никогда не думала, что Эшкрофт был Аноми?

— Неа. Он выпендрежный чмошник. Типичный неудачник. Вы знаете этот тип.

— Значит, насколько вы знаете, Монтгомери был ее единственным надежным подозреваемым?

— Да. Она решила, что это он, после того как Аноми сказал в Твиттере, что Эди взяла за основу персонажа какую-то соседку по квартире — что было полной чушью.

— Она не основывала Папервайт на этой девушке?

Ормонд сделал глоток пива, затем сказал:

— Она могла перенять немного поведения девушки для Папервайт, но это не делает их одним и тем же человеком, черт возьми. Все это дерьмо о том, что у каждого вымышленного персонажа есть… ну, вы понимаете… живой аналог. Вдохновение может прийти откуда угодно, — сказал Ормонд, на его лице появился легкий румянец. — Вы не можете сказать, что такой-то и такой-то персонаж — живой человек. Это впечатление. Картина, сделанная через объектив создателя. — Он сделал еще один глоток пива. — Во всяком случае, я это вижу так — сказал он, поставив бокал на место. — В моих произведениях.

Страйк не мог знать, были ли это оригинальные мысли учителя на тему вдохновения и развития характера, но он не мог не подозревать, что Ормонд точно пересказывает чьи-то слова.

— Эди часто говорила с вами о своей работе?

— Все время, — сказал Ормонд, внезапно оживившись больше, чем за весь разговор. — Она практически делилась со мной всем своим творческим процессом. Да, у нас было много глубоких обсуждений персонажей, и я подбрасывал идеи, знаете ли.

— Вы сотрудничали, да? — сказал Страйк, стараясь произвести впечатление.

— Да, наверное, это можно так назвать. — Он уставился на Страйка немигающим взглядом. — Эди вообще-то сказала, что хочет, чтобы мне приписали авторство, когда будет сниматься фильм. Сказала, что я подал ей пару действительно хороших идей.

— Интересно, — сказал Страйк, — Значит, она хотела привлечь новых соавторов, кроме себя и Блэя.

— Не соавторов, а во множественном числе. Кроме меня, никого не было, — твердо сказал Ормонд.

— Маверик, должно быть, рад узнать, что вы можете рассказать им, как Эди видела фильм?

Наступила короткая пауза, прежде чем Ормонд сказал,

— Можно было бы так подумать, но никто не соизволил ответить на мое письмо.

— Кажется недальновидным. У вас все записано, предположительно?

— Мы не записывали. Мы просто все обсуждали. Это все здесь, — сказал Ормонд, снова постучав себя по виску. — И поскольку я единственный, кто знает, можно подумать, что они…

Он раздраженно пожал плечами.

— Разочаровывает, — сказал Страйк.

— Да. И теперь появился этот чертов дядя, который всучил ей пару сотен фунтов, чтобы избавиться от нее, когда она буквально спала на улицах. Забавно, кто в итоге выиграет. Но она не составила завещания, так что вот так, — сказал Ормонд с явным оттенком горечи в голосе.

— Следующий момент деликатный, — сказал Страйк. — Эди пыталась покончить с собой в 2014 году. Аноми узнал о том, что произошло, и даже о больнице, в которой она находилась, в течение очень короткого промежутка времени.

— Да, я помню, — мрачно сказал Ормонд.

— Мне интересно узнать, кто мог это знать.

— Не я. Я был одним из последних, кто узнал об этом, — сказал Ормонд.

— Серьезно?

— Да. Она пыталась позвонить мне, очевидно, — быстро добавил учитель, и Страйк засомневался, правда ли это, — но я не слышал, как мой телефон зазвонил из-за шума паба. Я гулял с коллегами с работы. И тогда она позвонила Блэю. Он понял, что она сделала, и вызвал полицию. Им пришлось ломать дверь.

В памяти всплыл голос Шарлотты, говорящей по мобильному телефону с территории Саймондс Хаус, и тут же был подавлен.

— У нее была передозировка после того, как она весь вечер пила в своей квартире и смотрела, как люди в Твиттере говорят ей покончить с собой, — сказал Ормонд. — Это было до того, как мы стали жить вместе. Когда я узнал, что она сделала, то, конечно, винил себя. К тому времени она уже не могла жить одна. После передозировки она переехала ко мне, и это стало поворотным моментом, понимаете. Она была намного счастливее. Намного.

— Вы живете здесь?

— Нет, я живу в Финчли. Баллардс Лэйн.

— Вы не знаете, был ли Блэй один, когда понял, что у нее передозировка? — спросил Страйк.

— Без понятия, — ответил Ормонд, — но он, черт возьми, не торопился говорить мне об этом. Когда он наконец сообщил, я подумал, что это ЧС…

— Должен спросить, — прервал его Страйк. — Вы бывший полицейский?

Ормонд на мгновение опешил, но затем, впервые за все время, усмехнулся.

— Все еще так очевидно, не так ли? Да, я был полицейским. Ушел, потому что этого хотела бывшая жена. Переквалифицировался в учителя, а потом брак все равно распался.

— Извините, продолжайте. Вы думали, что Блэй нес полную чушь…

— Да. Он был под кайфом. Обычно он таким и был; наверное, выкурил косяк, чтобы взбодриться и позвонить мне. Да, поэтому мне потребовалась минута или около того, чтобы понять, что он мне говорит.

— Вы были с кем-то еще, когда вам позвонили?

— Так получилось, что был. Мой пожилой сосед. Ему девяносто с лишним лет. Время от времени я помогаю ему с покупками, — сказал Ормонд, застенчиво скромничая. — Подвожу его к врачу, когда ему это нужно. Хороший старик.

— Но не лучший кандидат для Аноми, — сказал Страйк, делая пометку.

— Конечно, нет, — сказал Ормонд. — Аноми мог узнать о том, что сделала Эди, так быстро только потому, что Блэй разинул свой большой рот. У него было несколько часов, чтобы рассказать всем своим приятелям, прежде чем ему пришло в голову, что нужно рассказать мне — ну, знаете, ее блядь парню.

Страйк сделал еще одну пометку, затем снова посмотрел на Ормонда.

— Думала ли Эди когда-нибудь, что Аноми представляет для нее физическую угрозу? Она когда-нибудь беспокоилась, что он может применить к ней насилие?

— Нет, я так не думаю, — сказал Ормонд.

— Даже после того, как Аноми выложил ее адрес в Интернете?

— Это был не Аноми.

— Я думал…?

— Он разместил фотографию квартиры в Интернете, да, но какой-то другой парень сказал людям написать ему личное