(Представляю, куда вылезли Ленкины глаза, когда она прочитала о муже, но, судя по реакции Веры Матвевны, она с собой совладала.)

«У нее травмы?»

«Нет. Все прошло. Она очень волнуется о Юле».

«Все в порядке. Запомните адрес, куда должна ехать Алевтина. Это дом Юлиной мамы в Клину...»

Тут Вера Матвевна подняла глаза к небу, пошевелила беззвучно губами и продиктовала адрес Клавдии Олеговны, Юлькиной мамы. Лена объяснила, что мне следовало взять у Юлькиной соседки Томилы ключи от квартиры, а в квартире — ключи от гаража. Ключи от Юлькиной «шестерки» находились в гараже в хорошо известном мне месте, в пыльной стеклянной банке с этикеткой «Огурчики маринованные».

Огурчики давно съели, но банка свято хранилась, со времен нем приобретя статус почти что сейфа.

— А где же сама Юлька? — нетерпеливо перебила я увлекшуюся докладом Веру Матвевну.

Прекрасное Ленкино настроение, конечно, радовало, но все выглядело несколько запуганно. Откуда в Ленкиной квартире такое количество «прослушки»? И откуда Ленка об этом знает? Насколько мне известно, «жучков» не развешивают на видных местах в рамочках с подписью, а по возможности прячут подальше. Ленка, конечно, любит перестраховаться, но чтоб вот так... И почему Юлька не живет у себя дома? Это опасно? Чем же закончилось столкновение в аэропорту? Может, Ленка что-то скрывает?

— Вам про Юлю Лена что-нибудь объяснила?

Вера Матвевна запнулась на полуслове и задумалась. Вспоминала она довольно долго, наконец качнула головой и ответила:

— Пожалуй, нет. Что все в порядке — точно написала, а вот где она сейчас... По-моему, нет. Даты не расстраивайся, миленькая. Она же сказала, что все в порядке, значит, так оно и есть. Ой, так, может, она там, у мамы своей? Я как про эту Юлю спросила, так она сразу про Клин и написала. Запоминайте, написала, в точности, никаких бумаг я вам не могу дать вынести. Вдруг вас обыщут?

Вера Матвевна похлопала меня по руке, пытаясь приободрить. Я подумала и решила, что, пожалуй, это весьма возможно. Ведь случись что, не могла бы Ленка мне не рассказать.

— Ну и что было дальше? — вернулась я к повествованию.

— А потом мы чай допили, поговорили вроде бы про какую-то Марью Ивановну, не знаю какую, это твоя подружка придумала. Упала, говорит, Марья Ивановна, ногу вывихнула, а я говорю: «Ох, ну надо же! Жалко как, хорошая женщина. Передавай от меня поклон!»

Тут Вера Матвевна рассмеялась, я вслед за ней.

—А потом вроде как вспомнила, руками всплеснула и говорит: «Вера Матвевна, совсем забыла, того лекарства, что вы просили достать, нету пока, так что я вам деньги верну. Когда будет, тогда я вам позвоню». И дает мне этот самый кулечек. Да если б я знала, какие там деньги, у меня ноги бы подкосились. А я, старая перечница, с ним по магазинам таскалась да по рынку! Вот бы кто украл!

— Ну, если бы украли, мы бы не знали, что украли, — утешила я ее. — Так что и расстраиваться было бы не из-за чего.

Вера Матвевна покосилась на меня, словно на полоумную, и отхлебнула чай. Она тут же сморщилась и расстроилась:

— Ну, надо же, совсем остыл!

Огорченно разглядывая свою чашку, Вера Матвевна завздыхала, а я поднялась, выплеснула ее холодный чай в раковину и засмеялась:

— Вам, Вера Матвевна, как старому разведчику, полагается награда: устная благодарность и горячий чай!

Я начала собирать свои вещи, а Вера Матвеевна крутилась возле меня и огорченно вздыхала. Затем удалилась на кухню, заявив, что, прежде чем ехать неизвестно куда, мне необходимо как следует поесть. Есть мне совершенно не хотелось, но спорить было бесполезно.

Закончив наводить красоту, я осторожно выглянула на кухню, убедилась, что хозяйка занята, и на цыпочках вернулась в свою комнату. Подойдя к кровати, присела на корточки и аккуратно сунула обе руки под матрас. Пошарила. Пошарила еще... Потом еще. Не веря своим собственным глазам, то есть рукам, затравленно пискнула и рывком подняла матрас вверх. Изменений к лучшему, не произошло, поверхность была девственно чистой, если не считать небольшого жирного пятнышка. Как это понимать?! Ведь здесь должен был находиться «Макаров», заботливо поднятый мною в лесу и припрятанный под этим матрасом на всякий случай. Этим самым случаем я как раз и посчитала посещение пустующей Юлькиной квартиры, рассудив, что возле нее мне вполне может повстречаться всякая гадость. И вот теперь я моргала, вздыхала, разглядывала потолок, пол и небольшой, написанный маслом пейзаж, висящий на противоположной стене комнаты. Собравшись с мыслями, я снова глянула под матрас, опустила его и затем уселась на пол, согнув колени и подперев голову руками. Может, не было у меня никакого пистолета? Ну, не Вера же Матвевна его взяла! Спросить ее, что ли? Интересно, грохнется она в обморок или нет? Задумчиво шевеля пальцами босых ног, я смиренно рассуждала о превратностях жизни. Почему со мной постоянно происходят самые неприятные вещи. Можете вы мне назвать еще одну женщину, получившую в метро кулек с бриллиантами? А кого-нибудь таскали ночью на плече здоровенные мужики в камуфляже? У кого-нибудь пропадал пистолет из комнаты, в которую никто не входил? Эге... Я резво вскочила на ноги и бросилась к столу.

— Так, подарок Герика! — зарычала я, хватанув книжкой о стол. — Оторву все! Все, что у тебя выпирает!

Кляня маленького мерзавца на чем свет стоит, я снова ринулась к кровати. Плоской золотистой коробочки, спрятанной между планками кровати, тоже не было.

— Ворюга! — в остервенении я топнула ногой, пытаясь сообразить, где мне достать этого малолетнего прохвоста.

В коридоре задребезжал телефон, Вера Матвевна сняла трубку и через пару секунд позвала:

— Алевтина, это тебя!

— Слушаю. — Меня даже не удивило,, что сюда мне кто-то звонит, так я была зла.

— Алевтина, это я! — размазалось по трубке сладким сиропом, и я гаркнула:

— Ах, это ты, сукин сын!

Из-за угла испуганно выглянула Вера Матвевна с вытаращенными глазами, я опомнилась и запела:

— Привет, привет, Герик, где пропадал?

Этот подлец принялся прикидываться:

— Алевтина, за что ты меня ругаешь?

Я зашипела, клацнула зубами и ответила:

— Это я хотела отблагодарить тебя за книжку.

— Ты ее прочитала? — развеселился Герик. С ним просто припадок веселья случился. — Хочешь, я тебе еще принесу?

— Ага, — обрадовалась я, — приноси скорее, я тебя жду. Прямо сейчас и приноси.

— Ну, не знаю, — засомневался он, — может быть, сейчас не стоит? Мне кажется, что ты на меня немного сердита...

Я хотела объяснить, что немножко хочу его убить, но на меня с детской непосредственностью моргала Вера Матвевна, и я сдержалась.

— Герик, — строго сказала я, — спички — детям не игрушка.