Но он смог досчитать только до пяти. Сознание егопомрачилось, и он сорвал маску с лица.

Он хватал ртом воздух, а тот, будто цемент, заполнял легкиетяжестью… стало невозможно дышать… и он упал на устланную хвоей землю…

Я умираю, — успел подумать он, теряя сознание. Он закрылглаза, и перед ним разверзся туннель, в конце которого был свет, и…

Нет! Нет, ты не можешь так уйти! Ты приехал сюда, чтобыспасти Бобби, и теперь Бобби спасет тебя! Пожалуйста, Гард, постарайся!! Неумирай!..

— Будь что будет, — сдавленным голосом прошептал он. — Боже,прими мою душу.

Внезапно ему стало немного легче дышать. Во рту появилсяпривкус резины. Он приоткрыл глаза: Бобби, сорвавшая с себя маску, засовываланагубник ему в рот. Рука… рука Бобби… нисколько не похожая на человеческуюруку.

Гард, как ты?

— Хорошо, — вслух ответил он и попытался встать на ноги.

Земля поплыла под ногами, но он сумел сохранить равновесие.

Он почувствовал, что Бобби поддерживает его, и посмотрел нанее. В ее глазах он не прочитал ни любви, ни жалости. Она просто делала своедело.

Наконец-то мир для него уравновесился.

— Что ж, пойдем, — предложил Гарднер. — Только тракторповедешь ты. Я, кажется… — он покачнулся и ухватился за ее плечо. — Кажется, янемного не в себе.

Когда они добрались до фермы, Гарднер совсем пришел в себя исмог обходиться без маски. Рубашка его была залита кровью, и он потерял девятьзубов.

— Мне нужно переодеться, — сказал он Бобби. Она безразличнокивнула.

— Переоденься и приходи на кухню. Мне нужно с тобойпоговорить.

— Да и мне тоже.

Переодеваясь, он вспомнил о лежащем под кроватью ружье и,подумав, решил на всякий случай захватить его с собой. Он не знал, какобернется их разговор, но интуитивно не ждал от него ничего хорошего.

Ему повезло: когда он входил в кухню, Бобби, отвернувшись,искала что-то в шкафчике у окна. Гард спрятал ружье под столом, и почтиодновременно с этим она повернулась и посмотрела на него, но, кажется, ничегоне заметила.

На столе стояли банки с пивом. Рядом с ними лежал корпус отстарого карманного радиоприемника, три дня назад принесенный Бобби ДикомАллисоном.

— Садись, Гард, — усаживаясь, сказала Бобби.

Гарднер сразу же постарался отгородить свое мышление отБобби, как это было в корабле. Правда, он не был уверен, насколько ему этоудалось.

Он сидел за столом. Его ногу холодило дуло ружья, и ончувствовал, что Бобби пытается копаться в его мыслях, желая понять, что у негона уме.

— Это для меня? — спросил он, указывая на пиво.

— Я думала, мы посидим, немного выпьем и поговорим, какстарые друзья.

— Отлично, — пробормотал Гард. В нем поднялась волна гнева.Старые друзья!

— По-моему, ты забыла, что такое друзья, когда так поступилас Питером… Бобби, помнишь прежние времена? Мы жили вместе, мы прогнали твоюсестру, когда она приехала к нам, мы любили друг друга и тогда по-настоящемубыли друзьями. Может быть, ты забыла? Я мог бы умереть ради тебя. И я умер быбез тебя. Помнишь? Помнишь нас?

Бобби не смотрела на него. Она рассматривала свои руки. Емупоказалось, или в ее странных глазах промелькнули слезы?

— Когда ты был в сарае?

— Прошлой ночью.

— Ты трогал там что-нибудь?

— Ничего, — ответил Гарднер. — Ничего я не трогал.

Она расслабленно откинулась на спинку кресла:

— Впрочем, это неважно. Все равно ты не смог бы там ничегоиспортить.

— Как ты могла так обойтись с Питером? Допустим, я не зналстарика, да и Анна мне не слишком нравилась. Но Питер? Он любил тебя!

— Он поддерживал во мне жизнь, когда тебя здесь еще не было,— сказала Бобби. Чувствовалось, что ей неприятен поворот разговора. — Яработала без перерыва. Если бы не он, ты не застал бы меня в живых.

— Да ты настоящий вампир!

Она посмотрела на него и отвернулась.

— Боже, какой же я дурак, что до сих пор не сбежал отсюда!Ты воспользуешься мной, как воспользовалась старым преданным биглем, а когда ястану не нужен, просто вышвырнешь меня из своей жизни и забудешь.

— Пей лучше свое пиво. — На лице Бобби была непроницаемаямаска.

— А если я не хочу?

— Тогда я включу этот приемник, — Бобби указала рукой належащий на столе приемник, — раскрою границы реальности и отправлю… отправлютебя куда-нибудь подальше.

— На Альтаир-4? — язвительно спросил Гарднер.

— Тебе не кажется, что ты слишком много знаешь?

— Главное, что я знаю, — это то, что ты все время лгала мне.

— В основном ты лгал сам себе, Гард.

— Да?

— Гард, будет лучше, если ты сейчас заткнешься.

— Боже, — сказал вдруг Гард, словно размышляя вслух, — а какты поступила с Сисси?

— Заткнись!

Она дрожала.

Он кивнул в сторону приемника:

— Значит, если я не замолчу и не буду просто пить пиво, тыотправишь меня на Альтаир-4, верно? И я присоединюсь в Давиду Брауну, медленноумирающему от асфиксии?

Внезапно она успокоилась и, как почувствовал Гард, пересталакопаться в его мыслях.

— На самом деле никакого Альтаира-4 не существует, — началаона, — как не существует и никаких призраков. То есть эти вещи существуют, ноназываются совершенно иначе. Неважно, кто и как назовет их. Мы называем все этоиначе.

— Кто же эти «мы»? И откуда они?

Бобби — или то, что сейчас скрывалось под оболочкой Бобби, —почти ласково улыбнулась.

— Мы — не «люди», Гард. Не какая-то «раса». И мы не сАльтаира-4.

Она вдруг рассмеялась:

— Если тебе известно об Альтаире-4, то странно, почему тытак удивился, когда узнал о существовании корабля.

Гарднер молча смотрел на нее.

— Ты должен бы был понять, что существам, овладевшимтехникой телепортации, не нужен для перемещения физически существующий корабль.