в обход позиции Санкт-Пёльтена. Главное австрийское подразделение Мерфельда двинулось по дороге в Леобен. Почувствовав преследование Мармона, он перебрался через перевал на дорогу Санкт-Гильгена, по которой следовал Даву. Тот мучительно взбирался через снега и ледники преждевременно наставшей зимы на самые обрывистые горы, и благодаря преданности солдат и энергии офицеров ему удалось преодолеть все препятствия, когда близ Мариацелля, на большой дороге из Леобена в Санкт-Пёльтен он встретил корпус Мерфельда, уходящий от Мармона. Между французами и австрийцами тотчас завязался бой, вроде тех боев, который Массена давал прежде в Альпах. Даву оттеснил неприятеля, захватил у него 4 тысячи человек и отбросил оставшихся в горы. Затем он спустился к Вене. Мармон, дойдя до Леобена почти без боев, остановился там и стал ждать новых приказов от императора.

Не менее благоприятно развивались события в Тироле и в Италии. Ней, которому поручалось после ухода из Ульма захватить Тироль, удачно выбрал в качестве исходного рубежа Шарниц, форт Клаудии[13], и вступил в него. Это был один из самых трудных путей в Тироль, но его преимущество состояло в том, что он вел прямо в Инсбрук, среди рассредоточенных войск австрийцев, которые, совсем не ожидая подобной атаки, рассыпались на пространстве от Боденского озера до истоков Дравы. У Нея было не более 9—10 тысяч солдат, столь же бесстрашных, как их предводитель, с которыми можно было идти на всё. В ноябре месяце он заставлял их карабкаться на самые высокие перевалы Альп, несмотря на камни, которые сбрасывали им на головы местные жители, ибо тирольцы, весьма преданные Австрийскому дому, не хотели переходить во владения Баварии. Он прошел через укрепления Шарница, вошел в Инсбрук, разметал застигнутых врасплох австрийцев, отбросив одних к Форарльбергу, других в итальянский Тироль. Генерал Елачич и князь Роган оказались оттесненными к Форарльбергу, а оттуда к Боденскому озеру, на ту самую дорогу, по которой подходил Ожеро.

Судьбой будто было предрешено, чтобы ни один из осколков армии Мака не ускользнул от французов, и генерал Елачич, скрывшийся от преследования Сульта при сдаче Меммингена, вышел прямо на корпус Ожеро. Не видя никакой возможности спастись, он сдался в плен вместе с подразделением в шесть тысяч человек. Принц Роган, менее продвинувшийся к Форарльбергу, успел отступить. Он совершил дерзкий переход через расположение французских войск, которые после взятия Инсбрука небрежно охраняли Бреннер, обманул бдительность Луазона, одного из дивизионных генералов Нея, прошел близ Боцена почти у того на глазах и вышел к Вероне и Венеции, в то время как Массена шел по пятам за эрцгерцогом Карлом.

Массена поручил Сен-Сиру блокировать Венецию, в которой эрцгерцог Карл оставил сильный гарнизон. Сен-Сир, удивленный появлением неприятельского корпуса в тылах Массена, когда тот был уже у подножия Юлианских Альп, примчался со всей поспешностью и окружил принца Рогана, который был вынужден, как и генерал Елачич, сложить оружие. По этому случаю генерал Сен-Сир взял в плен около пяти тысяч человек.

В это время эрцгерцог Карл продолжал утомительное отступление вдоль Фриуля по ту сторону Юлианских Альп. Его брат, эрцгерцог Иоганн, перейдя из итальянского Тироля в Каринтию, двигался через Альпы по линии, параллельной линии движения Карла. Оба эрцгерцога, справедливо отчаявшись прибыть вовремя на какую-нибудь оборонительную позицию на Дунае и сочтя безрассудством атаку на фланг Наполеона, решили соединиться в Лайбахе, чтобы вместе направиться в Венгрию. Там они могли в полной безопасности соединиться с русскими, которые занимали Моравию, а после возобновить наступление, если никакая ошибка не поставит под угрозу армии коалиции и если у государей Австрии и России еще достанет мужества продолжать войну.

Все эти движения завершились к середине ноября, почти в то же самое время, когда Великая армия шла на Вену.

Наполеон не пожелал предаваться в Вене наслаждению суетной славой. Он хотел закончить войну. Его могут упрекнуть за злоупотребление удачей, но никогда не упрекнут, как Ганнибала, за то, что он не сумел ею воспользоваться, почив в капуанской неге[14]. Он приготовился преследовать русских, дабы разбить их в Моравии, прежде чем они успеют соединиться с эрцгерцогами. Последние, впрочем, 15 ноября находились еще только в Лайбахе. Им предстояло проделать долгий путь более чем в 150 лье, чтобы добраться до Венгрии, пересечь ее и выйти в Моравию к Оломоуцу. На это трех недель не хватило бы. Наполеон же находился в Вене, и чтобы очутиться в Брюнне, столице Моравии, ему нужно было преодолеть лишь 40 лье.

Он приблизил генерала Мармона, который был слишком далеко, находясь в Леобене, и назначил ему позицию несколько позади, на самой вершине Штирских Альп, для охраны большой дороги на Вену. На случай возвращения эрцгерцогов он предписал Мармону перерезать мосты и дороги, что в горах позволяет остановить на некоторое время превосходящего по силам противника. Он запретил генералу вступать в бой, если только он не будет к тому принужден. Кроме того, он приблизил к Мармону Массена и привел их в непосредственное сообщение друг с другом. Отныне войска под командованием Массена стали называться 8-м корпусом Великой армии.

Корпус Даву Наполеон расположил вокруг Вены, поставив дивизию Гюдена за Веной у Нойштадта, чтобы она могла быстро оказать помощь Мармону, дивизию Фриана – на направлении в Пресбург для наблюдения за выходами из Венгрии, дивизию Биссона (ставшую дивизией Каффарелли) – перед Веной на Моравской дороге. Дивизии Дюпона и Газана были расположены в самой Вене, дабы оправиться от усталости и ранений. Сульт, Ланн и Мюрат выдвигались на Моравию, а Бернадотт, перейдя Дунай в Кремсе и следуя за генералом Кутузовым, готовился соединиться на той же дороге с тремя французскими корпусами, которые шли сражаться с русскими.

Так Наполеон, оставаясь в Вене посреди искусно раскинутой сети, мог появиться там, где малейшее движение известит о появлении неприятеля.

Наполеон поспешил воспользоваться захватом венских мостов, чтобы передвинуть за Дунай Сульта, Ланна и Мюрата в надежде отрезать путь к отступлению генералу Кутузову и прибыть прежде него в Холлабрунн, где этот генерал должен был выйти на Моравскую дорогу. Генерал Кутузов направлялся в Моравию, а не в Богемию, потому что и вторая русская армия повернула на Оломоуц на границе Моравии и Галиции. Двигаясь на Холлабрунн с князем Багратионом в авангарде, он был потрясен, обнаружив французов на большой дороге, на которую собирался свернуть, и решил, что отрезан. Тогда Кутузов расставил Мюрату