Дверь закрылась. Все стихло.

Нет, не все.

Моторы. Они работают. Они работают даже громче, чем впредыдущий раз.

Да. Громче и отчетливее. Или это не моторы, а воздухопреобразователи.Гард вспомнил, что у него нет с собою респиратора, но, как ни странно, вкорабле было даже легче дышать, чем наверху.

Внезапно к Гарднеру пришла головная боль. Из глаз егохлынули слезы, из носа — кровь. Выйти наверх… — подумал он. Нет. Он заперт, ине знает, как открыть дверь изнутри. Заперт мертвыми призраками.

Мертвыми? Ты уверен, что они мертвы?

Нет, напротив. Он был уверен, что они живы. Если все здесьвдруг заработало, то, значит, они достаточно жизнеспособны. Достаточножизнеспособны, если превратили Хейвен в завод по производству себе подобных.

— Помоги мне, Господи, — прошептал Гард. Он отбросилсвисающие на глаза волосы. Ему вдруг показалось, что корабль уменьшил свой крени занял теперь почти вертикальное положение.

Запах. Странный запах. Виноваты в этомвоздухопреобразователи или нет, это запах смерти. Долгой смерти. Мучительнойсмерти. И бессмертия.

Помоги мне, Господи. Помоги хотя бы немного.

Все еще разговаривая с Богом, Гарднер вошел в рубкууправления.

На краю ямы сгрудились призраки. Они смотрели на Дика. Скаждой минутой прибывали все новые и новые.

Они смотрели на Дика и на корабль… на Дика… на корабль… ивновь на Дика. Казалось, они следят за игрой в теннис. Они ждали.

Позади них, все усиливаясь, приближался огонь. Вся поляна,заполненная людьми, была сейчас окутана дымом. Люди стояли… никто не сдвинулсяс места.

Дик удивленно подумал: чего они ждут от него сейчас? Потомдо него дошло. Он остался последним из Детей Сарая. Остальные умерли, и, прямоили косвенно, в смерти каждого из них был виновен Гарднер.

Они смотрят на меня, потому что я последний. Я долженсказать им, что делать дальше.

Но они ничего не смогли бы сделать. В Хейвене образоваласьновая раса, и Гарднер уничтожил ее. Теперь нужно было просто ждать. Ждать инадеяться, что корабль убьет его раньше, чем он сумеет что-либо сделать. Дотого как…

Внезапно Дик замер. Замерли и остальные. В благоговейномужасе они смотрели с края ямы вниз.

И было почему.

Корабль вдруг начал вибрировать… и звук вибрации заполнилвсю поляну, весь лес… весь мир.

Испуганный этим, Дик не мог больше думать. Ни о чем.

Гарднер надел наушники, валявшиеся на полу. Он не знал, толи он делает, что нужно, но инстинкт подсказывал ему, что да. Моторы работаливсе громче. Включались все новые. Корабль затрясло. Внезапно откуда-то раздалсязвук звонка, затем скрежет металла.

Корабль набрал силу. Гард чувствовал это. На мгновение емупоказалось, что сквозь его голову протекает Миссисипи, но боли не было.

Я обману их всех, — торжествующе думал Гарднер. — Спасиботебе, Боже; я обману их всех! Корабль работает! Работает!

Корабль задрожал. Завибрировал. Приготовился к взлету.

Проведя языком по оставшимся нескольким зубам, Гард визнеможении опустился на пол.

Сейчас, — думал он.

Что-то происходило в его мозгу… и пришла боль.

Сквозь иллюминатор он видел, что корабль стронулся с места изаскользил вверх. Он набирал скорость, устремляясь в синее безоблачное небо.

В порыве экзальтации Гард застонал.

Единственный и последний оплот призраков покидал Землю. Вотона уже перестала быть видна. Острый нос корабля плавно рассекал воздух.

Пол под Гарднером внезапно стал прозрачным, и емупоказалось, что он просто сидит в воздухе.

Корабль был жив — но он быстро умирал.

Он мчался вперед, но скорость его постепенно началаснижаться. Небо стало более синим… потом пурпурным…

Пожалуйста, Боже, не дай ему остановиться…

Из пурпурного — черным…

И в этой черноте Гарднер увидел единичные проблески звезд.Вновь прозвучал звонок, болью отозвавшись в каждой клеточке тела Гарда.

Куда мы летим? — подумал Гарднер, когда, разорвав оболочкустратосферы, корабль вышел в открытый космос. — Куда мы летим?..

Все выше и дальше, выше и дальше летел корабль, а в нем ДжимГарднер, родившийся в Портленде, штат Мэн.

Лежа на прозрачном полу в рубке управления, пролетевсемьдесят тысяч миль в космосе, Джим Гарднер посмотрел на все увеличивающуюсялужу собственной крови… и улыбнулся.

Спи, дитя, сладким сном,

Все уснуло кругом,

Тишина и покой…

Крепко глазки закрой!..

Колыбельная песня

Большинство их погибло в огне.

Не все, около сотни доживших до взлета корабля погиблиразличными способами. Кто-то попал в автомобильную катастрофу. Некоторыепопытались спастись бегством, но силы быстро покинули их, и они никуда несмогли добежать.

Большинство умерло возле ямы сразу же после взлета корабля:воздух в Хейвене изменился, и они задохнулись.

«Превращение» подошло к концу. Оно закончилось одновременносо взлетом корабля. Смысл жизни оставшихся в живых был утерян.

К ночи в Хейвене осталось в живых не более двух сотен людей.Погода менялась. Усиливался ветер. Фил Голден и Брайен Браун попытались сделатьвоздухопреобразователь. Остальные задыхались в страшных муках.

Но вместе с кораблем улетела и способность изобретать.Преобразователь так и не заработал.

Сколько нам еще осталось? — спрашивал себя Брайен, и ненаходил ответа. И только сияющие глаза оставшихся в живых прорезали темнотуночи, испуганные, нечеловеческие глаза.

До утра дожили всего двадцать. К этому времени в город ужеприбыли спасательные команды, армия, ФБР. Фотографы, репортеры, телевидение…

Некоторое время их нашествие сдерживал воздвигнутый вокругХейвена силовой барьер. Но вскоре источники энергии иссякли, и барьер былсломлен.

Несколько человек сошли за ночь с ума.

Днем было совершено всего четыре самоубийства… но ночью…ночью было хуже.