Когда Грон и Анна-Лиза удалились, настроение в гостиной Аркенов резко упало куда-то на уровень плинтуса, подумало и перебралось в подвал. Еще подумало – и принялось закапываться в землю.

Шинор упал в кресло, закрыл лицо руками и глухо застонал.

Да, есть такое дело! Все эти годы он не просто следил за приданым своей падчерицы, он еще и путал ее карман со своим… Бывает.

Подумаешь – платит один, а прибыль получает другой? Дело житейское!

Танна была не против, Фарл был доволен, а Анна-Лиза жила в академии и про нее было несложно забыть.

Мужа ей Шинор собирался подыскать сам. И даже выйди эта стерва за Аргайла… Договорились бы!

А с орками? Как договариваться с этими, этими… осколками скалы? Нереально!

А с императорской проверкой? Это вообще за гранью добра и зла. И не договоришься, и не откупишься, и не…

– Дорогой, – Танна протянула Шинору бокал с крепленым вином, и мужчина осушил его одним глотком, как воду, – неужели ничего нельзя сделать? Помолвка еще не свадьба?

– Да, – подтвердил Фарл. – Папа, не стоит раньше времени впадать в отчаяние, даже на мага есть управа, я точно знаю!

Шинор прищурился на сыночка:

– Управа?

– Конечно. И ошейники есть, и наручники, и… и если Анна-Лиза выйдет замуж не своей волей, ничего страшного не произойдет.

Шинор задумался. Потом тряхнул головой. С деньгами расставаться решительно не хотелось, он уже привык к ним за эти годы, сроднился, почти сросся, и мысль о разлуке причиняла ему почти физическую боль. Самая чувствительная зона любого купца – его кошелек.

– Что ж… я подумаю над этим вопросом.

Действительно, кто сказал, что история уже заканчивается? Как по мнению Шинора, она только начинается.

Линда окинула взглядом родные стены крепости.

Раньше у нее не было денег на телепорт, сейчас она может пройти из одного конца империи в другой, а радости…

Еще три дня назад она бы от счастья до небес прыгала.

Дом! И отец! И тетушка Шальди, и дядя Валер, и солдаты, которые ее еще сопливкой помнили, девчонкой с косичками, которая тайком пробиралась на плац подглядывать за тренировками. Потом, когда отец узнал, уши лэр Далг ей надрал, но тренироваться Линда стала вполне официально и вместе со всеми. А уж когда магия проснулась…

Линда хлюпнула носом и зашагала к воротам. Легонько постучала… Как легонько? Ворота вздрогнули, и караульный выглянул из своей башенки.

– Стой! Кто… Линда!!!

– Риван!!! – обрадовалась Линда.

Давний друг детства, приятель и соратник по проказам!

– Я и не знала, что ты теперь солдат!

– А кем мне еще быть? – Риван открыл калитку и сгреб девушку в объятия. – Работа хорошая, да и отец твой – командир что надо!

– Он в крепости?

– Да. У себя. Только, Лин…

– С бабой? – уточнила Линда.

– Ага. Ты уж не вламывайся так-то сразу.

– Не буду. Там все серьезно или так? Кровать пошатать?

Живя на заставе, к некоторым вещам дети привыкали с детства. Когда в гарнизоне полно мужчин и очень-очень мало женщин в округе, поневоле навидаешься всякого разного.

– Может, и серьезно. Тетка Мори вообще человек серьезный, – пожал плечами Риван.

Линда поежилась. Это – да. Что есть, то есть, тетушка Мори…

– Она не старая? Сколько ей лет?

– Лин, это нам она старой казалась, а когда ты уехала, ей лет тридцать было, сейчас тридцать пять, ну, чуть больше, в самом соку баба, – Риван так улыбнулся, что Линда головой покачала.

– Мужики.

– Чем и гордимся!

– Нет бы умом, а то…

– Пфф. Ты надолго домой?

– Не знаю, как получится. День, два…

– Вечером выпьем?

– Спрашиваешь!

Линда чмокнула приятеля в щеку и отправилась в крепость. Караульный свой пост оставить не мог, да Линде сопровождение и не требовалось.

Все родное, все свое…

Вот и главная башня. Здесь отцовские покои, здесь жила и сама Линда. Девушка толкнула дверь и решительно вошла в дом своего детства.

И – словно вернулась на пять лет назад.

Ничего не изменилось на заставе. Словно время решило заглянуть сюда позднее. А пока…

Даже цветок чертополоха цвел на том же самом месте. Заколдованный он, что ли?

Линда решительно прошла внутрь и поднялась на второй этаж. Вот и покои отца. Постучать? Так девушка и сделала.

Судя по прилетевшему в дверь сапогу, отец был занят.

Линда постучала еще раз и дождалась второго сапога. Ну, хоть не кинжалы. Так что…

– Отец! Я приехала!

Минута тишины. А потом…

Дверь распахнулась так, что чуть девушку не снесла. Лэр Далг стоял на пороге в одних штанах на голое тело, а на кровати наблюдалась подозрительная активность.

– Дочка!!!

И Линда впервые позволила себе расслабиться.

Обхватила отца за шею, ткнулась лицом ему в плечо – и слезы хлынули.

В себя Линда пришла уже в кабинете. Лэр Винон налил ей крепкого вина, заставил выпить бокал залпом и принялся вертеть влево-вправо.

– Какая ты у меня красотка выросла! Чудо!

– Я не просто красотка, – Линда пьяно икнула. Вино, да на голодный желудок… – я еще и графиня теперь.

– Да?

– Да. Де Креси. Вот бумаги!

Свиток лег на колени девушки.

Лэр Далг подхватил его, вчитался и присвистнул:

– Однако… Лин, расскажешь?

– К-конечно!

А чего скрывать? Это же отец! Самый родной и близкий человек, который промывал ей разбитые коленки, учил правильно бить мальчишек кулаком в нос и ногой в колено, заплетал косички…

Не умел, но заплетал. И сам потом распутывал, ругаясь вместо привычных ему матюгов – овощами. Линда до сих пор помнила перлы изящной словесности, к примеру: «разморковь твою капусту» или «брюквой свеклу залюбить».

Много чего было…

А потому Линда рассказывала. Про девочек. Про учебу, про их дружбу, про… Да, и про Юру тоже. Про свою любовь, которая так грустно завершилась, про их приключения, про императорские милости…