планах существования, и что в мире есть мудрые и добродетельные люди, которые постигли эту истину на собственном опыте. Что касается первого утверждения, то я уже говорил о том, что важно без предубеждений относиться к возможностям, которые выходят за рамки нашего текущего восприятия. Учение Будды не обязывает нас к слепой вере; при этом полезно освободиться и от привязанности к слепому неверию. Можно просто иметь в виду, что перерождение и другие планы существования составляют часть учений, и нам ещё не довелось напрямую соприкоснуться с этими явлениями.

Мне кажется, особенно важным в контексте нашей современной западной культуры является последний аспект земного правильного воззрения: «В мире есть мудрые и добродетельные отшельники или брахманы, которые достигли реализации самостоятельно, при помощи прямого знания» – иначе говоря, существуют мудрые и добродетельные люди, которые постигли истину непосредственно, на собственном опыте. В нашем обществе мудрость обычно не считается культурной ценностью. Мы чаще ценим талант, богатство, красоту и в некоторой степени ум. Я ещё не видел, чтобы на обложке какого-либо журнала красовалась фотография самого мудрого человека года.

В силу наших эгалитарных ценностей мы иногда приуменьшаем значение того факта, что есть люди, которые действительно мудрее нас, люди, у которых действительно есть чему поучиться – Дхарме, истине, природе вещей. Когда мы признаём такую возможность, мы готовы постигать мудрость из самых неожиданных источников. Мы учимся прислушиваться к голосу подлинного переживания и выходим из-под влияния – положительного или отрицательного – личностей и чинов. Когда мы осознаём, что в мире действительно живут мудрые и пробуждённые существа, мы обретаем уверенность в том, что также можем обрести мудрость и достичь пробуждения.

Практика различных аспектов мирского правильного воззрения может принимать разные формы. Некоторые из них вполне очевидны, скажем, щедрость, которая приносит благоприятные плоды, или исследование своих намерений, реализация благоприятных намерений и отказ от неблагоприятных. Другие же формы правильного воззрения могут не иметь такого очевидного практического применения. Возможно, стоит поэкспериментировать и посмотреть, как они могут повлиять на характер нашей жизни.

К примеру, если принять возможность перерождения и других планов существования, как это повлияет на то, как человек живёт, какие решения принимает, насколько напряжённой или лёгкой будет его жизнь? В моём случае признание возможности перерождения отчасти облегчило мою жизнь. Если говорить о мирском, земном счастье, я больше не ощущаю, что нужно реализовывать всякое своё желание и как можно скорее достигать всех целей. Жизнь всё больше напоминает мне длинные выходные, которые быстро заканчиваются. Если в этой жизни я не стану великолепным лыжником или кем-то ещё, возможно, я достигну этой цели в следующей жизни. Такой подход позволяет мне сосредоточиться в первую очередь на важных вещах и не думать, что я упускаю другие возможности, на которые не хватает времени. Жизнь становится немного более размеренной.

Безусловно, при рассмотрении благородного, или высшего, правильного воззрения становится ясно, что подлинная свобода заключается в освобождении от всяких стремлений, от всякой жажды обладания и становления, такая свобода возникает, когда человек разрубает гордиев узел самости.

37. Правильное воззрение

Освобождение

Благородное правильное воззрение, которое ведёт к ниббане, описывается в суттах двумя способами. Во-первых, его описывают как ментальный фактор мудрости. Свет мудрости озаряет любые явления таким образом, что позволяет человеку знать и понимать истинную природу вещей. Когда возникает мудрость, словно бы свет зажигается в тёмной комнате. Согласно Абхидхамме, буддийскому учению о психологии, мудрость входит в список двадцати пяти прекрасных ментальных факторов.

Во-вторых, благородное правильное воззрение описывается с точки зрения его объективного содержания – а именно явлений, которые обнаруживаются посредством мудрости, озаряющей наш опыт. В Махасатипаттхана-сутте Будда отождествляет такое правильное воззрение, ведущее к свободе, с пониманием Четырёх благородных истин:

В чём же состоит, монахи, Правильное воззрение? Оно состоит, монахи, в знании о дуккхе, в знании о происхождении дуккхи, в знании о прекращении дуккхи и в знании о пути практики, ведущем к прекращению дуккхи. Это называют Правильным воззрением (Махасатипаттхана-сутта) [1].

Будда недвусмысленно указывает на важность правильного воззрения, которое способствует благополучию существ:

Бхиккху, я не знаю ничего, что бы так же способствовало возникновению невозникших благоприятных качеств, развитию и усилению возникших благоприятных качеств, как Правильное воззрение (Дутия-сутта) [2].

Внимательность к Четырём благородным истинам, вообще говоря, рассматривается в последней серии наставлений Сатипаттхана-сутты. Мы уже обсуждали первые три Благородные истины в предшествующих главах, однако стоит вернуться к ним и выделить их основные моменты, поскольку они составляют правильное воззрение пробуждённого ума.

Тонкий характер неправильного воззрения

Любой человек непосредственно сталкивается с истиной дуккхи – а именно с неудовлетворяющей, ненадёжной природой опыта, нередко причиняющей нам страдания. Тело болеет, стареет и наконец умирает. Ум поражают разные болезненные эмоции: страх, гнев, зависть, отчаяние, ревность, жадность, беспокойство. Их можно перечислять долго. Сутта напоминает нам, что связь с неприятным – это страдание. Разлука с приятным – страдание. Неполучение желаемого – страдание. Каждый из нас имеет такой опыт.

Затем Будда излагает Первую благородную истину ещё более основательно и глубоко, ясно высвечивая масштаб и утончённость неправильного воззрения. Он говорит: «Одним словом, пять присваиваемых совокупностей – это дуккха». Почему это так? Потому что пять совокупностей, которые составляют то, что мы считаем своей самостью, «Я», – материальные элементы, чувства, восприятия, ментальные образования и сознание – непрерывно меняются и трансформируются. В их природе нет ничего, что может дать устойчивое чувство безмятежности, покоя и безопасности. И чем сильнее мы цепляемся за то, что по своей природе подвержено изменениям, тем более беспокойной становится жизнь.

Приведу простой пример присваиваемых совокупностей: если человек привязан к тому, чтобы чувствовать себя и выглядеть молодым, как он будет ощущать себя, когда тело начнёт стареть? Обратите внимание, как активно в нашем обществе рекламируются и производятся товары, предназначенные для поддержания определённого внешнего облика! Здесь присутствует привязанность к совокупности телесной формы, привязанность к совокупности приятного чувства, тесно с ней связанной, привязанность к совокупности восприятия молодости, неотделимой от волевых проявлений и состояний ума, необходимых для её достижения, и привязанность к отождествлению с тем, кто познаёт эти явления. На примере самой обычной формы поведения можно видеть, как проявляется цепляние за пять совокупностей.

Удивляет следующий факт: даже когда присутствует осознание реальности непостоянства, которое отнюдь не является некой эзотерической, тайной истиной, даже когда осознаётся этот очевидный факт – истина изменения, привычка к привязанности тем не менее упорно сохраняется. Эту привычку к цеплянию питает и поддерживает определённый род неправильного воззрения, которое не