Выйдя вместе с молодой мечницей на улицу, Вихтих принялся осматриваться, пока не нашел то, что искал, – мечника, ведущего лошадь в поводу. Прихрамывая, Вихтих бросился ему наперерез, Опферламм последовала за ним.

– Ты, – сказал Вихтих, наставив на него полуруку. – Ты – мечник?

Как и следовало ожидать, идиот немедленно надулся, выпятив грудь, чтобы выглядеть большим и страшным.

«Мечники нашей дней – сплошное разочарование. Никакого изящества».

– Я убил…

– Отлично, – перебил его Вихтих.

Подняв меч на изготовку, он двинулся на противника.

Мечник растерянно огляделся по сторонам.

– Э-э… Не должны ли мы сначала собрать толпу? Нас никто даже не видит.

– Я тороплюсь, – ответил Вихтих.

– Какой смысл убивать тебя, если никто этого не видит? – спросил потрясенный до глубины души мечник. – Я даже не знаю, кто ты. Ты не выглядишь достойным того, чтобы пачкать о тебя меч.

– Я – Вихтих Люгнер, Величайший Фехтовальщик в Мире. Я определенно стою того, чтобы испачкать об меня твой долбаный меч.

Мечник побледнел, и впервые с момента возвращения из Послесмертия Вихтих испытал удовольствие. Вот так люди и должны реагировать на встречу с Вихтихом Люгнером.

– Прошлой ночью ты убил с десяток мечников покруче меня, – сказал мужчина, осторожно убирая руку с рукояти своего меча. – Я не хочу…

– Отлично.

Вихтих шагнул вперед и убил его ударом в сердце. Это был идеальный выпад. Сталь даже не коснулась кости. Вытащив клинок, он терпеливо подождал, пока мужчина тупо моргнет, глядя на аккуратную дырку в своей груди, скажет: «Эй!» – и рухнет на мостовую.

– Забери его меч, – сказал Вихтих. – И кошелек. У нас в кармане блоха на аркане.

Опферламм кивнула и опустилась на колени, чтобы обыскать труп.

– Правильно ли мы поступаем? – спросила она через плечо.

«По крайней мере, она сначала выполнила приказ, а потом начала задавать вопросы».

– Ты сомневаешься во мне?

– Нет, сэр!

– Отлично. А где, ты думала, мечники берут деньги? Ты думала, мы подрабатываем в перерывах между тренировками и убийствами?

– Не думала, – ответила девушка, протягивая Вихтиху тощий потрепанный кошелек.

– Твое обучение начинается прямо сейчас, – сказал Вихтих. – Какую ошибку ты совершила?

Опферламм уставилась на него, задумчиво нахмурившись.

– Я безоружна. Первым делом надо было взять у него меч. А потом уж искать кошелек.

Вихтих одобрительно кивнул.

«Задатки у девчушки есть».

– Так возьми проклятый меч.

Опферламм убрала меч в свои древние ножны и задумчиво уставилась на гораздо более новые и крепкие на поясе мертвеца.

– Я думаю…

– Размышления – злейший враг мечника, – сказал Вихтих. – Мы – существа действия. Значит ли это, что ты должна быть дебилкой? Нет. Ты должна быть настолько умна, чтобы тебе не нужно было тратить время на размышления. В одно мгновение ты должна понять, что именно нужно сделать, – и это и сделать. Если ты ошиблась, говори, что произошло именно то, что ты планировала. Заметь, как быстро я его убил. Мне было что-то нужно, и я это получил. Если бы я стоял и размышлял, что же мне предпринять, он, возможно, пырнул бы меня первым или даже убежал бы. И с чем бы я остался?

– С одной своей простыней?

– Не умничай. Его конь и меч твои. Сапоги, штаны и рубашка – мои. Как и ножны, на которые ты заглядываешься. А теперь сними с него одежду.

– У него в рубашке дыра, – сказала Опферламм. – И она вся в крови.

Вихтих сбросил простыню, позволив ей упасть на мостовую. Слегка пошатываясь, он стоял обнаженный и ждал. Пусть на его лицо без слез было не взглянуть, но при виде его тела женщины бросили свои дела, чтобы полюбоваться, – и он не смог сдержать улыбки. Опферламм тоже смотрела некоторое время, а потом склонилась над трупом и стала его раздевать.

– Кровь, по крайней мере, не моя, – сказал он, когда она подала ему одежду. – Сходи приведи мою лошадь. Как только я оденусь, мы уберемся из этой дерьмовой дыры.

Опферламм едва не бегом бросилась в конюшню и вскоре вернулась, волоча за собой Блёд – уже оседланную. Та выглядела вполне счастливой, пока не заметила Вихтиха.

«Как, черт возьми, лошадь может хмуриться?»

Они сели на лошадей и выехали через южные ворота, направляясь в столицу Готлоса. Только когда Унбраухбар скрылся из виду, Вихтих понял, что забыл расспросить о Бедекте.

«Да и пошел он».

Старая сволочь не стала бы тратить время в этой помойке. Деньги и шлюхи большого города притянули бы старого козла, как… ну, как шлюхи притягивают старых козлов. Как бы то ни было, Вихтих навел в Унбраухбаре такого шороху, что если бы Бедект был в городе, он бы пришел хотя бы глянуть на его источник.

Примет ли Бедект помощь Вихтиха? Что, если старик решит, что и сам справится со Штелен?

– Упрямый ублюдок, – пробормотал Вихтих.

– Простите?

– У тебя есть друзья? – спросил Вихтих.

– Пара мальчишек в моем родном городе.

– Ответ неверный.

– О! Э-э… – Опферламм в задумчивости наморщила лоб.

«Девчушка совершенно не контролирует свое лицо».

Над этим придется поработать. Быть мечником – это не только убивать идиотов и затаскивать баб в постель. Умение манипулировать людьми – вот что было наиболее важным, а умение держать лицо было самым главным для манипулирования людьми. Вихтих нахмурился и почувствовал, как натянулась заживающая рана на его лице.

– У меня есть один друг? – произнесла Опферламм.

– Звучит как вопрос.

– У меня есть один друг, – повторила юная мечница.

– Кто?

– Мой меч.

– Не будь идиоткой. Сталь не любит никого.

– Я сама?

– Это вопрос?

– Я сама – мой единственный друг.

– Ответ неверный. Ты – враг сама себе. Ты будешь мешать себе стать той, кем хочешь стать, – и снова Вихтих проникновенно посмотрел на девушку своими плоскими серыми глазами. – Я – твой единственный друг. Я присмотрю за тобой. Только благодаря мне ты будешь оставаться в живых – пока не научишься драться за жизнь сама. Я обеспечу тебя оружием, лошадьми и мудрыми советами.

Опферламм посмотрела на него с сомнением, что значило, по крайней мере, что круглой идиоткой она не является. Но семена пали в почву, и пока это было все, чего добивался Вихтих.

– Какое имя ты дашь своей лошади? – спросил Вихтих.

– Какое… что? Я должна дать имя своей лошади?

– Конечно, ты должна дать имя этой проклятой твари.

Опферламм задумалась, покачиваясь в седле в такт шагам лошади. Опять нахмурилась, выдав работу мысли.

– Штурм?

«Какое ужасное имя».

– Замечательно.

– Куда мы едем?

– В столицу Готлоса. Спасать жизнь старому другу.

– Он был твоим учителем?

– Я бы так не