Я, уперев руки в бока, раздула ноздри и прищурилась. Некоторое время мы сверлили друг друга злобными взглядами. На миг я будто оказалась в другом месте. Передо мной пронеслись видения. Звенят удила, гремят щиты, трубят рога. Кони храпят, взрывая копытами землю, мчатся навстречу друг другу закованные в латы рыцари… Только вместо ристалища – наш двор, а мы с Милавой, каждая оседлав порося, мутузим друг дружку скалками, воюя за право назвать Айю самым красивым на всем белом свете.

   Я невольно усмехнулась. Ну а что, почему бы и нет. Теперь я в чем-то понимала рыцарей. Когда в сердце горит любовь, ты за нее сражаешься.

***

Камичиро спросил меня, хочу ли я вернуться с ним в Чиньянь. Они договорились с осколковскими о том, что будут делать шлем вместе, и несколько наших ребят собирались в Шихао, чтобы поработать в Жемчужной горе. Император сказал, что я, Малинка, тоже могу в этом участвовать – быть переводчицей и посредницей. Мы не будем спешить: на обратном пути попутешествуем, и я смогу увидеть много диковинных земель в Чужедолье и за его пределами.

   Еще он спросил, хочу ли я стать его невестой. Не самой красивой, или самой правильной, или самой ловкой в испытаниях, а одной-единственной, самой собой. Нам не обязательно жениться прямо сейчас Но для него очень важно знать, что я люблю его так же, как он меня, и что мы будем вместе.

   На оба вопроса я ответила: «Да».

   Конечно, хочу, мое полночное солнышко.