твоём доме.

– Он ведь постоянно занят, сама говорила.

– Не пытайся меня успокоить. Даже самый занятой человек может найти минуту в своём плотном графике, чтобы набрать сообщение. Но волнует меня не только это…

Говорят, истина в вине. Но в моём бокале булькало виски, а в душе – меланхолия. Смешиваясь вместе, они выталкиваю правду наружу, заставляют снять покров тайны с собственных мыслей и чувств. Джейсон слушал все мои истории, воспоминания, страхи и до сих пор был здесь. Напротив, с таким же бокалом виски, открытым сердцем и полной готовностью выслушать.

И я раскрыла ту истину, что сводила меня с ума. Рассказала о Сьюзен Калхун и её тайной влюблённости в мужчину, в которого могла бы влюбиться я. С которым мне было весело, спокойно и интересно. Об их совместной поездке в Нью-Йорк, куда меня даже не пригласили.

– Не думаешь же ты, что там она может что-то предпринять? – Нахмурился Джейсон.

– Ты её не знаешь. Она умеет получать своё.

– Но не твоё. – Еле заметно улыбнулся Джейсон. Ёлочные огоньки играли на его лице в пятнашки разными цветами. – Этому парню с огромным кошельком нравишься ты. Не думаю, что он способен на предательство.

– Ты ведь не знаешь и его. – Хмыкнула я.

– Но я знаю тебя. Ты бы не выбрала второго такого, как Гэбриэл… или я. – Его голос дрогнул, или мне показалось? – Ты умеешь учиться у жизни, так что ты больше не захочешь влюбляться в таких, как мы. Тем более, у твоего миллионера явно есть мозги, раз ему удалось сколотить такое состояние. А дурак ни за что бы не изменил тебе с какой-то Сьюзен Калхун.

Сердце застучало в бешеном ритме ламбады, когда Джейсон это сказал. Но я не успела даже придумать разумный ответ, как мой мобильник, хранивший молчание столько часов, наконец-то зазвонил.

– Вот видишь. – Как-то невесело улыбнулся Джейсон. – Вот и твой миллионер.

– Это Сид. – Удивилась я, увидев имя подруги на экране, и поникла.

Часы над камином натикали уже на десять вечера, а мужчина, который мне нравился, так и не позвонил.

Джейсон

– Она хочет поговорить с тобой.

Эмма протянула мне свой телефон, но моя рука не подчинялась. Я сказал Сид, что еду домой повидаться с родными, по которым дико соскучился, а сам в десять вечера попиваю «Джек Дэниэлс» в доме женщины, пусть и её подруги. Я даже не сообщил родителям, Вики или Люку, что в городе. Думал приехать с ночёвкой после того, как помогу Эмме с ёлкой, но ноги сами не шли за порог.

– Сид! Привет! – Слишком уж радостно заголосил я в трубку, отставил стакан и вышел на террасу, чтобы поговорить наедине.

– Что с твоим телефоном, Джейсон? Я уже два часа пытаюсь дозвониться, но ты не берёшь трубку, а теперь вот он и вовсе недоступен.

– Тут произошла такая история… Мы застряли в поле в самый буран, и я уронил телефон в снег.

Из всех возможных вопросов, которые могли бы вызвать наши с Эммой вечерние приключения, Сид задала лишь один:

– Мы?

– Ну да, я и твоя подруга Эмма.

– Ты ведь хотел навестить родных. – Сид старалась звучать так, словно просто поддерживает светскую беседу, а не пытается выяснить, почему я провожу время с другой женщиной.

– Да, я скоро к ним поеду. Сначала хотел помочь Эмме с украшением дома. Мы и не заметили, что так поздно.

Мне хотелось оправдаться, хотя ничего предосудительного мы с Эммой не делали, а Сид, по сути, даже не получила официальный статус девушки. Мы встречались, когда было удобно, развлекались и долго целовались, и она не могла иметь никаких претензий на мой счёт. Да, я делал шаг по лестнице вверх и пытался открыть своё сердце, но пока не собирался отказываться от своих принципов. Я никогда ничего не обещаю женщинам.

После короткого обстрела вопросами, от которых я увернулся с ловкостью Нео, мы ещё немного поболтали, и я пообещал позвонить ей завтра, когда найду телефон в бескрайнем поле снега. Пока Сид рассказывала о том, как прошёл её день, я находил только односложные ответы и выдавливал заинтересованные звуки, хотя сам лишь думал о том, как же неприлично болтать по телефону, когда я в гостях. Эмма там сидела в одиночестве и в ожидании, пока я вёл недоразговоры с недодевушкой.

– Уже поздновато. – Заметила Сид напоследок и добавила своему озабоченному голосу немного шутливости. – Не засиживайся там. Целую.

Как же она была права. Уже и правда слишком поздно для того, чтобы засиживаться в гостях. И как бы невинны не были наши с Эммой посиделки, я чувствовал себя предателем по отношению к Сид.

– Мне пора. – Сказал я, вернувшись в гостиную, где Эмма сидела ровно в той же позе, в которой я её оставил.

Эмма поставила стакан на столик и сложила руки на груди. Глянула в незанавешенные окна, за которыми продолжала валить стена из снега.

– Ты правда собираешься уходить в такую погоду? Куда же ты пойдёшь? – Искренне забеспокоилась она.

– Переночую у родителей.

– Не глупи. Это ведь по-прежнему твой дом. Сюда не доберётся ни одно такси. Забыл, что стало с твоей машиной?

Словно в подтверждение моей безумной затеи в стекло влетел такой порыв, что рама затряслась и скрипнула.

– Оставайся. – Будто попросила Эмма. – Твоя спальня в полном твоём распоряжении.

Я маятником колебался между желанием остаться в родном доме и сбежать подальше от этих зелёных глаз, этих ямочек на щеках и своих чувств. Уверен, всему виной алкоголь. Хоть я и не был пьян, но не зря же все глупости совершаются в подпитии. Никакой симпатии к этой девушке я не испытывал. А то крутящееся чувство в животе всего-то от несварения и выпитых стаканов. И вовсе не я, а «Джек Дэниэлс» сказал за меня:

– Там и правда конец света, а я не планировал сегодня умирать.

И моё сердце вовсе не подпрыгнуло, когда Эмма улыбнулась в ответ.

Джейсон

Должность директора в «Прайм-Тайм», сотни встреч и тяжёлых проектов постоянно выбрасывали в кровь приличные дозы кортизола. Но я никогда не мучился плохим сном от стресса или усталости. Едва голова касалась подушки, я уплывал в царство Морфия и вскакивал лишь по будильнику. Писк мусоровоза за окном, топот соседей Эммы, которые считали своим долгом оповещать меня о своём присутствии громким стуком пяток, треволнения о чём-то – ничто не могло сбить мой сон.

Кроме девушки, которая спала за стенкой.

Мы допили то, что осталось