– Ну уж, не будет у нас ни пира, ни музыки, – принялся оправдываться Бьёрн. – Даже наши служанки думают, что мы давно уже обвенчаны и живём по закону, так что нам бы по-тихому, сам понимаешь. Обвенчаешь, и дело с концом. Главное, чтобы хвост у неё этот треклятый пропал да дух звериный из неё вышел.

Ситрик послушно кивнул. Холь, как и днём ранее, таился у него в худе, не смея показаться на глаза Бьёрну.

– Бирна! – наконец позвал хозяин.

Хульдра вошла в дом, опустив на пол корзину с чисто выстиранной одеждой для Ситрика. Бьёрн подошёл к ней, взял за руку и повёл к резному столбу, который украсил он белой лентой, берёзовой да дубовой веточкой. Бирна улыбнулась самыми краешками губ. Сердце трепетно билось, а руки потели в перчатках, дрожали, норовя выскочить из доброй хватки Бьёрна. Он лишь крепче сжал её пальцы.

Ситрик встал перед ними, переминаясь с ноги на ногу и держа руки за спиной. Не было ни свеч, ни долгих песен, ни чистой воды. Он проговорил лишь одну молитву, обвязав супругам руки белой лентой, да попросил у бога счастья для Бьёрна и Бирны. Но и этого хватило. Ещё до поцелуя Бирна вскрикнула, упала на руки своего мужа. Её сковало страшной болью. Хвост бешено забился по полу, гулко стуча. Бьёрн подхватил молодую жену, не дал ей упасть, но потом, видя, что она не может стоять на ногах, наклонился к ней и троекратно поцеловал. Ситрик спешно договорил молитву и осенил Бьёрна и Бирну божьим знаком.

Хульдра схватилась за плечо мужа.

– Не могу, – прошептала она сквозь слёзы.

– Что не можешь? – перепугался Бьёрн.

– Стоять. – Бирна стиснула зубы, терпя нахлынувшую боль.

Хульдра повисла на шее Бьёрна, и он держал её, как ребёнка, страшась опустить ногами на пол. Ситрик в нерешительности и страхе стоял рядом, боясь представить жуткое. Холь и то с волнением наблюдал за происходящим, высунувшись из худа.

– Ой, – пискнула хульдра.

– Что? – тут же спросил Бьёрн.

– Кажется, всё. – Она широко распахнула глаза, до этого зажмуренные, моргнула пару раз, сбивая попавшую на веко ресничку. – Ну-ка поставь меня с небес на землю. Больно ты высокий.

Бьёрн осторожно опустил её, и Бирна неуверенно и косолапо, как новорожденный телёнок, стала на носочки. Она приподняла подол и рассмеялась, увидев вместо копыт розовые пальцы.

– Кажется, вы ходите на пятках. – Она боязливо опустилась, поняв, что прежде стояла на цыпочках, и тут же стала ещё ниже Ситрика и Бьёрна. – Ой, какие вы громадные!

Бирна попыталась сделать первый шажок, но чуть не упала.

– А ну стой! – заулыбался Бьёрн, подхватывая её под талию. – А не то носом пол пропашешь. Сеять придётся.

– Отпусти! – Бирна вырвалась и побежала на носочках, пока не упёрлась в стену. Прошла ещё пару шагов, а потом и вовсе уверенной походкой вернулась на место.

Бьёрн заключил её в объятия, но Бирна больше не просила её отпустить. Она сняла с рук перчатки и наконец коснулась щёк своего мужа, притягивая его лицо к своему для поцелуя. Ситрик смутился и улыбнулся кротко, пряча улыбку за плечом. Холь, теперь не таясь, слетел на пол и клюнул коровий хвост, который отвязался от хульдры и упал верёвкой. Хвост сначала показался мёртвым и обездвиженным, но потом опасно дёрнулся, грозясь обвить птице шею, и превратился в змею. Она сверкнула чёрными глазами на молодожёнов, высунула раздвоенный язычок и быстро уползла в приоткрытую дверь. Ситрик проводил её напряжённым взглядом.

– Эй, малец, – окликнул Ситрика Холь. – Не упусти её!

Ситрик непонимающе посмотрел на птицу, но та лишь кивнула в сторону двери.

– Она уползет к Асгиду. Нужно догнать её, иначе мы никак не отыщем Лесного ярла.

Ситрик растерялся, и Холь, раздражённо мотнув головой, вылетел скорей из дому вслед змее, боясь потерять её из виду. Ситрик наспех простился с хозяевами, зная, что ещё вернётся, и помчался за Холем, пересекая поля да ныряя в лес. Его было видно далеко – никогда не потеряешь, даже если захочешь. Его плотный призрак виделся среди ветвей, и там, где он пролетал, сгорала листва, вспыхивая, как пух, опадала на землю пеплом. Мелкие птахи разлетались в ужасе, убегало зверьё. Ситрик перешёл на быстрый шаг – был он ещё слаб, чтобы столько бежать. Пепел у него под ногами сверкал, как звёздная пыль, но наступишь на неё, сотрёшь пальцем с коры или листвы – вмиг посереет и станет обычной золой.

Змеиная дорожка свернула на широкую тропу, и Ситрик понял, что здесь прошлой ночью встретил Бирну и Холя. Вот он прошёл мимо того места, где разворошённая листва, обгорелый мох и сломанный орешник ещё хранили следы недавней схватки. На камнях бурыми пятнами темнела кровь Асгида. Тут Ситрик шёл уверенней – будто сама тропа вела туда, где таился Лесной ярл, и не нужно было горящего пепла, которым обозначил путь азартный в своей погоне Холь.

Лес расступился полукругом, обнажив полянку, в центре которой росла, изгибаясь, старая яблоня. Дерево дышало и скулило, точно живое, и Ситрик, разглядев в тугих сплетениях его ветвей рыжее существо, понял, кому принадлежал этот скулёж. Холь сел Ситрику на плечо, рассыпая по его одежде искры и белый огонь, но не вредя ему. Ситрик приблизился к дереву, и что-то пискнуло под его ногами. Он посмотрел вниз и увидел в траве котёнка, шипящего на него, как бесстрашная ящерица.

Ветте в ветвях насторожился.

По стволу дерева скользнула змея, теряясь в ветвях. Её тонкое тёмное тельце свесилось среди желтеющей листвы и покрылось корой, обрастая свежими яблоневыми почками. Стало слышно, как шумно дышит в ветвях хульдра, втягивая воздух широким носом.

– Кто здесь? – достаточно громко произнёс Лесной ярл, так что дрозды сорвались с ветвей великого дерева и взвились в небо живой тучей.

– Скажи ему, – шепнул на ухо Ситрику Холь и скрылся в худе.

Тот прокашлялся и нерешительно начал, постепенно обретая в голосе силу:

– Меня зовут Ситрик. Я послушник из Онаскана, так что тебе не стоит меня бояться. При мне нет ни оружия, ни охраны. Спустись ко мне, мне нужно поговорить с тобой.

– А тебе меня стоит бояться? – в ответ рыкнул Асгид.

– Да, – покорно ответил Ситка и поклонился.

Асгид хмыкнул и резво, как коза, спустился с дерева. Он был так высок, что Ситрик непроизвольно