говорится даже тогда, когда она пробудилась, стала женой избравшего ее короля и зажила счастливо вместе с ним и своими прелестными детьми. Один король сменяет другого на престоле; то же самое происходит в жизни Талии: на смену королю-отцу приходит король-возлюбленный. Нельзя ли предположить, что эти короли, играя разные роли и выглядя по-разному, являются субститутами друг друга в разные периоды жизни девушки? Мы вновь имеем дело с невинностью ребенка на эдиповой стадии развития: он не ощущает ответственности за чувства, которые пробуждает или хочет пробудить в отце или матери.

Шарль Перро, член Французской академии, постарался сделать свою сказку максимально не похожей на сказку Базиле. Заметим, что Перро был придворным. Его сказки предназначались для того, чтобы их читали королевские дети; он выдавал их за сочинения своего маленького сына, якобы придуманные на потеху принцессе. Двух королей он заменил на короля и принца, причем второй, очевидно, не женат и не имеет детей. А пребывание короля в замке отделено от появления там принца сотней лет, чтобы у нас возникла полная уверенность, что между этими двумя персонажами нет ничего общего. Что интересно, Перро не сумел до конца освободиться от эдиповых коннотаций. В его сказке королева не ревнивая жена, обезумевшая из-за предательства мужа, — она выступает в качестве эдипальной матери, которая так ревнует к девушке, ставшей предметом любви принца, ее сына, что пытается погубить ее. Но у Базиле образ королевы убедителен, тогда как у Перро — нет. Его сказка распадается на две плохо сочетающиеся друг с другом части. Первая завершается тем, что принц будит спящую красавицу-принцессу и женится на ней. Затем следует вторая часть, из которой мы внезапно узнаем, что мать прекрасного принца на самом деле людоедка, которая пожирает малых детей и хочет съесть собственных внуков.

В сказке Базиле королева хочет скормить мужу его сына и дочь: это самое ужасное наказание за то, что он предпочел ей Спящую красавицу, которое может прийти ей в голову. В сказке Перро королева собирается съесть их сама. У Базиле королева завидует оттого, что все мысли и любовь короля полностью отданы Талии и ее детям. Она пытается сжечь Талию на костре: пламенная любовь короля к Талии вызвала столь же пламенную ненависть к ней со стороны королевы.

Из сказки Перро мы узнаем, что королева — людоедка, которая, видя проходящих мимо маленьких детей, едва удерживается, чтобы не наброситься на них. Никакого иного объяснения ее ненависти к внукам и желания съесть их автор не предлагает. Кроме того, прекрасный принц хранит в секрете свой брак в течение двух лет — до тех пор, пока не умирает его отец. Лишь после этого он привозит в свой замок Спящую красавицу и двоих ее детей по имени Утро и День. И хотя он знает, что его мать питается человеческим мясом, он оставляет ее править вместо себя, отправляясь на войну, и поручает ей и королевство, и жену, и детей. Сказка Перро завершается тем, что молодой король возвращается как раз в тот момент, когда его мать собирается бросить Спящую красавицу в яму со змеями. При виде сына людоедка, понимая, что ее план не удался, бросается туда сама.

Не составляет труда понять, что Перро не считал возможным рассказывать при французском дворе историю, в которой женатый король насилует спящую девственницу, оставляет ее беременной, полностью забывает об этом, а вспоминает лишь по случайности. Но сказочный принц, который держит в секрете свой брак и своих детей от отца (можно подумать, он опасается, что король ощутит эдипальную зависть к нему, если сын сам сделается отцом), выглядит неубедительно уже потому, что подобная зависть со стороны и матери, и отца по отношению к одному и тому же сыну — это чересчур даже для сказки. Принц знает, что его мать — людоедка, и все же не привозит жену и детей домой при жизни доброго отца, который смог бы повлиять на жену и укротить ее аппетиты. Он делает это лишь после его смерти, когда подобная защита более недоступна. Причина всего перечисленного кроется не в отсутствии мастерства у нашего автора, а в том, что он относился к своим сказкам несерьезно, придавая основное значение изящным или нравоучительным стихам, которыми завершал каждую из них[143].

Если учесть такое несоответствие двух частей сказки, становится понятно, почему в устной (а зачастую и в печатной) традиции рассказ завершается счастливой свадьбой принца и Спящей красавицы. Именно этот вариант услышали и записали братья Гримм, и именно он был и остается наиболее популярным. И все же кое-что, присутствовавшее у Перро, оказалось в нем утрачено. Старую фею не пригласили на крестины, подали ей не такой ценный столовый прибор, как другим волшебницам, — и по этой причине она желает смерти новорожденной?! На такое способно одно лишь зло. Таким образом, у Перро, как и у братьев Гримм, с самого начала мать или матери (то есть феи-крестные) представлены в двух аспектах — добром и злом. Чтобы сказка получила по-настоящему счастливый конец, необходимо примерное наказание зла, причем с ним должно быть покончено навсегда. Лишь тогда восторжествует добро и герои обретут счастье. В конце сказки Перро, как и в финале истории Базиле, зло оказывается уничтожено, и тем самым сказочная справедливость торжествует. Но вариант братьев Гримм, к анализу которого мы сейчас перейдем, страдает неполнотой, поскольку злая волшебница остается безнаказанной.

Однако, хотя варианты сказки значительно различаются в деталях, центральная идея «Спящей красавицы» везде одна и та же: как бы ни старались родители задержать пробуждение сексуальности своего чада, в конце концов это все равно произойдет. Более того, противоречащие здравому смыслу действия родителей могут помешать ребенку достичь зрелости в положенное время, что и символизирует столетний сон принцессы, отделяющий пробуждение ее сексуальности от соединения с возлюбленным. С этим мотивом тесно связан другой: даже значительная отсрочка сексуального удовлетворения не умаляет красоты этого события для того, кто его переживает.

В начале обоих вариантов — и Перро, и братьев Гримм — как раз и делается намек на то, что порой приходится долго ждать, чтобы достичь сексуального удовлетворения (на него указывает появление ребенка). Король и королева, сообщает сказка, в течение многих лет мечтали о детях, но тщетно. У Перро будущие родители ведут себя точь-в-точь как его современники:

Они побывали на всех водах, какие только есть на свете; обеты, паломничества, молитвы — все средства были испробованы, и все понапрасну. Наконец королева все-таки понесла и родила дочь (23)[144].

Куда более традиционно звучит начало сказки братьев Гримм:

Много лет тому назад жили король с королевой, и каждый день они