Господи, хоть и правда звони в службу спасения. 

– Вот так, молодец. Еще несколько метров, лори, – подбадривает Эрик веселым голосом. – Мы почти дошли. Я верю в тебя.

– Меня заставили съесть все, что было на двух тарелках, – сокрушаюсь, держась за локоть везунчика. – Куда они складывают лопнувших котов? Отведешь меня туда же? 

– Да, где-то здесь, определенно, должно быть кладбище домашних животных. Хочешь, схожу за фонариком и отправимся на его поиски?

– Если это альтернатива сексу, то согласна. И веревку захвати, привяжешь меня вон у того дерева, – киваю наугад в темноту. 

– Нет, я, конечно, подозревал, что ты испорченная, развязная малолетка, но не думал, что до такой степени, – с восхищением говорит везунчик.

– Я не про секс, извращенец! – тут же вспыхиваю. – А про то, что к утру твоя мука закончится. Заодно и моя. Надеюсь, и впрямь стану добычей хищников.

Эрик заразительно смеется, но у меня нет сил на смех. Действительно сейчас лопну от того количества пищи, которое съела. 

– И как в тебя столько влезло? – Я кладу ладонь на плоский живот Багдасарова. 

– Сенчик у меня в ногах сидел. Ты разве не заметила, что я ему скармливал половину? А когда ты отворачивалась, бабуля подкладывала тебе из моей тарелки. 

– Нет, не заметила. Ни того, что подкладывали, ни кота под столом. Мог бы по-братски подсказать и ногой пнуть. Мне плохо, Эрик. Я не шучу. 

Захожу в дом и прямиком иду к сумке, в которой лежит аптечка. Нужно что-нибудь принять, чтобы съеденное быстрее усваивалось.

Везунчик подходит ближе и наблюдает за мной с довольной улыбкой.

– Смешно тебе, да? – начинаю злиться.

– Немного. От позы наездницы сегодня воздержимся. Во избежание всяких недоразумений.

– Недоразумений? Ну нет! От секса сегодня воздержимся. Погоди… может, ты такой активный, потому что боишься половой дисфункции после операции? – в лоб спрашиваю я. – И что это за новые таблетки? – киваю на его аптечку, лежащую рядом с моей. 

Она тоже внушительная, но Эрик сразу предупредил, чтобы не совала свой нос. Хотя сам каждый день напоминает мне про противозачаточные.

Улыбка сползает с красивого лица. Свет в глазах тоже меркнет.

– Антибиотик. Мне же опять будут инородную штуку в тело вживлять. А-а… – Его передергивает. – Отвратительные ощущения, – чуть ли не стонет Эрик. – Ты еще вернешь свои слова о том, что тебе хорошо со мной и любишь, обещаю. Блядь, второй раз за год... Нет. Я не гарантирую адекватных реакций. Их, в принципе, и быть не должно. Если совсем в тягость будет и уйти захочешь, то можешь на Залину меня скинуть.  

– А кем она работает? – пропускаю мимо ушей исповедь везунчика. 

– Педиатром. Последние два года – психологом. Открыла частный кабинет. Очень в этом преуспевает. 

– Ого. Типа она тебе мозги вправляла?

– С мозгами у меня полный порядок. Но вспышки агрессии были. Родные сбежали, скинув меня на сиделку. Та женщина тоже долго не выдержала. Золя прилетела на подмогу.

– И после этого вы перестали общаться? 

– Да. Палку она уже потом перегнула, и я поставил общение на паузу.

– Ладно, не кипишуй раньше времени, ок? Знаешь, сколько у меня нытиков было в пансионате? Еще одного потерплю – не беда. А если палку перегибать начнешь, то тоже будешь огребать. Не могу сказать про себя, что терпеливая. Ну и номер Залины у меня есть. На случай если захочу поставить наше общение на паузу, знаю, к кому обратиться. Как думаешь, прилетит?

– Прилетит, – хмыкает он. 

Я запиваю таблетки водой и иду к дивану. 

– За него тоже особо не переживай, – добавляю, опуская глаза на пах Эрика. – Пальцы и язык же не парализует? Да и в секс-шопе полно этого добра. Подберем тебе замену. 

– Ха-ха, лори. Ты такая милая девочка.

– Вот бабушка у тебя и впрямь милая, а ты весь в деда: за словом в карман не лезете. Если выбирать между языком и членом, то пусть тебе лучше язык парализует.

– Ты опять нарываешься? – щурится везунчик. 

– Нет. Оставь меня в покое, развратник. Я флешку с сериалом привезла и за пять дней даже заставку не посмотрела. Про прогулки и озеро вообще промолчу. 

Багдасаров подходит ближе, садится рядом, протягивает руку и убирает прядь волос с моего лба. 

Приходы Эрик за это время ловил два раза. И от моего внимания не ускользнуло, что боль стала продолжительнее и сильнее. Вида не подаю, что меня это тревожит, но от волнения места себе не нахожу в такие мгновения. 

– Я не заберу свои слова и ни на кого тебя не скину. – Грустно вздыхаю. – Помнишь, ты сказал, что буду огребать за слезы и нытье? Взаимно. Кстати, про деда я и без гугла догадалась, когда он начал на таком же тарабарском, как и ты, с бабушкой заигрывать, зажав ее в углу, а потом попросил чаю сделать внукам. Дядя Гриша, муж тети Альбины, часто так выражается, когда к ним гости приходят. Друг у него из ваших, перенял эту фишку, и теперь у них тоже традиция: всегда наливать гостю чай. Если не предложить, это считается оскорблением. Фразочку, похожую на заклинание, я запомнила, только у Рима она почему-то немного иначе звучит. Ну и еще я с самого начала обратила внимание, что у тебя смуглая кожа, темперамент ого-го, глаза завораживающие. А способности Яна и твой свободолюбивый характер только подтверждают догадки, но… у меня возник вопрос. Разве дипломаты бывают с цыганскими корнями? 

– А почему нет? – мягко улыбается везунчик. – Стоит только очень сильно чего-то захотеть. И неважно, какие корни. Рим – увлекающаяся натура. И целеустремленная. Мать у него была болгаринкой, а отец цыган, да. Из Бургаса. Потом у них что-то случилось в семье, раскол какой-то, и они в Россию с женой перебрались, дед здесь родился. Я лишь в общих чертах спец по фразочкам, которые Рим бабуле иногда нашептывает. Особо не вникаю и культурой этой не интересовался. Да никто и не настаивал. Абсолютная демократия в семье.

Даже интересно становится взглянуть на отца Эрика и Яниса. Внешность у братьев яркая и запоминающаяся. Особенно сломанный нос Яна. И похоже, он к цыганским корням не имеет никакого отношения.

– Ладно, давай твой фильм смотреть. До утра отложим все извращения. Я тоже, по ходу, объелся.

– Слава богу, – шепчу я и тут же получаю шлепок по заднице. 

– И спать хочу. – Везунчик устало прикрывает глаза. – Если серию посмотрю, и то хорошо. Не дрейфь, Рина. Таким активным все время не буду, – говорит он, зевая, и кладет руку мне на коленку.

Эрик засыпает почти сразу.

Я не придала значения его словам, что он не всегда таким активным будет, но спустя несколько дней замечаю, что с везунчиком действительно что-то не так. Секс стал реже, Эрик быстро устает, много спит. В один из дней, когда извращугу в очередной раз вырубает, я беру телефон с тумбочки, одеваюсь и выхожу на улицу. Сажусь на ступеньки и набираю Яниса.