В этот момент послышался шум открывающейсядвери, и звонкий, странно знакомый голос спросил:

– Кирилл, ты дома?

Не помня себя от ужаса, я нырнула под кроватьи затаилась между грифонами. Зацокали каблуки, и в спальню, звеня цепочками,влетела хозяйка «Бабочки». Я глядела на нее через узкую щель между свисающимпокрывалом и ковром. Женщина чувствовала себя абсолютно свободно. Она скинулабашмачки на ужасающе высокой шпильке и с наслаждением пошевелила пальцами.Потом, сразу став ниже ростом, стащила черные брючки, сняла множество цепочек ипуловер. Настал черед парика. Черная прическа «а-ля паж» шлепнулась натумбочку, и дама удалилась в ванную. Послышался плеск воды и пофыркиванье.Спустя пару минут она вновь появилась в спальне, вытирая полотенцем лицо. Ясмотрела во все глаза, чувствуя, что сейчас потеряю сознание.

Она вытащила из шкафа элегантный синий костюм,потом лодочки. Пару раз взмахнула массажной щеткой, вспушив длинные белокурыеволосы, интеллигентный макияж заменил боевую раскраску бандерши. Передо мной,удовлетворенно разглядывая себя в зеркале, стояла Ленка, племянница Лариски,невеста Сержа, без пяти минут кандидат психологических наук.

Девушка вытащила из сумочки телефон:

– Кирилл? Я ухожу, кстати, ты забылзакрыть дверь на замок.

Очевидно, Кирилл стал возражать, потому чтодевушка сердито оборвала его:

– Говорю же, не запер. Только что пришла,а дверь открыта. Надо поаккуратней. Соседи-то волки. Зайдут и сопрут, чтоувидят. Ладно, я в институт.

Засунув телефон в сумку, Ленка двинулась квходной двери, распространяя аромат французских духов. Наконец щелкнул замок.

Полежав еще пару минут для надежности, явыползла из-под кровати. Вот это да! Значит, «Бабочка» принадлежит Ленке!Интересно, знает ли об этом Серж? Скорей всего, это не он содержит девушку, аона его. Понятно теперь, откуда деньги на эксклюзивные шмотки, драгоценности икосметику! И потом, с кем она живет: с психологом или доктором? Или сразу собоими? Однако, сколь ни ошеломляющим было открытие, следовало побыстрейубраться отсюда. Как бы не появился Кирилл, проверить, все ли в порядке вквартире.

Но выйти оказалось намного трудней, чем войти.Замок оказался из тех, что запираются снаружи и изнутри, хитрая импортнаясистема. Отмычки проворачивались в скважине, а толку никакого. Промучившисьцелый час, пошла на кухню попить воды. Ужасно хотелось закурить, но бояласьдымить, вдруг вернувшийся хозяин учует запах чужих сигарет.

Налив воды, подошла к окну и, выглянув наулицу, похолодела от ужаса. Возле подъезда затормозил «Мерседес» Кирилла.Оставалось только одно.

В два прыжка, как заправская кенгуру, ярванулась в спальню и нахлобучила на голову парик. Потом натянула поверх своейкофты противно пахнущий чужими духами черный пуловер, обвесилась десяткомцепочек. Так, теперь делаем жуткий макияж. Дверь заскрипела. Схватив сапожки, явлетела в ванную и заперлась на щеколду. Кирилл повозился у вешалки и толкнулсяв дверь ванной.

– Погоди, – сказала я Ленкинымголосом.

– Ты не ушла, – скорейконстатировал, чем удивился мужчина.

Я намазала лицо густым слоем тональной пудрыцвета загара, намалевала жуткие оранжевые губы, нацепила закрывающие пол-лицаочки-блюдца. Теперь сапожки. Проклятье! У девчонки нога как у Золушки, 35-йразмер, не больше. А у меня полный 38-й. Однако альтернативы нет. Скрючивпальцы, кое-как втиснулась в замшевые копыта и, облившись стоящими на полочкедухами, выпала из ванной. В коридоре и холле темновато, фигуры у нас примерноодинаковые, только у Ленки грудь побольше. Авось не заметит.

Покачиваясь на страшно неудобных шпильках, ядошла до входной двери. Из кухни выглянул Кирилл:

– Думал, ты в институт собралась.

Я отрицательно покачала головой, снимая свешалки куртку.

– К Сержу поедешь?

Я кивнула.

– С Мариной проблема решена.

Я опять кивнула.

– Тогда положи на место.

И он бросил небольшой пакетик. Я поймала егои, не говоря ни слова, сунула в карман.

– Чего все молчишь? – изумилсядоктор.

– Горло болит.

– Давай посмотрю.

Только этого не хватало. Я открыла дверь,вышла на площадку и просипела:

– Некогда.

Кирилл с недоумением поглядел мне вслед:

– Куртка новая?

Но тут, на счастье, приехал лифт, и я, помахаврукой, быстренько махнула в кабинку. Из подъезда постаралась выйти бойкимшагом, вдруг он смотрит в окно. Но проклятые замшевые ботиночки жали так, будтосделаны из железа. Еле-еле добралась до угла и, поймав машину, моментальносняла «испанские сапоги». В изнеможении пошевелила онемевшими пальцами. Дома,растянувшись на диване, вновь обрела способность мыслить. В сверточке, которыймне бросил Кирилл, оказалось две кассеты. Я воткнула одну в магнитофон. Издинамика полился незнакомый голос. Вяло и отстраненно мужчина повествовал отом, как, задавив ребенка, оставил его умирать на дороге. Вторая записьпринадлежала женщине и содержала признание в супружеских изменах.

Вот, значит, как! Ленка таскает кассеты,Кирилл переписывает, а проституток они отправляют за деньгами. Ловко придумано.Интересно, Лариска узнала всю правду или только часть ее? Кто из двоих засунулв капсулы стрихнин? И потом, что значит «проблема с Мариной решена»?

Любопытство грызло меня. Мошенница любитденьги. Если предложить ей хорошую сумму, может, выдаст сообщника?

Кряхтя, я слезла с дивана и сунула стертыеноги в удобные, растоптанные кроссовки. Боже, какое блаженство! Недаром бабушкалюбила приговаривать: платье покупай на размер меньше, туфли на размер больше.

Со второго этажа послышался негодующий Манинкрик:

– Опять напился как свинья.

Это она про попугая. На прошлый Новый годгосподин Жильбер в Париже, видя страсть девочки к животным, презентовал ейКоко. Милейшая птица, ласковая, послушная, гадит только в клетке. Смело можноотпускать летать по всему дому. Но, к сожалению, попугай достался намзаконченным алкоголиком. Узнали мы о его пагубной привычке еще тогда, запраздничным столом. Прелестнейший Коко сел на бокал шампанского, засунул тудаголову с крючковатым клювом и принялся, постанывая от восторга, поглощатьсладкую жидкость.