положение, Сергей. А вдруг у тебя задание ликвидировать меня после окончания операции, а я, значит, поклянусь сейчас на Священном Писании, а потом буду думать, нарушить мне клятву или еще пожить?

– Нет, Заг, – отмахнулся Сергей, – ничего против тебя я не стал бы делать, да и приказа такого нет у меня. Я просто должен изъять этот важный артефакт из чемодана…

Пауза накрылась звенящей тишиной, а челюсть моя не отвисла только потому, что уперлась в воротник «шкуры».

– А-а-а, – кивнул я, решившись прервать эту нелепую сцену, – ну, эта мысль хорошая, правильная… А тебя не смущает, что если я не донесу этот чемодан, может погибнуть мисс Линсдэйл? Ты же вроде человек с идеалами и принципами в отличие от меня…

– Да успокойся, Заг! – Сергей раздраженно махнул рукой. – Мне сказано «захватить по возможности», и если такой возможности не будет «до», то можно попробовать «после». То есть когда Зеро отпустит твою Алису.

– Ну, прямо гора с плеч упала, Сереж, – покачал я головой, – вот ты себе это как представлял? Мне для обогащения личного опыта любопытно.

– Тебя могли бы убить, – успокоил меня Морозов, – или тяжело ранить…

– Я тоже в тебя верю, спасибо. А если «после», – мне уже стало любопытно, – а Зеро тебя, к примеру, на аудиенцию не пригласит?

– Да мне, главное, в «Барбакан» попасть. – Было ощущение, что Сергей почему-то смущен.

– О-о-ох, – вздохнул я, – каким же знакомым и родным мне повеяло… Ты просто не представляешь, Сергей!

– Ты о чем? – Теперь Морозов выглядел даже немного растерянным, что не могло не радовать.

– Да все о родной разведке, – теперь я мог уже сделаться расслабленным, – это же так любят наши генералы: надрессировать какого-нибудь суперагента-одиночку почти как Небесного Капитана, чтобы был не хуже Майкла Мура из «Головокружения»… А все почему? Толстые погоны не любят платить много денег аналитическим отделам, которые умеют грамотно планировать операции. Так лучше тупо муштровать кадры, чтобы количество переросло в качество – всякий знает, что это неизбежно!

– Заг, я с тобой во многом согласен, – Морозов был мне чем-то симпатичен, но я чувствовал, что у нас абсолютно разный фундамент, – и потому мое задание никак не должно идти вразрез с твоими интересами. Я не собирался тебя кидать или подставлять…

– Это жутко приятно слышать, Сергей, – тихо ответил я, – но, согласись, даже с точки зрения элементарной физики: общий вектор плохо движется разнонаправленными силами…

– А попроще? – усмехнулся Морозов.

– Лучше действовать сообща, четко распределив задачи, – пояснил я, – нежели согласовывать тактику, имея разную стратегию.

– Заг, но согласись и ты, – лицо Сергея сделалось серьезным, – жизнь одного или нескольких человек менее важна, нежели жизнь целого Купола.

– Соглашусь, – кивнул я, – именно потому мы своими жизнями сейчас и рискуем. Но как по мне, чем быстрее сгинет этот чемоданчик, тем лучше будет для всех…

– Ты говоришь ерунду, – нахмурился Сергей, – если жандармерия получит этот арт для глубокого изучения, сколько можно будет сделать всего во благо огромного общества! Подумай! Это же уникальная технология, которую даже Зеро бережет!

– Какое, к Ангру, благо, Сергей?! – со стоном произнес я. – Ты в своем уме?! Ты понимаешь, что правительство будет действовать так же, как и Ноль?! Может, с меньшим цинизмом или ради некоего призрачного всеобщего благоденствия, но ты веришь, что Купол после этого расцветет истинным счастьем и гармония накроет нас всех по макушку?!

