— Значит вы отказываетесь? — мрачнея, спросил он. — И вы нехотите ради моего счастья совершить гуманный поступок?

— Просьба слишком не гуманна. Почему бы вам не предложитьмне ради вашего счастья войти в клетку с разъярёнными тиграми? — нервнорассмеялась я.

Фрол Прокофьевич весь как-то съёжился и сказал:

— Это все. Конец. Дальше жить нет смысла.

И пошёл к двери. По непонятным причинам мне стало его жалко.

— Стойте. Так и быть, согласна, — сказала я.

Зачем я только это сделала? Он упал на колени и принялсялобызать мою руку, и в это время опять вошёл мой Астров.

— Да что здесь, черт возьми, происходит! — закричал Евгений.— То я застаю вас в постели, то ещё хуже, — и он кивнул на коленопреклонённогоФрола Прокофьевича.

Я приосанилась и сказала:

— Мне только что было сделано предложение…

Фрол Прокофьевич панически дёрнул меня за руку.

— Отправиться на день рождения, — продолжила я.

Фрол Прокофьевич облегчённо вздохнул, а Евгений взбесился.

— Не ври! — зарычал он. — Я все слышал: Умоляю!Соглашайтесь! Я больше не могу! Я так хочу вам сделать приятно! — довольноудачно передразнил он Фрола Прокофьевича.

— Но это все касалось только шляпы, — пояснила я. — Яотказывалась принимать подарок.

Евгений просверлил меня глазами и спросил:

— Ты не врёшь, Соня? Не хотелось бы выглядеть идиотом.

— Ну как вы можете? — встрял в разговор Фрол Прокофьевич. —Подозревать такую женщину! Да и я не мог к ней приставать в трех шагах отродного мужа, пусть ещё и не законного. Вот если бы вас не было дома, тогда бываши подозрения имели бы больше оснований, ну в том смысле…

— А ты молчи! — грубо прервал его Евгений. — У тебя вообщепять жён, и ты вокруг каждой крутишься. Развёл, понимаешь ли, гарем!

Я поняла, что пора принимать радикальные меры, подошла кЕвгению, чмокнула его в щеку и жалобно заскулила:

— Ну, Женечка, ты зря ревнуешь, Фрол Прокофьевич всего лишьхотел пригласить меня на свой день рождения.

— И поэтому подарил тебе шляпу?

— Нет, не поэтому, шляпа — это взятка. Он просит моейпомощи. Я должна принять его сторону в споре с жёнами.

Евгений испуганно взглянул на меня и спросил:

— Мало тебе лестницы? Подожди хотя бы, пока заживут этифингалы.

— Вы зря так думаете, — снова встрял в разговор ФролПрокофьевич. — Мои жены все интеллигентки.

— Тогда почему вы даёте взятки, чтобы от них избавиться? —поинтересовался Евгений и, уже смягчаясь, обратился ко мне:

— Но как ты пойдёшь? У тебя же лицо разбито.

— Посмотри на меня, — победоносно воскликнула я. — Разве этозаметно? И потом, кода ещё мне предоставится такой случай — отправиться на деньрождения в очках и шляпе? Представляешь, буду в шляпе сидеть за столом, и ниодна тварь не посмеет тыкать в меня пальцем и шипеть: «Посмотри, как эта дуравырядилась!» Наоборот, все будут мне сочувствовать и понимать, что шляпа, этовынужденная мера.

Последний аргумент Евгения усмирил.

— Хорошо, иди на свой день рождения… Кстати, чуть не забыл,Тамарка только что звонила.

— Что она хотела? — встрепенулась я.

— Она сказала, что немного опоздает и слёзно просила, чтобыты отправилась на день рождения без неё. Она подъедет позже.

— Нас это устраивает, — сказала я, ещё раз глянула на себя взеркало и осталась чрезвычайно довольна, предвкушая завистливые страданияТамарки.

Ну как тут не загордиться собой? На щеках «фарш», подглазами фингалы, а я иду на день рождения в это змеиное гнездо и намереваюсьсвести там всех с ума!

Вот она я — из любой ситуации выйду победителем!

Но пока я глядела в зеркало, Фрол Прокофьевич глянул на часыи ужаснулся.

— Мы опаздываем! — закричал он. — Все уже собрались!

И мы выбежали из квартиры.

— Ради вас иду на жуткие подвиги, — уже в лифте сообщила я.— Надеюсь, вы будете защищать меня бесплатно, если вдруг попаду в переплёт свашими чокнутыми жёнами.

— Буду, — заверил Фрол Прокофьевич и, подумав, добавил: — Яхороший адвокат.

У Фрола Прокофьевича была роскошная квартира, чуть меньшемоей, но тоже чудо! Три комнаты, одна больше другой, и все в антиквариате. Исплошной уют. Могу представить с какой неохотой переселялись из этой квартирыочередные жены.

К чести Фрола Прокофьевича надо сказать, что переселялисьони в новые квартиры, купленные Фролом Прокофьевичем, но что такое эти новыеквартиры? Это все не то!

— Надеюсь, меня хоть сразу-то не побьют, — сказала я,скептически наблюдая какой стороной Фрол Прокофьевич пытается вставлять вскважину ключ.

— Ну что вы, Сонечка, они все милые женщины. Вы же знаете.

— Уж я-то знаю, — заверила я, — потому и спрашиваю.

— Я им сразу не скажу, а лишь когда сядем за стол, думаю,его уже накрыли.

— Ах, как начнут сейчас восторгаться моей шляпой, —порадовалась я. — И костюмом. Туфли тоже им станут поперёк горла. Но шляпаглавный мой козырь! Кстати, где вы её взяли? — спросила я, уже удивляясьпрочности и ключа и замка.

Фрол Прокофьевич мало что вставил ключ неправильно, так ещёи орудовал им в скважине зверски.

— Шляпу я уже несколько недель вожу в своём автомобиле, —признался он. — Это вещдок моей клиентки. Вещественное доказательство, —перевёл он.

— Так это что же получается, — завопила я, — шляпа тожепонарошку?

— Нет— нет, шляпа ей не нужна, точнее нужна только до суда,а потом можете пользоваться. Я заберу её в качестве гонорара.

— Это безобразие! — возмутилась я. — Ношеная шляпа, и вы мнееё дарите! Теперь понимаю, почему вас бросают жены.

— Смею вам напомнить, проблема как раз в том, что они нехотят меня бросать, — мерзко ковыряя ключом в замке, процедил Фрол Прокофьевич.

— Что вы мучаетесь, — змеёй прошипела я, жутко уязвлённаяшляпой, — лучше переверните ключ другой стороной.

Но мучения Фрола Прокофьевича были прекращены, дверь открылакрасавица Изабелла, третья его жена.

— Фролушка! — разлетелась с нежностями она, но, наткнувшисьна меня, отпрянула и сказала: — Здрасте, проходите.