Эволюционеры решили, что они – сиблинги и их поле – составляют важное начало «нового человечества». Потому они во время войны выбрали себе именно сдвоенный символ, как бы намекая на свою уникальность… Это была эмблема отрядов «Блюстителей», самых беспринципных и кровавых отрядов «люци»…

– Сдавайтесь, сталкеры! – раздался искаженный усилителем и сводами коридора ровный бездушный голос. – Мы будем сохранять вашу жизнь, а вы не будете оказывать сопротивления! Как только вы поднимете руки, мы не станем стрелять! Но если вы не согласитесь, мы вас обезвредим! У вас минута подумать!..

Глава 19

В плену у «друга». Пригодилось

– Я прошу прощения у господ эволюционеров! – выкрикнул Сергей, сделав мне неуловимый знак рукой. – Да вот только в чемоданчик-то ваш я гранату сунул! Колечко в руке, пальчик на детонаторе! Что же мне делать?!

– Ты Моррисон? – раздалось с эхом.

– От того, кто я, граната никуда не денется! – Сергей усмехнулся.

– Чего вы хотите? – продолжил безликий голос.

– Мы хотим выйти на поверхность, – крикнул Сергей, – и отдать эту хрень за жизнь заложников!

– Вас обманывают, сталкеры… – эхом разнесся голос. – Смерть уготована всем, и только если мы захватим данный артефакт…

– Мы вам верим! Сдаемся! – Морозов стал размахивать руками. – Только колечко обратно никак не вставляется! Может, поможете?!

– Поможем! – ответили нам, и внезапно все пространство заволокло густым мраком…

Сквозь тьму я услышал далекие звуки…

– Здравствуйте, Моррисон. – Голос показался мне знакомым.

Затылок сводило резкими кинжальными спазмами, потому некоторое время я не мог размежить веки или ответить…

– Не открывайте пока глаза, – словно услышав мои мысли, сказал знакомый голос, – пока ваша сетчатка восстанавливает биполярные клетки, это займет буквально еще пару минут…

В голове моей снова начало проясняться.

– Вас же убила Оливия, док Меркер? – на удивление связанно смог произнести я.

– Нет, – мягко отрезал голос доктора, – она не убила меня, она вынудила меня к перерождению, которое запланировал наш Отец…

– А что, ваш отец отличался многочисленными связями? – поинтересовался я, борясь с болью в затылке и нижней части лба.

– Узнаю своего пациента, – Джозеф позволил себе смешок (я по-прежнему не видел его, опасаясь боли). – Эх… я делаю людей выше, лучше, сильнее – а они платят мне непониманием, ханжеством и ксенофобией!

– Что вы, доктор, – ответил я с вялым энтузиазмом, – встретить знакомое лицо, о котором уже подумал печальное, в этих катакомбах и дурацких перипетиях мне в радость…

– Ах, – он явно снова осклабился, судя по звуку, – вот за что вы мне всегда импонировали, Моррисон, так это за умение видеть во всем позитив! Это нас определенно сближает: мы мало знакомы, но я читал ваше личное дело…

– Мое личное дело кажется раскрытой книгой, – я попытался усмехнуться и развить успех, – я надеюсь, по старой памяти вы не сделаете мне руки в виде артефактных дробовиков или же ноги в виде щупалец осьминога? Я понимаю, это продвинет науку в целом, но поймите и вы меня: я к такому просто не готов!

– Все же вы не изменились, старина, – с какой-то зловещей теплотой ответил доктор Джо, – можете открыть глаза…

Если честно – интонации его голоса мне не очень понравились, но, с другой стороны, выбора у меня особо-то и не было, потому я, начав с глубокого прищура, медленно стал поднимать веки.

У меня возникло четкое ощущение дежавю: мрак вокруг, яркая лампа в лицо, пристегнутые к хирургическому креслу руки и блеклое лицо дока Меркера где-то между всем этим… Провода… огоньки… колючие арты… страх…

– Я не знаю, Моррисон, почему вы мне симпатичны, – печально вздохнул Меркер, сверкнув очками, – возможно, потому что мы действительно в чем-то похожи или потому, что вы одно из удачнейших моих изделий… Не обижайтесь на такую формулировку… Поймите: я не творец, я всего лишь – дизайнер! Уж вы-то в этом разбираетесь! Я беру божественную сущность сиблинга и делаю его еще лучше, сильнее, выше! И ведь это не извращение сути потомка богов! Нет! Это его предназначение! Бог лишь тогда признает свое чадо, когда оно само начнет вылезать из колыбели! Только так!

Я понял: сейчас его лучше не перебивать… иначе он вообще ничего слушать не станет, к тому же на его лбу мерцают три светящихся прыща… Эх, Джо, тебя тоже кинули… но ты не захочешь даже предположить такое, хотя это уже произошло как минимум пару раз: сначала свои, потом Оливия. Или кто там еще у Зеро есть…

– Вы должны понять, Моррисон! – Он глядел прямо на меня сквозь линзы очков взглядом настоящего психопата. – Быть сиблингом – это дар, а не проклятие! Великий дар Древних Богов! А к нам относятся как к позорному следствию Великой Войны Древних с Богами! Нас считают уродами! Вырожденцами с генетическими отклонениями! Никогда не поверю, что вам это безразлично! Это будет ложь! Смелы ли вы настолько, чтобы согласиться?!

– В целом, – ответил я как можно более нейтрально, – тут поспорить сложно.

– Вот! – воздел он указующий перст к небу. – А я вам о чем?! Верно! И вот сейчас происходит момент, которого нам так не хватало!

– Вам? Мясникам и пофигистам? – спросил я, прищурившись от яркого света, – вы такие же участники тараканьих бегов, которые устраивает Зеро…

– Моррисон, – он досадливо скривился, словно проглотил дольку лимона, – у вас есть дурацкая черта все подвергать отрицанию, не успев проанализировать достаточно… Это меня печалит… Не печальте меня: я же знаю, что вы неглупый человек…

Он сказал это таким вибрирующем тоном и так вперил в меня свой взгляд, что мне стало действительно не по себе – такое ощущение, что его стального цвета глаза под очками проникают в меня и копаются в моих кишках нагло и беспардонно… Обычно я отвечаю на подобное, но…. не сейчас, с прикованными руками и ногами… Благо на шею не повесили ремень…

– Я вас внимательно слушаю, Джозеф, – как можно ровнее сказал я, – просто в дискуссии необходимы антитезы, иначе она превращается в обычную пропаганду…

– Согласен с вами, коллега! – Меркер всплеснул руками. – Не зря же я верил в ваш разум! Да! Вы должны понять такую простую мысль, что пришла и мне! Вот скажите – то, что я сделал вам, это акт насилия и надругательства над вами?

Да, Меркер не простой орешек, как и все психопаты… Он хорошо чувствует человеческую натуру, и его убеждения, с его больной точки зрения, – они абсолютно понятны. Главное, понять мне: быть с ним максимально честным? Нельзя… Соглашаться? Он быстро опознает фальшь… Хиус…

– Наверное, я не совсем корректно выразился, – наконец сказал я, пытаясь не скрежетать зубами от бешенства, – то, что касается меня, это разговор отдельный и не самый актуальный, док. Как вы,