добродушно кивнул ему и проговорил:

— У нас остался единственный вопрос — по неофиту Острожскому, Кристиану.

— Рад служить вам. Что вы желаете услышать?

— Обоснование вашего заключения.

Розмаринов расплылся в уверенной улыбке…

Здесь мы прервём наше Отступление, чтобы не открыть больше чем требуется, и шагнём на полтора часа вперёд, как раз к самому началу оглашения результатов тестирования.

* * *

…Кай посмотрел на Розмаринова и решив, что спорить с сумасшедшими бессмысленно, молча зашёл в БФА № 329. Тонкий луч в дверном проёме лизнул поверхность шестигранного значка. Студенты двинулись к своим местам, и вскоре все очень быстро расселись.

Пламенника с его порфирным сиянием над головами в этот раз не было. Рассеянный свет лился с потолка, но такого праздничного мистического впечатления, как в первый день, не производил. Неожиданно под потолком зазвучал голос Соломеи Медвяны и через несколько мгновений она появилась в центре амфитеатра в своём обычном ослепительном блеске.

— Приветствуем вас, фотоники! Приветствуем вас в Академии Золотой Лестницы!

Магистр Соломея на постаменте была не одна. Рядом с ней сгорбившись стоял маленький человечек в чёрном халате и очочках. Кай смотрел на них, пропуская удары сердца и забывая дышать.

— Надеюсь, наши испытания вас развлекли. Мы постарались чтобы каждый из вас столкнулся лицом к лицу с необычными препятствиями. Предсказуемо, вам удалось решить задачу теми способами, которые соответствуют вашим задаткам. В дальнейшем, вы не только разовьёте самые сильные свои стороны, но и освоите смежные разделы магии, вам не свойственные, на первый взгляд. Хочу вас предостеречь — не думайте, что цель Академии дать вам умение наколдовать армагеддон на войска противника, попутно открывая порталы для сил света, из которых вам в помощь повалят архангелы. Это совсем непросто, да и не нужно в современном мире. Вы останетесь прежними людьми, лишь с некоторым навыком творения или нанесения магического урона. Ваше предназначение не в том, чтобы открывать форточки силой мысли и разжигать огонь щелчком пальцев. Даже я, поверьте, так не делаю.

По залу прокатилась волна смешков вперемешку с разочарованным перешёптываниями.

— Магия даст вам редкий бесценный инструментарий, колдовство — это часть нашей работы, а работа требует плана, режима, системы, развития. Вы по-прежнему будете пользоваться руками, помешивая сахар в своём чае. Это шутка, — Магистр переждала очередной всплеск эмоций. — Что важнее, не думайте, что магия всесильна. Если кому-то из вас придёт в голову в ходе эксперимента обезглавить товарища, это не значит, что кто-то из Магистров, щёлкнув пальцами, сможет всё отменить. Нет. Магна Кварта, кроме четырёх бесконечно многообразных компонентов, содержит ваш личный код по классу сертификации, вашу подпись и ещё много чего. Нет универсального колдовского «стирателя». Увы. На то, чтобы разбить чужую Магна Кварту, можно потратить месяцы. А голова, как вы понимаете, столько ждать не может.

По залу прокатилась волна смеха.

— А вот это была не шутка, — закончила Соломея.

Магистр подождала, пока эта весёлый гомон спадёт, и продолжила:

— Нам пора озвучить результаты тестирования. Классы сертификации установлены. Здесь особенно важную роль играли спектры ваших тел. Это своего рода ваши «паспорта». Поток оказался весьма неоднородным… — Магистр строго окинула взглядом ряды амфитеатра.

Кай весь сжался.

— …и Магистерию пришлось хорошенько поразмыслить над результатами некоторых неофитов…

Карна поймала его взгляд и неожиданно накрыла его руку своей. Это был настолько непривычный жест с её стороны, что Каю стало ещё хуже. Или лучше? Он не понял. Нет, лучше. Волна спокойствия окатила его тело.

