привёз. Но может ты пустишь меня просто так?

– Как ты здесь?..

– Не заставляй меня повторять шутку про самолёты. Так я войду?

– Конечно! Это ведь твой дом.

Я слишком резко отступила в сторону и врезалась бедром в комод у дверей. Джейсон же вошёл в дом со степенностью гостя, не хозяина, и отряхнулся, как пёс, что часами бегал по снегу на заднем дворе.

– Почему ты прилетел? Что-то случилось? – Всё ещё не веря, что всё это реальность, а не игрища моего воображения, спросила я, держа гостя в дверях.

– Просто решил провести выходные в родном городе. – Безразлично пожал плечами он, но я уловила лукавые нотки в его голосе. Он явно был здесь не за тем. – А ещё хотел помочь тебе нарядить ёлку.

А вот за этим.

– Серьёзно? Ёлку?

– Я люблю наряжать ёлку к Рождеству. А ты, как выяснилось, испытываешь с этим проблемы, вот я и решил помочь.

– И пролетел ради этого семь часов в самолёте? Ты разоришься, если станешь мотаться туда-сюда каждые выходные.

Хотя в рекламном агентстве «Прайм-Тайм» явно платили куда больше, чем свободным художникам. Джейсон мог позволить себе такой большой дом, причём не в кредит, такую машину в гараже и перелёты на самолётах, когда ему вздумается. Я же отсчитывала каждый доллар, когда думала, заказать полный обед в бургерной или обойтись без картошки. По крайней мере, пока не получила три солидных гонорара за нарисованные картины. Да и с Уиллом теперь не приходилось расплачиваться за петухов в вине и тирамису, что он заказывал нам в дорогих ресторанах.

– У меня много бонусных миль. – Всё так же безразлично отвечал Джейсон. – Да и за контракты с «Поп Тартс» и «Эван Уильямс» Дирк раскошелился на приятные бонусы для всех креативщиков. Хотя благодарить я должен только тебя. Может, поможешь мне ещё с одним клиентом? У тебя неплохо получается придумывать лозунги.

Он столько говорил, что я не поспевала за ходом его мыслей. Обычно я тараторю, когда мы связываемся по сети, но от спонтанности встречи Джейсон превратился в птичку, что защебетала, радуясь приходу весны.

– Почему ты так на меня смотришь? – Он коснулся щеки. – У меня что-то на лице?

– Просто пытаюсь осмыслить, что ты прилетел ради меня.

Мои слишком откровенные слова смутили нас обоих, и мы поступили так, как поступали всегда в такие моменты друг с другом. Стали прикрываться шутками.

– Не ради тебя, а ради ёлки. – Помахал он в воздухе указательным пальцем. – Я ведь не хочу, чтобы мой дом выглядел хуже других на Рождество. Кстати, а где сама ёлка?

– У меня её нет. Я не покупала никаких ёлок.

– Тогда одевайся. Рождество без ёлки, как моя мама без лимонного пирога. Невиданное явление.

Джейсон

Ёлочный базар на Пайн-стрит открывался каждую зиму ещё в первых числах декабря. Лучшие экземпляры давно разобрали, так что нам досталась двухметровая пушистая красавица, чуть кривоватая у макушки. Но я всегда предпочитал уникальность несовершенства абсолютному идеалу. Пришлось заказывать доставку на дом, потому что трёхдверный «порше» не предназначен для перевозки деревьев, и я не мог позволить поцарапать блестящую краску или усыпать коврики моей ненаглядной иголками.

– Странный выбор для этого города. – Нахмурилась Эмма, предвзято оглядывая мою машину. – Разве ты не должен водить какой-нибудь джип или пикап? На такой только рассекать по улицам Лос-Анджелеса с какой-нибудь красоткой, а нам, похоже, предстоит ползти по сугробам. У тебя есть лопата в багажнике? Нам ведь придётся откапываться каждые сто метров.

– Ха-ха! – Передразнил я, поглаживая руль, за который не садился уже три недели. – Не суди о ней предвзято. Люди всегда судят по обложке и не знают, что спрятано внутри.

Пока мы бродили по базару, повалил такой сильный снег, что люди тут же попрятались с улиц, а ёлки стали похожи на белых йети, которых не сильно-то хочется встретить в тёмном лесу. Продавец записал мой домашний адрес и пообещал доставить ёлку к восьми, так что и мы поспешили убраться куда-нибудь под крышу, пока нас не завалило с головой.

– Сид не против, что ты бросаешь её вторые выходные подряд? – Спросила Эмма, когда мы уселись за столик ближайшей кофейни и заказали горячий капучино в двойном размере.

Сид не обрадовалась перспективе куковать в одиночестве, пока мне вздумалось снова лететь домой. Я вылетел ранним рейсом в субботу и оставлял её в зное Лос-Анджелеса до вечера воскресенья, а она уже запланировала на это время поход на какой-то современный спектакль и ужин в ресторане, а может, и что-то более позднее с продолжением. Когда я испортил все её планы, Сид только нахмурилась и пожелала хорошего перелёта, хотя по глазам было видно, что она недовольна.

– А она тебе не рассказывала? Я думал, вы только и болтаете, что о парнях.

– Слишком много чести для вас. А мы в последнее время слишком редко общаемся. Она постоянно занята работой или… тобой. Так как отреагировала Сид?

– Она не из тех, кто может заскучать без мужчины под боком.

– Она такая. – Улыбнулась моя спутница, вспоминая свою подругу и кутая ладони в рукава свитера. – Так что у вас с ней?

Я уже перестал удивляться откровенным вопросам и едким шуткам. За столь короткий срок из постояльцев мы превратились в хороших приятелей, что изливают друг другу душу и делятся непрошенными советами. Я знал всё об этом Уильяме Максвелле и его расточительных ухаживаниях за Эммой, но сам только вскользь говорил о своих отношениях с Сид.

– Она мне нравится.

– Ты это уже говорил. Но нравится может мороженое или «Властелин колец», а девушка должна вызывать более сильные чувства.

– Да, должна. – Промямлил я, задержав на ней взгляд дольше приличного. Хорошо хоть сама Эмма с опаской разглядывала снегопад за окном и не видела, как я на неё пялюсь. – Она мне очень нравится.

Звонкий смех Эммы приковал несколько пар глаз к нашей парочке. Нечасто в моей жизни женщины смеялись вот так. Громко, восторженно, не боясь, что подумают люди кругом.

– Джейсон, мне же ты можешь рассказать. Если ты решил послушаться моего совета – найти кого-то для серьёзных отношений и выбрал в этом качестве мою подругу, я буду только рада.

Её глаза странно блеснули, или это свет ламп так косо падал на её лицо? От некоторых разговоров некуда деваться. Мы – посреди снежной бури, и выбор был отвечать честно или утонуть в снегу. Но честность ведь лучше смерти.

– Пока что мы не зашли дальше встреч по вечерам. – Вынужденно открылся я.

– Две недели