по три суставчатых металлических «ноги», увитых гофрированными шлангами. На самой же платформе была коробка для двигателя, которая чадила двумя выхлопными трубами, а перед ней возвышалась конусообразная башня, увенчанная спаренными пулеметными стволами. А на выступающих пилонах башни крепились ракетные установки! За башней, на приваренной к коробке треноге торчал разбитый вдребезги прожектор, над которым медленно вращалась против часовой стрелки какая-то полукруглая хреновина. При этом снизу самого эллипса горели две автомобильных фары, забранные решетками.

Непонятно, почему после адреналиновой волны я вдруг резко ощутил накатившую на меня усталость и целый каскад мелких иголочек по затылку и спине. Раздались слабые ругательства со стороны Сергея.

– Артефактная атака, – проговорил он, с трудом шевеля губами, и, уперевшись в стену, начал медленно сползать вниз.

Кинув беглый взгляд на остальных сталкеров, я понял, что они все упираются в камень и почти не двигаются…

Мне повезло, что я бежал с внутренней стороны коридора и не полностью попал в поле зрения «стального паука». Да что же такое творится?!

Карабин в руках налился свинцовой тяжестью, а руки начали опускаться к земле: как я ни пытался их напрячь, только неприятная дрожь пробегала по мышцам.

Я на подгибающихся ногах начал отступать от стального чудовища, прикрываясь поворотом стены, но как только слабость начала проходить, услышал усилившийся рокот двигателей, оглушивший эхом коридора, и металлические удары по каменному полу: «паук» пошел за мной!

Встрепенулось в груди что-то вроде паники: и что теперь делать? Если я отключусь – все напрасно, придут хозяева ходячего драндулета и отберут чемодан. А может, и жизнь на всякий случай… Бежать в открытый тайный люк без чемодана и рюкзака? Чтобы медленно помереть с голоду, заблудившись по дороге или наткнуться на «охотников», которые в любом случае очень расстроятся, встретив меня без искомого приза. А с расстройства могут и пристрелить в надежде хоть на какой-то приз…

Атаковать механическую платформу? Но там сверху крутится какая-то фигня, наверняка с артом Самии каким-то мощным, не меньшем «семерки».

Дурацкая какая-то ситуация! Можно, наверное, проникнуть в соседнее помещение через ржавый люк, но кто поручится, что там меня тоже не поджидают? И, опять же, без чемодана… Надо его к руке пристегнуть…

Двигатели еще раз взревели, наполняя тусклый коридор черными клубами дизельного выхлопа…

Я скользнул вдоль стены назад, не отрывая взгляда от появляющихся из-за поворота суставчатых конечностей, соединенных поршневыми рычагами.

Тем не менее снова помутилось в голове, и пришлось несколько судорожно отпрыгнуть назад, едва не опрокинувшись навзничь.

Нужно срочно что-то решать! Только без паники! А как не паниковать, если в любой момент тебя может вырубить крепким, но отнюдь не здоровым сном?

Повозка… она излучает… это плохо… Но ведь и оружие у нее навесное имеется. Но она пока его в ход не пускает. О чем это говорит? О гуманизме, конечно же, речь не идет. О предусмотрительности: не повредить чемодан, не дать сбежать с чемоданом, да и банально сэкономить боеприпас – так ведь и обвал коридора нельзя сбрасывать со счетов полностью… Короче, повозка управляется дистанционно, через артефакты… Значит?..

На этой уютной мысли возникло убаюкивающее ощущение того, что я безмерно крут, уже дойдя до этого вопроса… Можно и передохнуть немного…

Снова пришлось резко пятиться спиной. Да я так скоро упрусь в тупик… и тогда… Так… Не важно, что тогда… Ну?!

Ощущение было знакомым, почти таким же, как тогда, на платформе «Январь»… Тогда со мной впервые заговорил Зеро… Подонок…

Проваливаясь в темноту забытья, вдруг всплыла спасительная мысль! Я вспомнил! Рюкзака у меня нет, но есть же «шкура»! Огонь против земли – не лучший выход, особенно при такой разнице в уровнях, но лучше, чем ничего: есть же арты-стимуляторы!

Я судорожно надавил на кольцо, перепоясывающее плечо, и…

Внутри тела словно лопнули тысячи ледяных пузыриков, как в содовой из холодильника, а грудь обожгло жаром! На короткое время внутри моей головы словно зажегся ярчайший свет! И я не только видел все вокруг, так еще и вроде сам был настоящим пауком с двенадцатью глазами: я видел не только впереди, но еще и сзади, и по бокам, и даже, кажется, предметы начали как-то странно светиться… как тогда, в кабине бронехода «Гром».

Вспышкой электрической искры промелькнула во мне простая и четкая мысль: найти и обезвредить блок управления платформой.

Тут же мой взгляд сконцентрировался на небольшой металлической коробке, висящей под пилоном между ракетной установкой и корпусом башни. Коробка эта подозрительно подсвечивалась оранжеватым светом, словно раскаленная. Но такого эффекта перед этим я не замечал…

Совершенно легко и уверенно я прижался к стене, вскинул карабин, поймав коробку на мушку…

Бах! Бах! Бах! Три пули ложатся в цель, а коробка чернеет, будто обугленная деревяшка!

Сустав стальной лапы замер, не дотянувшись до пола сантиметров двадцать, платформа покачнулась на рессорах рамы, а башня, дернувшись в мою сторону, украсила стволы спарки ослепительными лепестками выпущенной очереди.

Не заморачиваясь тонким анализом ситуации, я упал на спину и откатился за поворот… Хотя «откатился» это деликатно сказано: согнувшись, словно гусеница-шелкопряд, я скакнул вперед, оглушенный грохотом автоматической спарки и свистом осколков камня…

В тот момент, когда шлемом громко стукнулся о каменный пол и парочку фрагментов древних блоков, я услышал сквозь гулкую вату в ушах нестройный ружейный залп, и все стихло, а у меня перед внутренним взором поплыли фиолетовые и зеленые пятна…

– Давай, давай, Моррисон! Приходи к нам! – Зима, а я его сразу узнал, тыкал мне в нос каким-то пузырьком с едким запахом.

Поняв, что это нюхательная соль, мышцы мои сократились от смеха, а потом и от кашля.

– Зима, я тебе что, барышня чувствительная, нюхательную соль мне впаривать, – откашлявшись и вытерев слезы с каменной пылью с лица, выдавил я.

– Ну так действует же, – невозмутимо парировал мурин.

– Тогда пощекотал бы ноздри перышком. – Я приподнялся на локтях.

– Всем ты недоволен, – как-то дико оскалился Джек.

– Да нет… все хорошо. – Кряхтя и опираясь на приклад карабина, я поднялся с пола.

Вся команда была уже здесь. В общем, мой коварный план оказался, как всегда, отважным и продуктивным – но абсолютно не тем, что придумал я.

Оказывается, стрелял я не в управляющий блок, как был уверен, а в арт-излучатель.

Как только машина перестала транслировать волны сна, ей дали команду использовать оружие, но в ее фокусе был только я (в этот момент мне показалось, что я идиот), это и дало ребятам возможность прийти в себя, выйти в тыл «механическому пауку» и дать дружный залп по двигателю и по блоку связи.

Как это ни печально, многие в отряде твердо решили, что я совершил тонко спланированную комбинацию по уничтожению бронетехники врага… Было неприятно, было досадно.

Отключился я ненадолго, что-то часто я