— Правда? — сказала Робин.

— Да, и если бы мне пришлось делать ставку, я бы сказал, что у них не было отношений до того, как она попыталась покончить с собой. Я думаю, он воспользовался тем, что она была уязвима, и предложил ей остаться у него, а ей было трудно выбраться обратно. Я спросил о синяках от пальцев на шее. Ему это не очень понравилось.

— Ты меня удивляешь— сказала Робин.

— Я также скептически отношусь к предполагаемой помолвке. Я думаю, что Хизер Ледвелл была права: он злится, что не получит ни пенни из ее состояния или какой-либо финансовой выгоды от мультфильма, если он будет снят в кино. Он упомянул, что она не написала завещания. Но он не теряет надежды получить выгоду: половину интервью он провел, позиционируя себя как писателя. Он утверждает, что сотрудничал с ней над будущими сюжетными линиями и что она хотела, чтобы он получил авторский кредит, если фильм будет снят. Я спросил, было ли все это оформлено в письменном виде, но нет, все идеи только в его голове. Он написал письмо в Maverick, чтобы предложить свои услуги, но они ему не ответили.

— Черт возьми, — тихо сказала Робин.

— Было еще несколько интересных моментов. Во-первых, он говорит, что Эди сказала ему, что собирается встретиться с Джошем в день убийства, но утверждает, что не знал, где именно они планировали встретиться. Самое интересное, что, по его словам, Блэй позвонил ей, чтобы предложить встречу. Либо Ормонд, либо Катя ошиблись, и я ставлю на Ормонда. Я подозреваю, что он понятия не имел, что она собирается встретиться с Блэем, и тогда возникает вопрос, зачем врать? Если он боится, что его заподозрят в поножовщине, логичнее было бы сказать правду и сказать, что он не знал об их встрече. Это странная полуправда — сказать, что он знал, что они встречаются, но не знал, где. Конечно, это может быть эго: он не хочет выглядеть парнем, чья девушка тайком встречается со своим бывшим. Мне он кажется именно таким.

— Также — и это определенно странно, — сказал Страйк, открывая свой блокнот. — Он сказал мне, что считает Аноми “человеком, который сделает все, чтобы спасти свою шею”, в частности, попытается обвинить или бросить подозрение на кого-то другого. Я спросил его, почему он так говорит, и он ответил, что это просто “интуиция”, но мне это показалось чертовски неубедительным. Мне кажется, он думает, что у Аноми может быть что-то на него.

— Но это, конечно, означает, что он знает, кто это?

— Можно подумать, но он не спешил говорить мне, кто, по его мнению, это может быть. Наоборот: он отверг всех, кого я упоминал. Кстати, он сказал, что Эди исключила Кеа. Наблюдала ее на улице без цифрового устройства, когда Аноми был в игре.

— Ох, — сказала Робин. — Ну, это полезно знать.

— Да… Последняя странная вещь, которую сказал Ормонд. Я спросил, думает ли он, что Аноми мог убить Эди, и он сказал: “У меня нет причин говорить, что это был он”.

— У меня нет причин говорить, что это был он, — повторила Робин. — Странная форма слов.

— Точно мои мысли, — сказал Страйк. — Почему бы просто не сказать “нет”?

Телефон в его кармане зазвонил. Он достал его. Определитель номера был скрыт. Подозрение, что это может быть Шарлотта, заставило его колебаться, но через пару секунд он ответил.

— Страйк.

Он услышал дыхание. В трубке был слышен треск. Затем очень глубокий, звучный голос произнес:

— Если вы хотите знать правду, раскопайте Эди Ледвелл.

Линия оборвалась.

По выражению лица Страйка Робин поняла, что только что произошло нечто необычное. Она сразу же подумала о Шарлотте. Затем она подумала, не могла ли это Мэдлин заставить его побледнеть.

Страйк опустил мобильный и посмотрел на него так, словно определитель номера мог каким-то образом материализоваться.

— Мне только что сказали, — сказал он, снова посмотрев на Робин, — раскопать Эди Ледвелл, если я хочу знать правду.

— Что?

— Если хочешь знать правду, раскопай Эди Ледвелл, — повторил Страйк.

Они уставились друг на друга.

— На что был похож голос?

— Дарт Вейдер. Это могло быть устройство для изменения голоса или настоящий бас-тенор. Линия была не очень хорошей.

— Несколько недель назад, — сказала Робин, — в Твиттере появился хэштег. #ЭксгумируйтеЛедвелл.

— Какая-то конкретная причина, или просто немного остроумная шутка? — сказал Страйк, убирая телефон обратно в карман.

— Какой-то тролль сказал, что она, вероятно, инсценировала собственное убийство, чтобы вызвать сочувствие, и они должны выкопать тело, чтобы убедиться в этом.

— Ну, если мне звонит тролль, значит, они знают, что мы занимаемся этим делом. Боже, надеюсь, никого из нас не узнали, пока мы следили за подозреваемыми.

— Смотри, — сказала Робин с внезапным вздохом, указывая на iPad. — Он там!

На экране появилась уникальная фигура. Она не была похожа ни на одну из других фигур — ни на дрейфующие имитации красотки Пейпервайт, ни на покачивающиеся сердца Харти, ни на блуждающие скелеты. Это был пустой плащ, который колыхался, словно на ветру. Лица не было: существо внутри плаща было невидимо. Несмотря на простое оживление, оно было жутковатым. Над его головой висел ник Аноми MOD. Фигура начала “говорить”, на ее несуществующем лице появились надписи.

Аноми: Добрый вечер, дети.

И аватары других игроков сгруппировались вокруг, на каждом из их лиц появился шрифт, когда они приветствовали его.

Inky101: Аноми вернулся домой!!!!!

Mr_Drek_D: Как дела, бва?

Hartsore9: Аноми, пожалуйста, разбаньте Harty192, он не хотел этого.

Папервайт MOD: вечер

InkHart4evs: Аноми, мой бвах!

Вилепечора MOD: Да здравствует король-император!

Magspy7: Аноми, чертовски нравится смотреть, как ты тащишь Грунта в Твиттере!

WyrdyOne: Мы пойдем на Комик-Кон, Аноми?

Аноми не ответил ни одному из них, но подплыл к Страйку и Робин, и последняя, хотя и понимала, что это совершенно неразумно — они сидели в пабе, а эта фигура была не более чем пикселями на экране — почувствовала дрожь реального страха. Аноми подошел к Баффипоус так близко, что пустой капюшон его плаща заполнил почти весь экран.

Аноми МОД: Ты вернулась.

Робин поспешно протянула руку, чтобы набрать текст, оставив экран в таком положении, чтобы Страйк мог видеть происходящее.

Баффипоус: да, я