— …и, к сожалению, не обошлось без потерь. Расставание с каждым из вас — большая утрата для Академии.

Магистр протянула руку господину Розмаринову, и в руках её оказался уже знакомый им журнал.

Кай залился краской. Это крах…

Вдруг перед ним появилась серебристая пластина размером с ладонь.

— Сертификаты перед вами, — прозвучал мелодичный голос. По рядам пронёсся растерянный вздох. Студенты смотрели на свои пластинки. На каждой было высечено изображение Лестницы, восходящей к лучистому солнечному диску.

Дед выглянул из-за Музы.

— Ну что, фотоники, трибога в душу тарантас! — и перевернул свою пластинку. — Радуга, не обманули!

Здесь и там студенты с нижних рядов вскакивали, с верхних рядов свешивались, заглядывая в соседские пластинки. Хихикали «Искры», братались «Маяки» и самые редкие и забавные нервически выкрикивали свои классы и восторженный заинтригованный хор поздравлял их с каким-нибудь «Гелиофобом» или «Люминофором», те у кого совпадали классы сертификации махали друг другу через весь амфитеатр.

Кай сидел сгорбившись, оттягивая ужасную минуту. Теперь кровь совсем отлила от его лица, он чувствовал, как леденеет кожа. По залу прокатывались волны шепотков, то здесь, то там пробивались смешки, атмосфера разрядилась, все уже открыли свои пластинки. Этот беспокойный и волнительный этап остался позади.

— Ну, Кай, давай, — подтолкнул его в плечо Руслан.

— Ага, интересно же, — дед встал за спиной Кая.

Карна снова поймала взгляд Кая. Он вопросительно посмотрел на неё.

«Всё будет хорошо», — читалось в её взгляде.

Кай непослушными пальцами взял в руки тяжёлую серебристую пластинку и перевернул…

— «Чёрный»… — почти беззвучно прочитал он. Ряд выше и ниже нестройно охнул. По рядам пролетел шепоток. «Чёрный, у нас Чёрный»… «А что это?» «Чёрен внутри?»… «Я боюсь его».

Кай смотрел на табличку, и высеченные на металле буквы расплывались. Судя по названию, что бы оно не означало, такой вердикт ничего хорошего не сулил. Это как чёрная метка, сигнал собирать вещи.

…Всё-таки никчёмен, с горечью признал Кай. Розмаринов не ошибся.

* * *

Теперь мы вполне можем вернуться на полтора часа назад, в Продолжение этого важного Отступления, чтобы всё-таки услышать авторитетное мнение господина Розмаринова, по заданному вопросу.

— Я его дисквалифицировал. Он непригоден. Мда-с. Отрицательное альбедо, нонсенс, выражаясь мягко. Его отражательная способность нулевая. В нашей Академии с таким делать нечего. Согласно регламенту.

— По данному случаю у нас есть альтернативное заключение. Мы склоняемся к решению принять ко вниманию этот документ, — раздался голос Соломеи Медвяны.

Маленький человечек дёрнул шеей, глаза под очками забегали.

— Какой документ? Чей ещё документ? — визгливо спросил он, и трясущаяся рука его потянулась к Магистру.

В следующей момент собравшиеся и сам Розмаринов увидели перед собой лист бумаги с отпечатком медвежьей лапы. Розмаринов поймал лист на лету. Члены Учёного Совета уважительно закивали головами. Мужчина с длинными рыжими усами молча барабанил пальцами по столу.

— Это что? — брови Конкордатора картинно поползли куда-то к волосам, — возмутительно! Какая-то лапа? У меня опыт! Безупречный послужной список! Ни одного промаха. Это подтверждено высокой… А это?!! Какая-то грязная лапа…

И сделал весьма воинственный полуоборот в сторону махонького старичка в крайнем кресле.

Соломея недовольно повела подбородком.