двум модераторам, Робин снова начала печатать.

Червь28: Я думал, что спугнула тебя со всеми моими проблемами!

Баффипоус: нет, я скучала по этому месту!

Баффипоус: не глупи, конечно же нет.

Баффипоус: как дела?

Червь28: угадай, что я в Л*****!

Баффипоус: Не может быть!

Червь28: да

Червь28: Я приехала, чтобы быть со своим парнем.

Баффипоус: омг это здорово!

>

>

Баффипоус: Да. Оказывается, этому нельзя научиться.

Вилепечора: лол

Вилепечора: может, у тебя просто не было хорошего члена?

Баффипоус: или, может, член — это не мое.

Вилепечора: если ты трахалась только с каблуками, ты не узнаешь.

Баффипоус: интересная теория

Телефон Робин завибрировал. Мидж ответила на ее сообщение:

Самозабвенная, неверная корова. Любит кошек. Пишет роман (3 абзаца), начинающий художник (дерьмовые коллажи), увлекается Рейчел Мэддоу, не умеет готовить ничего, кроме макарон с вылитой сверху банкой тунца, коллекционирует елочные украшения и разозленных подружек.

Ухмыляясь, Робин написала ответ:

— И разбитые зеркала. Спасибо.

Она вернулась к своему iPad.

Баффипоус: вернулась

Червь28: все идет не очень хорошо.

Баффипоус: что ты имеешь в виду?

Червь28: угадай, сколько раз я его видела с тех пор, как приехала сюда.

Баффипоус: продолжай

Червь28: один раз

Баффипоус: о, нет, это дерьмо.

Червь28: он очень занят.

Червь28: что случилось с тобой и твоей девушкой?

>

Баффипоус: Аноми сегодня не будет?

Вилепечора: нет

Вилепечора: вернулась, чтобы узнать, убил ли он Л******?

Вилепечора: хахаха по крайней мере ты честна

Вилепечора: ну, он убил.

Робин попыталась сделать скриншот этих разговоров, но игра не позволила ей этого сделать. Она взяла ручку, написала два имени пользователя “Червь28″ и “Вилепечора” в верхней части страницы и нацарапала несколько заметок под каждым, после чего вернулась к iPad.

Баффипоус: мы расстались

Червь28: наконец-то!

Баффипоус: да, пора было.

Червь28: Я волновалась за тебя , она была такой контролирующей.

Баффипоус: Да. Расскажи мне больше о себе.

Червь28: Я вроде как работаю.

Червь28: Черт, как бы я хотел сказать тебе, где.

Баффипоус: расскажи мне!

Червь28: лол

Червь28: я боюсь Аноми.

Червь28: если я скажу тебе, мы нарушим правило14

Баффипоус: ок, намекни

Червь28: лол нет лучше не надо

Червь28: знаешь что?

Червь28: Я встретила Б***!!!

>

>

Вилепечора: так злюсь прямо сейчас

Баффипоус: разве не все мы

Вилепечора: что на тебе надето?

Баффипоус: полный доспех.

Вилепечора: чертовски надоело это место

Баффипос: почему ты все еще здесь?

Вилепечора: разведка

Вилепечора: так ты используешь ремешок или что?

>

>

Робин снова взяла ручку и быстро написала под “Червь28”: возм. видела Блэя, “вроде как” работает; под “Вилепечора”: здесь за “разведкой”— и, на противоположной, пока что пустой странице, «нарушение правила 14» – что это? Она продолжила печатать.

Баффипоус: не может быть!!!

Червь28: Настоящая история

Червь28: Я просто вошла в комнату , а он был там.

Червь28: Я чуть в обморок не упала!!!

Баффипоус: ты говорила с ним?

Червь28: нет , меня трясло!!!

Баффипоус: лол

>

>

Вилепечора: ты сейчас сидишь на ремешке?

Баффипоус: твое чувство юмора как всегда утонченное, я вижу.

Вилепечора: тебе повезло, что я тебя не забанил.

Баффипоус: за что?

Вилепечора: за то, что ты чертова извращенка.

Американка, читавшая путеводитель, теперь читала меню вслух своим спутникам, хотя у каждого из них было свое собственное.

Стейк и почечный пирог… вареный картофель…

Телефон Робин завибрировал. Она посмотрела на экран: пришло сообщение от Страйка:

Ормонд здесь.

Глава 36

И на щите его кровоточащее сердце…

Мэри Тайг

Психея

Страйк, сидевший за столиком на двоих напротив двери паба, безошибочно определил Филиппа Ормонда, как только тот вошел, хотя этот человек никак не соответствовал мысленному представлению Страйка об учителе географии или человеке, способном записаться на курсы рисования. Страйк мог бы даже заподозрить военное прошлое, учитывая осанку мужчины и тщательную продуманность его внешнего вида.

Ростом на несколько дюймов ниже человека, с которым он пришел познакомиться, Ормонд выглядел так, словно регулярно занимался в тренажерном зале. У него были светло-голубые, широко расставленные глаза, светло-каштановые волосы, которые были коротко и аккуратно подстрижены, и острый подбородок, покрытая тщательно подстриженной щетиной. Если бы не черный портфель, который он нес, его темный костюм и простой темно-синий галстук могли бы навести на мысль о похоронах. Он остановился в дверном проеме, чтобы оглядеться, расправив при этом плечи.

Поймав взгляд детектива, Ормонд подошел к столу Страйка.

— Корморан Страйк?

— Это я, — сказал Страйк, вставая, чтобы пожать руку Его культя запротестовала против того, что ей приходится выдерживать его вес так скоро после того, как он сел.

— Филипп.

Ормонд теперь доказал, что принадлежит к той категории мужчин, которые, кажется, думают, что их заподозрят в импотенции, если их рукопожатие не причинит получателю физической боли.

— Я принесу выпить, — сказал Ормонд, прежде чем отправиться в бар. Он вернулся к столу с полпинтой пива и сел лицом к Страйку, излучая ауру легкой подозрительности.

— Ну, как я уже говорил вам по телефону… — начал Страйк.

— Вы пытаетесь выяснить, кто такой Аноми. Да.

— Вы не возражаете, если я буду делать записи?

— Не стесняйтесь, — сказал Ормонд, хотя он не выглядел особенно счастливым по этому поводу.

— Что с Вами произошло? — спросил Страйк, заметив, что два пальца на левой руке Ормонда были забинтованы.

— Разлив плавиковой кислоты, — сказал Ормонд, а когда Страйк опустил глаза, сказал — Я занимался травлением стали в Норт-Гроув. Больше не буду пробовать. Ожог воспалился. Я принял уже двойную дозу антибиотиков.

— Звучит отвратительно.

— Вряд ли это худшее, что случилось со мной за последнее время, — сказал Ормонд немного агрессивно.

— Нет, конечно, нет, — сказал Страйк. — Я очень сожалею о вашей потере.

— Спасибо, — сказал Ормонд, слегка разгибаясь. — Это было… тяжелое время.

— Я уверен, — сказал Страйк. — Не могли бы вы ответить на пару вопросов о Норт Гроув?

— Задавайте.

— Когда вы начали там занятия?

— В 2011 году, — сказал Ормонд.

— Вы много занимаетесь искусством или…?

— Не совсем. Вообще-то, я больше люблю писать.

— Правда? — сказал Страйк. — Публикуетесь?

— Пока нет. Просто играю с несколькими идеями. У нас с Эди было что-то общее, знаете ли: истории.

Страйк, которому было трудно представить Филиппа Ормонда, пишущего рассказы, кивнул. Несмотря на то, что учитель был довольно симпатичным,