Его улыбка печальна и одновременно безмятежна. Он гладит мою щеку пальцем, раскаленным, словно металл.

– Ты Железная Вдова. Такова наша участь.

– Не надо мне такой участи! – кричу я, стискиваю его руки, трясу за плечи – все что угодно, лишь бы не дать ему исчезнуть. – Не уходи! Не смей уходить от меня!

– Я никуда и не ухожу. – Он обнимает меня, кладет подбородок на мою макушку. – Ну как ты не понимаешь – я же внутри тебя. Все, чем я был когда-то, теперь живет здесь. – Он прикасается пальцем к моему виску, затем целует меня в лоб. – Я всегда буду частью тебя.

– Нет! Нет, нет нет!..

Его губы прижимаются к моим.

Жидкое пламя разгорается во мне. Я держу Шиминя изо всех своих сил, но удержать не могу. В моих объятиях он обращается в прах и улетает, рассеивается на обжигающем ветру, и вскоре ничего не остается, кроме обгоревшей бабочки – одно крыло инь, другое ян.

Я корчусь в беззвучных рыданиях.

Но каждая секунда, проведенная здесь, – это секунда, потраченная зря.

«У Цзэтянь, – шепчут голоса в моей голове. Не только голос Шиминя, но и Старшей сестры. И Ичжи. И матери. И бабушки. И всех тех безымянных девушек, что страдали под гнетом лжи, которую я должна разоблачить. – Стань их ночным кошмаром!»

Завывания эгуй приближаются, похожие на стоны ветра.

Битва еще не окончена. Эта реальность по-прежнему пытается поглотить меня.

И хотя всё представляется невозможным, хотя я никогда не стану прежней, хотя всё, чего мне хочется, – это упасть ничком и сдаться, я принуждаю себя двигаться дальше. Я ползу вверх по ступеням Великой стены.

На ее вершине возвышается трон. Тяжело дыша, я распрямляюсь. Вглядываюсь в сидящего на троне юношу с холодными глазами.

Цинь Чжэн с удивлением поднимает голову. Рука, на которую он опирался, падает ему на колени.

– Ха! – издает он короткий язвительный смешок. – Это что-то новенькое!

Когда мое сознание вырывается из ментальной реальности Цинь Чжэна, у меня возникает ощущение, будто я вынырнула из глубин бурного океана прямиком в душный, токсичный воздух. Меня охватывают страх и паника – настолько безмерные, что становится сразу ясно: они неестественны.

Я еще никогда так не паниковала.

Я в реальности инь-ян, передо мной возвышается духовная форма Цинь Чжэна. Он сидит, скрестив ноги, на черной стороне инь, тогда как я на белой, ян. Его глаза закрыты в глубокой сосредоточенности.

Удивительно, но он не делает попыток остановить меня, когда я взбираюсь разумом выше, дотягиваясь до органов чувств Желтого Дракона. Давление неестественных эмоций нарастает. Мне сложно переключиться на внешний мир, и лишь через несколько секунд я понимаю, что происходит.

Оказывается, Цинь Чжэн извлек Желтого Дракона из места, где тот был похоронен, и отправился на битву. Он настиг Императора-Вода, и теперь длинное, змеевидное тело Дракона лежит на склонах долины, заключив великого хундуна в кольцо. Какую бы форму ни принимал Император, вырваться из кольца он не в состоянии. Дракон напитывается его ци, словно глиняная статуя водой. Император, медленно проигрывающий этот безнадежный поединок, испускает сокрушительный поток эмоций.

Огонь, конечно, не может одолеть Воду, но Воду может одолеть Земля.

«Прекратите это… пощадите нас… пожалуйста…»

Клянусь, эти мысли исходят от Императора-Вода, но… но этого же не может быть! Откуда хундуну знать наш язык? Я вон даже кочевников толком не понимаю.

Я уже близка к тому, чтобы сбежать от этого кошмара обратно в ментальную реальность Цинь Чжэна, как вдруг поток эмоций прекращается. Кажется, я снова могу дышать. Император замолкает, превратившись в огромную гору безжизненного дух-металла. Вероятно, из него получится сделать еще одну хризалиду класса «Император».

Лицо Цинь Чжэна еле заметно расслабляется, но он не открывает глаза и никоим образом не признает мое присутствие. Особенность его духовной формы – очень темные круги под глазами, темнее я никогда в жизни не видела. Благодаря им его лицо производит еще более сильное впечатление, выглядит еще более ледяным и неприступным, почти прекрасным. Одну щеку расчерчивает паутина призрачных шрамов. Наверно, так он выглядел до оспы.

Пока Дракон, направляемый Цинем, извивается по горам, давя хундунов в своих многочисленных когтях, я стараюсь освоиться с хризалидой. За прошедшие столетия Дракон несколько обветшал, но Цинь Чжэн восстанавливает его с помощью одной своей способности, какой не обладает ни один другой пилот: он вбирает в себя весь дух-металл типа Земля, попадающийся на пути.

Обычно дух-металл от различных хундунов не совмещается, но вытянутое тело нашей хризалиды притягивает к себе врагов, словно магнит, пока Дракон крушит оставшиеся стада. При контакте их потрясенные сознания сталкиваются с нашим, но их эмоции, по силе не идущие ни в какое сравнение с эмоциями Императора-Вода, быстро гаснут. Дух-металл их оболочек вливается в тело Дракона, усиливая его и делая еще массивнее. Как только Дракон наращивает определенную длину, там тут же вырастают новые когтистые лапы.

Рои знатных хундунов покрупнее набрасываются на нас, словно эгуй в ментальной реальности Цинь Чжэна, но Дракон легко расправляется с ними. Ничто не может остановить нас на пути к вулкану Чжужун. Как только мы его достигнем, битва, считай, выиграна.

Но, думается, мне не стоит ждать этого момента, чтобы сделать свой ход.

Другие хризалиды торопятся за нами между гор. Должно быть, они вскрикнули от восторга, впервые увидев появившегося на поле боя Дракона, но сейчас хранят тревожное молчание. Когда впереди появляется стайка видеодронов, мне приходит в голову мысль, что Драконьи глаза сейчас, должно быть, полыхают двумя разными цветами, а это первейший признак Слаженной Пары. И один из этих цветов – белый Металл. Только полный дурак не догадается, что внутри хризалиды нахожусь я.

Представляю себе, что сейчас кричат стратеги в динамиках других пилотов! Конечно же, предупреждают, что следует опасаться той самой хризалиды, которая явилась спасти их.

Во мне вновь разгорается гнев. Голову даю на отсечение – прямо сейчас стратеги разрабатывают план, как «разобраться» со мной после окончания битвы.

Нет уж, я ударю первая!

Цинь Чжэн не возражает, когда я забираю полный контроль над хризалидой под предлогом того, что «мне надо провернуть одно дельце». Странно, я ожидала, что он будет бороться за власть. У меня не получается раскусить этого человека. Из его ментальной реальности до меня не дошло никаких воспоминаний. Остается предположить, что после более чем двухсотлетнего сна его разум еще не совсем прояснился.

Круша знатных хундунов, как яичную скорлупу, я смотрю прямо в объектив видеодрона.