Напряжённое молчание достигло своего пика. Казалось, немного – и тишина начнёт звенеть отчётливо слышимым зудящим звоном, грозя в любой момент взорваться грохотом.

– Вы думаете, к чему это я пустился пересказывать вам древние славянские легенды? Неужто стареет Святополк Ветрич? Нет, други мои, сто пятьдесят – не тот возраст, чтобы уйти в слова, позабыв о делах. А дела наши сегодня выглядят очень уж странно. Может статься так, что сбудется часть этой давней легенды. Хотя, судя по всему, она уже сбылась! Сдаётся мне, что все эти дни и ночи… мы сражаемся со своими! Причём не просто с землянами… среди них есть старославяне. Я пока не знаю, каким образом так сталось, что мы сошлись с нашими предками на этих полях, созданных для кровавых жатв. Сошлись с теми народами, которые жили задолго до нас. То есть, по большому счёту – мы их сыновья, а они наши отцы. Вот она – древняя легенда, сказанная на новый лад!..

Лица сотоварищей потемнели от услышанного. Слова налились свинцом – не вылетели. Упали внутрь, придавливая к земле.

Святополк обвёл долгим взором лица своих соратников и закончил совещание несколькими краткими фразами.

– Слова сказаны. Теперь – дело! Все боевые действия прекратить. Находиться на своих позициях в полной готовности. В расположение противника на всех участках выслать переговорщиков. Донести главную мысль: «Мы тоже земляне!». Предложить их командованию обсудить сложившуюся ситуацию за столом переговоров. Положительным ответом считать прибытие полномочной делегации – через сутки, после нашего предложения.

Он устало махнул рукой, давая понять, – совещание закончено.

Мы не мешкали и суток, получив такое предложение.

Ещё бы! То, что мы могли лишь подозревать, оказалось чистой правдой. Мы опять воевали со своими, с землянами. И опять, на самом-то деле – нам нечего было с ними делить! Мы сразу же поверили в это. Уж больно отличались они от «обезжиренных» локосиан. Своими яростью, напором и бесшабашной удалью.

Мы поверили. Особенно, когда убедились, что и действительно противником были полностью приостановлены боевые действия. Оповестить всех командиров корпусов, входящих в Первую Земную Армию, мы, естественно, не смогли бы и за неделю. Потому взяли только тех, кто был в пределах нескольких часов марша. И, само собой, разослали во все стороны света приказы о временном прекращении огня.

Получив в полдень это невероятное сообщение от противника, командование Первой Земной уже к вечеру определилось с планом действий. Ещё несколько часов ушло на ожидание полководцев, вызванных в расположение штаба. И вот танковая колонна, каждая машина в которой была увенчана символическим белым флагом, тронулась, рыча моторами в темноте…

Мы двигались половину ночи и прибыли в расположение противника на рассвете…

Обычно в этом молочно-дымчатом вареве войны начинаются. Так уж повелось в двадцатом веке. Но сегодня, в неопределённом веке чужой цивилизации, нам предстояло заключить, как минимум, перемирие. И земная делегация для этого была более чем представительной: её возглавлял Георгий Константинович Жуков. Может, по иронии судьбы, а может быть, такова была его карма – подписывать важнейшие документы о прекращении военных действий.

Я, конечно, рассказывал главнокомандующему о той роли, которую уготовила ему земная история. И всё действительно складывалось прямо по писанному… До того момента, пока доморощенные демиурги мира Локос не пустили земное время по параллельному руслу. И вместо подписания безоговорочной капитуляции фашистской Германии в районе Берлина – Карлсхорсте, ему предстояло поладить неизвестно с кем, в непонятно каком месте неизвестного материка. Известным нам было лишь название планеты, Экс.

В нашей делегации от штаба Объединённого командования присутствовал Данила Петрович Ерёмин, в быту – Упырь. От Управления специальных операций – Алексей Алексеевич Дымов, то бишь – я… Кроме этого, сопровождали главкома и более именитые фигуры. Наполеон Бонапарт. Александр Суворов. Ганнибал. Гай Юлий Цезарь. Роммель. И другие, всего – двенадцать человек. Все, кого успели собрать.

Базовый лагерь противника показался неожиданно – открылся с вершины возвышенности. Правда, не весь – большая часть его уходила в редколесье. Открытое пространство, где разместились передовые укрепления и блокпосты, было затейливо высвечено мерцающими огоньками, явно искусственного происхождения. В рассветном мареве можно было рассмотреть не только их, но и полевые указатели, обозначавшие маршрут движения. Никакой накатанной колеи на мнимой дороге не было – должно быть, их боевая техника и в самом деле передвигалась, не касаясь земли, на гравитационных подушках, как предположил я.

По этой, отмеченной искусственными вехами, дороге мы приблизились к скопищу серебристых куполообразных скитов, размерами каждый – с пару рядом стоящих танков. Должно быть, временные жилища воинов. Поле перед ними было заставлено плотными рядами боевой техники – приземистыми скоростными бронемашинами, которые мы, с момента первого столкновения, назвали челноками.

Дальше двигаться было невозможно. Наша колонна остановилась.

Когда механики-водители танков заглушили моторы и делегация сводной Земной Армии покинула броню – прямо из ниоткуда со всех сторон возникла вязкая, завораживающая музыка. Создавалось впечатление, что она лилась прямо с небес. Никаких ретрансляторов или, тем более, музыкантов не наблюдалось и в помине… В этой музыке дышало что-то древнее, на время останавливающее всякое движение. То ли гимн, то ли молитва-мольба о душевном покое и прекращении разногласий с огромным миром. Мы замерли и стояли недвижимо, пока последние звуки, павшие с неба, снова не впитались в белоснежные губки облаков. Когда же к нам вернулась способность различать окружающее…

– Смотри! – шепнул я Упырю. – Похоже, тот самый председатель колхоза, которого ты так хотел видеть…

Он посмотрел на меня и осклабился. Машинально одёрнул френч, расправил складки. Промолчал.

По широкому проходу, между двух примерно равных упорядоченных скоплений боевых челноков, к нам двигалась процессия. Человек двадцать. Первое, что бросилось в глаза – большой рост незнакомцев. Второе – все они были в свободных одеяниях, а главное – без оружия! Светлые одежды, казалось, испускали неявное свечение. Странно, однако больше вокруг не было никаких подразделений, охраняющих собственных высших командиров. Не было даже отдельных телохранителей! Неужели нас здесь не то что не боялись, а даже не опасались?!

Шли они плавно и торжественно. Впереди, судя по внешнему виду и властным уверенным движениям, двигался главный военачальник.

Георгий Константинович, на всякий случай, сделал жест, истолкованный нами однозначно: «Полное спокойствие. Никакого оружия!». Он вышел из рядов нашей группы на несколько шагов, навстречу процессии. Когда до чужаков оставалось метров десять, в светлеющем воздухе проявились черты внешности их вожака. Властное лицо. Мощная шея. Широкие плечи. Размеренные движения. Длинные пряди его волос, спадавшие на плечи, были схвачены на лбу ремешком.