– Да. Нам нужен дом сто девяносто девять.

Она заглядывает в навигатор.

– Тут такого нет.

– Я не удивлен.

Еще через милю проселочная дорога тоже заканчивается, и они выезжают на травянистую тропу, где в колдобинах растут полевые цветы. Похоже на остатки старого лесовозного пути. Деревья обступают его со всех сторон, ветви уже хлещут «форд» по бокам. Потом тропа начинает идти в гору. Билли лавирует между валунами – явно свидетелями последнего ледникового периода. Элис становится не по себе.

– Если сейчас эта тропа просто закончится, нам придется сдавать назад две мили, потому что развернуться нег…

Билли одолевает самый крутой поворот, и тут дорога действительно заканчивается – упирается в бревенчатую хижину, построенную прямо на склоне холма. Сваи, на которых она стоит, похожи на старые телефонные столбы. Под открытой верандой припаркован «джип-чероки». Откуда-то доносится гул генератора – низкий, но ровный и мощный.

Билли и Элис выходят из машины и, прикрыв глаза от солнца, смотрят на веранду. Из кресла-качалки им навстречу поднимается Баки Хэнсон. На голове у него бейсболка с эмблемой «Нью-Йорк рейнджерс», а в зубах – сигарета.

– Здорово, Билли! Я уж думал, ты заблудился.

– Она тоже так думала. Баки, знакомься, это Элис Максуэлл.

– Приятно познакомиться, Элис. Билли, как я рад! Когда мы в последний раз виделись?

– Четыре года минуло. А то и все пять.

– Ну, поднимайтесь. Лестница сбоку. Вы голодны?

Похоже, Билли зря опасался, что его давнему агенту и подручному может не понравиться, что он привез сюда – в тайное убежище на случай непредвиденных обстоятельств – чужого человека. Баки вполне благосклонен к Элис: обходится без громких фраз про то, что друзья Билли его друзья, однако дает понять, что это действительно так. Поначалу она робеет (или просто держится настороже), потом оттаивает, но от Билли по-прежнему далеко не отходит.

Кухня в доме чистая, просторная, солнечная. Баки разогревает в микроволновке макароны с сыром.

– С удовольствием приготовил бы для вас яйца уэвос ранчерос, они у меня получаются недурно, но я еще не совсем тут обжился. Надо затариться продуктами. Планирую засесть тут до лучших времен и посмотреть, чем закончится эта история. Надеюсь на счастливый финал.

– Ты прости, что я втянул тебя в переплет, – говорит Билли.

Баки только отмахивается.

– Я же вас и свел, забыл? Конечно, я отдавал себе отчет, что дело рискованное. – Он ставит перед ними дымящиеся тарелки с макаронами. – Ну, а ты как здесь оказалась, Элис? Как ты познакомилась с этим ветераном войны Джорджи Буша?

Элис глядит на свои макароны так, будто это шедевр кулинарии. Ее щеки слегка розовеют.

– Наверное, можно сказать, что он подобрал меня на улице.

– Неужели? Хм. А дурачка он тебе уже включал? Зрелище потрясное. Билли, давай, покажи класс.

Билли не горит желанием демонстрировать Элис свое «тупое я», он хорошо к ней относится – не то что к уголовникам вроде Ника и Джорджо, – но Баки все же их приютил, и отказывать ему в такой малости не хочется.

– Да я уже видела… – Элис медлит, потом добавляет: – В каком-то смысле.

Она мельком косится на Билли, прежде чем вернуться к еде, но тот успевает заметить и понять ее взгляд: речь о первой части его истории. Той, которую он писал с оглядкой на возможных читателей – Ника и Джорджо.

– Здорово, правда?

Баки достает из микроволновки свою тарелку и садится за стол.

– Билли читает всякую заумь, но при этом может перечислить тебе всех одноклассников Арчи из школы «Ривердейл-хай» и рассказать, как Бэтмен получил свой плащ.

К черту, от меня не убудет, думает Билли. Он широко раскрывает глаза и начинает говорить чуть медленнее:

– А вот про это я не в курсе.

Баки смеется и шутливо грозит Билли вилкой, на которой еще болтается макаронина.

– Старина, ты хватки не теряешь! – Он поворачивается к Элис. – Подобрал тебя на улице, говоришь? Что это значит?

– Он спас мне жизнь.

Баки приподнимает брови.

– Ну ничего себе! Я хочу услышать эту историю. В подробностях. И особенно про то, как все пошло наперекосяк.

Билли обдумывает его слова.

– Все, кроме Элис, – говорит он и смеется. Ничего не может с собой поделать.

Билли вновь начинает рассказ с того места, как Поли Логан и Фрэнк Макинтош забрали его из гостиницы, и доходит до самого конца, лишь немного замазав финал. Мол, какие-то уроды отделали Элис и бросили ее умирать в канаве, а он за нее отомстил.

Баки не спрашивает как. Только забирает у гостей пустые тарелки, относит их в раковину и пускает горячую воду. В маленьком домике на всеми забытом конце Эджвуд-маунтин-драйв есть микроволновка и спутниковая тарелка на крыше, но нет посудомойки.

– Давайте я помою, – вызывается Элис.

– Ну уж нет, – отвечает Баки. – Посуды не так много, а форму из-под макарон я пока замочу. Пригоревший сыр фиг отскребешь. Билли, вы ко мне надолго? Если да, то мне надо совершить набег на местный «Кинг суперс».

– Не знаю, но я с удовольствием съезжу за продуктами.

– Я с тобой, – вставляет Элис. – Только дайте мне список. – Она заглядывает в холодильник. – Надо бы взять овощей.

Баки пропускает ее слова мимо ушей и, не оборачиваясь, говорит:

– Тебя ищут, Билли. Причем не только Ник с компанией, но как минимум четыре организованные группировки и бог знает сколько частных лиц. Один из тех редких, но иногда встречающихся случаев, когда все стороны преследуют одну цель. Тебя очень живо обсуждают в некоторых закрытых чатах, даже прозвище придумали – «мистер Саммерлок».

– Это от Саммерса и Локриджа?

– Ну да.

– А про Далтона Смита ничего не слышно? – Пожалуйста, только не это, Господи, думает Билли.

– Нет, пока тихо, но у твоих недоброжелателей есть выход на таких акул частного сыска, что ФБР по сравнению с ними – полные лохи. Если ты где-то накосячил, поверь мне, Далтона Смита скоро спалят.

Баки поворачивается к ним, вытирая полотенцем мокрые красные руки. Он смотрит прямо на Элис, и взгляд его красноречивее любых слов.

– Элис – не косяк. Я пойду своей дорогой, а она своей. Под другим именем. Если, конечно, ты можешь сделать ей документы.

– Без проблем. Кое-что уже сделал. Интернет, подключенный к сверхсовременному оборудованию, творит чудеса. – Баки садится за стол. – Ты не против стать Элизабет Андерсон?