– Заг, ты сам работал в жандармерии, и понятие «служить людям» для тебя не пустой звук, я знаю, – выпятив челюсть, ответил Морозов упрямо.

– Да ты что?! – округлил я глаза. – А то, что жандармерия обязана была пресечь действия этого Ноля еще в зародыше? Это пустой звук?! Да и потом, что им мешало?! Скажи! Как ты думаешь? А ренегаты в рядах разведки?!

– Есть такое понятие, Моррисон, как долг! – Казалось, лицо Морозова окаменело.

– Ясно, Сережа, – вздохнул я. – Ты парень хороший, только мозги у тебя шлагбаумами перекрыты… Стой!

– Что? – Сергей вскинул карабин наизготовку.

Я уперся взглядом в одну из облицовочных плит коридора, выделявшуюся большим размером. Подобные плиты повторялись через несколько метров вдоль стены, но конкретно эта отличалась от остальных грубо нацарапанным на ней рисунком: это был символ Овна, выполненный самодеятельным художником достаточно грубо, но стильно и узнаваемо. Рядом были следы чьей-то стоянки – тряпки, гильзы, ржавые банки, а на соседней плите красовалась надпись: «Храни вас бог, как Дуглас мог!»

Может, я бы и не обратил внимания на эту декоративную композицию, но центр моей груди начал заметно нагреваться. Что там говорила Анехита? Символ Овна? Я почувствую? Расстаться с провожатыми?

– Прикрой, – попросил я Сергея и осторожно направился к плите, ощущая усиливающееся в груди тепло.

Остановившись у стены, я начал водить руками вдоль плиты, но ничего не происходило. Я постучал по рисунку костяшками пальцев: звук глухой.

Чувствуя себя полным идиотом, я дунул в щель между камнями, потом даже плюнул на камень – ничего.

Решив, что глупее выглядеть уже не буду, я прислонился к плите грудью, и… раздался тихий щелчок в той самой щели. Прямо перед моим лицом загорелся тусклый зеленый огонек, и плита, подавшись вперед, дала мне по физиономии и корпусу.

Я покачнулся, едва не упав, а плита, оказавшаяся скрытым люком, поползла вбок.

Мы переглянулись с Сергеем, и в этот же момент…

– Опять уроды! – раздался с гулким эхом крик Химика.

Но почему-то выстрелов не последовало, правда, возник какой-то гул: в каменных стенах было трудно разобрать сквозь эхо, но вроде как похоже на двигатель.

А вот теперь грянули выстрелы карабинов, и раздался приглушенный визг рикошетов.

Мы с Сергеем уже бежали по выгибающемуся влево коридору…

Внезапно вспыхнул ослепляющий в полумраке яркий пучок света, отчего нас обоих буквально впечатало в стену, будто от взрыва.

Так как я тут же рефлекторно зажмурился, совершенно автоматически тело отреагировало – без визуальной информации организм знал: необходимо маневрировать. Потому-то я привычно кувыркнулся на пол, и фляга с аптечкой на поясе больно впились в мою печень. Но я покатился по полу, упираясь в карабин руками.

Раздались два беглых выстрела, словно это стрелял я, и яркий свет потух.

Уперевшись в стену боком, я вскочил на колено и вскинул карабин.

Глаза привыкли к слабому освещению, и, несмотря на зеленые пятна, я увидел наш отряд, целиком сгрудившийся за контрфорсом вдоль стены, а из-за поворота торчала передняя часть автомобиля с горящими фарами… Хотя нет – это не автомобиль…

Твою ж печень – что это?!

В принципе, арахнофобии у меня нет. Ну, разве что, как у большинства обычных людей, есть некоторая неприязнь на уровне инстинктов: чаще всего членистоногие опасно ядовиты.

Но, Зодиак свидетель, то, что явилось моему взору, вызвало массу эмоций, и не скажу, что позитивных. За поворотом стоял техногенный монстр: эллипсная стальная платформа имела по краям