– Замечательно. Только сделайте этонемедленно. Губернатор в ярости. Министерство культуры рвет и мечет. И найдитеГенри Стратфорда. Приведите сюда его любовницу, танцовщицу по имени Маленка.Стратфорд где-то в Каире и чувствует себя очень даже неплохо, будьте уверены.Арестуйте хоть кого-нибудь, иначе старикан свернет нам голову.

– Черта с два, – пробормотал Майлз,поднимая телефонную трубку.

Какой роскошный базар! Здесь все есть: богатыеткани, духи, специи; странные тикающие устройства с римскими цифрами на круглыхдисках; украшения и посуда. А сколько еды! Первый же лоточник, говоряпо-английски и используя общепринятые жесты, объяснил ей, что ее монеты негодятся.

Она пошла дальше, вслушиваясь в гудящие вокругголоса, стараясь понять английскую речь.

– Я не хочу переплачивать. Это слишкомдорого, этот человек хочет нас ограбить…

– Выпейте хоть глоток, подходите! Такаяжара, просто невыносимо…

– О, вот это ожерелье миленькое…

Смех, страшный шум, грохот, фырканье. Она ужеслышала эти звуки раньше. Засунув руки под ленты широкополой шляпы, она зажалауши ладонями. И пошла дальше, стараясь вылавливать из шума и суеты только теслова, которые надо было усвоить.

Внезапно ее затрясло от чудовищного,непостижимого звука. Чуть не закричав от ужаса, она запрокинула голову,по-прежнему зажимая уши, и в страхе бросилась бежать, пока вдруг не осознала,что никто больше не испугался. Окружающие вообще не обратили на страшный звукникакого внимания.

Ей надо разгадать эту тайну! Слезы катились изглаз, но она упрямо шла вперед.

То, что она увидела впереди, было ещестрашнее; она просто онемела от ужаса. Ни на одном из известных ей языков онане смогла бы описать это чудовище. Гигантское, черное, оно надвигалось на нее,крутились колеса, сделанные из металла, на макушке торчала труба, из которойвалил вонючий дым. Звук, издаваемый чудовищем, заглушил все остальные звуки.Сзади тянулись огромные деревянные повозки, соединенные с ним здоровымикрючьями из черного железа. Весь этот караван двигался по тонким полоскамжелеза, проложенным по земле. Грохот становился все сильнее – страшилищепрокатилось мимо и нырнуло в зев огромного туннеля, в котором толпились люди:казалось, они устремились в его чрево.

Глядя на него, она рыдала навзрыд. И зачемтолько она вышла из своего убежища? Зачем ушла от лорда Рутерфорда, который могбы защитить ее? Казалось, этот кошмар никогда не кончится, но вот ужаснаяогромная гусеница проползла мимо, и царица увидела за железной дорожкой большуюгранитную статую фараона Рамзеса – со скрещенными на груди руками, в одной изкоторых был зажат скипетр.

Она удивленно смотрела на каменного колосса.Украденная из страны, которую она хорошо знала, из страны, которой она правила,стоящая здесь статуя казалась смешной, гротескной и какой-то заброшенной.

Она повернулась, чтобы уйти прочь. Показаласьеще одна демоническая колесница Она услышала жуткий протяжный гудок, и чудовищепокатилось мимо нее. Статуя скрылась из виду.

Она снова развернулась, не зная, кудаподаться, куда спрятаться от всего этого, – ей опять захотелось во тьму, втемную воду, из которой она появилась на свет. Потом она упала.

Открыв глаза, она увидела юного англичанина.Он поднял ее с земли, приобняв за талию, и велел зевакам убраться прочь. Онапоняла, что англичанин спрашивает ее о чем-то и явно хочет помочь.

– Кофе, – прошептала она. –Положите мне в кофе немного сахара. – В памяти всплыли слова из говорящеймашины, с которой познакомил ее лорд Рутерфорд. – Положите в мой чайломтик лимона.

Его лицо просияло.

– Да, конечно. Я угощу вас кофе. Давайтея отведу вас в британское кафе.

Он поднял ее на ноги. Какие прекрасные мускулыу этого юноши! И голубые глаза, ярко-ярко-голубые, совсем как у того…

Она огляделась. Это не сон. Статуя была наместе, возвышаясь над железной дорожкой; она все еще слышала рев колесниц, хотяни одной не видела.

На мгновение она опять почувствовала слабость,но англичанин подхватил ее под руку и помог идти.

Она внимательно вслушивалась в его слова.

– Там очень мило, вы сможете посидеть иотдохнуть. Знаете, вы очень меня напугали. Мне показалось, что вы ударилисьголовой.

Кафе. Голос в граммофоне говорил: «Встретимсяв кафе». Очевидно, это место, где пьют кофе, встречаются, разговаривают. Здесьмного женщин в таких же, как у нее, платьях, молодых мужчин, одетых так же, каклорд Рутерфорд, а с нею – это восхитительное создание с сильными руками иногами.

Она села за маленький мраморный столик.Отовсюду неслись голоса. «Здесь все превосходно, но ты ведь знаешь мою матушку:ей ничего не нравится»; «Ужасно, да? Говорят, у нее была сломана шея»; «О, чайсовсем холодный. Позови официанта».

Она смотрела на мужчину за соседним столиком –тот протягивал служанке пачку разноцветных бумажек. Это что, деньги? Служанкавозвращала сдачу монетками.

Перед ней поставили поднос с кофе. Она былатак голодна, что могла разом выпить весь кофейник, но решила, что лучшеподождать, пока кофе нальют в чашки. Лорд Рутерфорд многому ее научил. Да,юноша пьет из чашки. У него очаровательная улыбка. Как сказать ему, что онахочет немедленно уложить его в постель? Им надо найти какой-нибудь постоялыйдвор. Наверняка у этих людей есть что-то подобное.

Женщина за соседним столиком быстрозаговорила.

– Да вообще-то я не люблю оперу. Если быя была в Нью-Йорке, я бы не пошла. Но раз уж мы в Каире, почему-то обязательнонадо ходить в оперу и восхищаться. Смешно.

– Но, милая, ведь это «Аида».

«Аида». «Божественная Аида». Царицазамурлыкала себе под нос, потом запела чуть громче, но так, чтобы окружающие неуслышали. Однако ее спутник услышал. Он улыбнулся, ему явно понравилось, какона поет. Ничего не стоит затащить его в постель. Но найти саму постель будеттрудно. Конечно, она может отвести его в тот маленький домик, но это слишкомдалеко отсюда Она умолкла.

– Нет-нет, – запротестовалангличанин. – Спойте еще. Спойте еще. Спойте еще. Нужна минута, чтобыосмыслить его слова. Да, понятно, все понятно.

Рамзес учил ее этому. Сначала каждый языкказался ей непостижимым. Надо говорить, слушать, и постепенно все станетпонятным.