Морвин сел позади мальчишки после активации сервопривода,который медленно перемещал кушетку со спящим в положение полулежа. Сценаустановлена. Он улыбнулся сквозь дым и прислушался к звукам дыхания.

Организация представлений. Он стал бизнесменом еще раз,торговцем, показывающим товары. Первое, что должен увидеть Эбс, когдапробудится – волнующе расположенный объект. Затем, его собственный голос из-заспины должен разрушить чары каким-то пустяковым замечанием; и магия – распавшаяся– частично отступит в глубины и так и останется запечатленной в зрительнойпамяти. Многообещающая, притягательность объекта только усилится за счет этого.

Шевеление руки. Легкое покашливание. Движение вдруг замерло,чтобы никогда не завершится.

Он лицезрел это, может, около шести секунд, затем спросил:

– Похоже?

Парень сразу не ответил, но когда заговорил, это были словамаленького мальчика, младше годами, чем тот, что входил в студию с плохоскрытым презрением, притворно скучая, нарочито выставляя чувство долга передродителем, который решил, что это идеальный подарок в день рождения маленькогосынишки, которому больше уже нечего желать.

– Вот оно… – заговорил он. – Вот!

– Я схватил ее, ну как, вы довольны?

– Боги! Парень поднялся подвинулся ближе к картине. Онвытянул руку, медленно, но не коснулся кристалла.

– Доволен?… Это здорово.

Затем он вздрогнул и на некоторое время затих. Когда жеобернулся, на его лице была улыбка. Морвин улыбнулся в ответ уголком рта. Юношазаговорил снова.

– Это очень мило, – и он, не оглядываясь, левойрукой сделал небрежный жест по направлению к картине. – Передайте ее моемуотцу и получите расчет.

– Очень хорошо.

Морвин поднялся, когда Эбс двинулся к двери, что вела вприемную и к выходу.

Он открыл ее перед юношей и придержал. Эбс помедлил, преждечем выйти и на мгновение взглянул в его глаза. Только после этого он бросилвзгляд на шар.

– Я… должен был видеть, как вы это делали. Плохо, чтомы все не записали.

– Там ничего интересного, – заметил Морвин.

– Полагаю, что нет… Ну что ж, доброго вам утра.

Он не предложил рукопожатия.

– Доброго утра, – проговорил Морвин и проследил,как тот выходит.

Да, обворованный должен быть доволен. Год, два и мальчишкаизучил… все что должен был.

Алисия Керт, его секретарь – регистратор, прочистила горло всвоем алькове за углом, за дверью.

Держась за дверь обеими руками, он наклонился вправо изаглянул в альков.

– Хэлло, – были его слова, – Джонсон упакуетэто и заберет; и пришлет деньги.

– Да, сэр, – и она махнула ресницами. Онпоследовал за ними взглядом.

– Сюрприз, – без всяких интонаций произнесчеловек, сидевший у окна.

– Майкл! Что ты здесь делаешь?

– Я хочу чашечку настоящего кофе.

– Вставай. Я кипячу.

Человек поднялся и медленно пошел, его объем, его блеклаяуниформа, его волосы альбиноса напомнили Морвину двенадцатый из ледниковыхпериодов и наступление льдов.

Они ступили внутрь студии, и Морвин нашел две чистые чашки.Взяв их, он обернулся и обнаружил, что Майкл тихо пересек всю студию, чтобыполучше разглядеть последнее творение.

– Нравится? – спросил он.

– Да. Это одно из твоих лучших… Для того мальчишки?

– Да.

– Что он об это думает?

– Сказал, что понравилось.

– Хм.

Майкл повернулся и подошел к небольшому столу, где Морвининогда готовил еду.

Морвин налил кофе и они стали потягивать его из чашек.

– На этой неделе открывается сезон охоты.

– О, – сказал Морвин, – я не представлял, чтоуже подошло время. Ты уходишь?

– Я думал об уикэнде. Мы можем полететь к Голубомулесу, разбить лагерь на пару ночей, может немного пострелять.

– Это звучит привлекательно. Я с тобой. Кто-нибудь еще?

– Я думаю, может Жоржен.

Морвин кивнул и взялся за свою трубку, его палец лег назначки. Жоржен, гигантский ригелианин, и Майкл с Хонси были одним экипажем ввойну. Пятнадцать лет назад, он стрелял бы в них. Теперь же был в полномспокойствии, когда они находились у него за спиной. Теперь он ел, пил, шутилвместе с ними, продавал свои работы их друзьям. Значок ДиНОО, четвертогозвездного флота, казалось, запульсировал на большом пальце руки. Он крепко сжалпальцы, чувствуя стыд, что вздумал скрыть то от хонсианца, что невозможноутаить. Если бы мы выиграли, было бы наоборот, сказал он себе, и никто неупрекал бы Майкла, что он носит проклятый знак большой битвы на кольце или нацепочке на шее, скрывая его от глаз. Человек может жить там, где ему покажетсялучше. Если бы я остался в ДиНОО, я все еще жонглировал бы электронами – вкакой-нибудь чертовой лаборатории – за нищенскую зарплату.

– Сколько тебе еще до отставки? – спросил он.

– Около трех лет. Еще много осталось, чтобы предвкушатьуход.

Майкл откинулся назад и правой рукой вытащил распечатку изсвоей туники.

– Посмотри как тебя не оставляет некий сотоварищ твоихпланов.

Морвин взял лист, пробежался глазами по столбцам.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

– Вторая колонка. Примерно в середине.

– Взрыв на Бланчене? Это?

– Да.

Он медленно прочел отчет. Потом:

– Боюсь, я не понимаю, – проговорил в тот момент,как некое чувство, похожее на гордость поднималось внутри. Он задержал его там,в глубине.

– Твой старый капитан флота, Малакар Майлес. Кто еще?

– Шестеро погибли, девять ранено… Восемь секцийразрушено, двадцать шесть под угрозой, – читал он. – След не найден,но Служба работает над… – Если улик не найдено, что тебя заставляетпредполагать Капитана?

– Содержимое хранилищ.

– И что в них?

– Высокоскоростные передатчики.

– Я ожидал…