Ксения, немного отвлекшись от своих переполненных восторгом эмоций, поняла, что многие рядом с ней были если не восхищены, то заворожены увиденным. Или напуганы, как, например, Анна, с которой не сводил взгляда один из мужчин, что их встречали в гроте. У него были ясные голубые глаза и широкое лицо с потемневшей кожей, из-под шапки выбивались светлые волосы. Кажется, его звали…

– Кирилл, – подсказал Ярик, который ходил между друзьями и рассказывал им о том, что они видят. Кристин, кажется, была так же заворожена, а по лицу Лектуса сложно было сказать, какое на него произвела впечатление впервые увиденная природа.

– Почему в других городах этого нет? – спросила Ксения тихо, поднимая глаза на брата. – Деревьев?

– Деревья слишком хорошо горят, – пояснил Лектус. – Деревья оставлены только здесь – для верфи.

– Для верфи? – спросил стоявший рядом Джеймс.

– Увидите, – вмешался Фауст, который вышел из-за плотной стены деревьев. – Нужно идти, и постарайтесь выражать свой восторг потише. Идите след в след, так будет надежнее, да и легче.

Ксения нахмурилась: она почувствовала тревогу в магистре, да и Ярик тут же перестал улыбаться, собрался и подошел к Легату, которого должен был сопровождать. Ксения оглянулась на Правящего: его не стали тепло одевать, видимо, ему не страшен холод. Но ему завязали глаза и руки, а на его запястье Ксения увидела маленький рисунок, она уже знала, что он обозначает: руна Молчания. Такая же руна была нарисована и на руке Анны, но ее связывать не стали, и девушка невозмутимо стояла рядом с Кириллом.

Они тронулись: впереди шел магистр Фауст, за ним Истер, поддерживавший Кристин, не привыкшую к ходьбе по снегу, к тому же всех их еще качало после долгого пребывания на воде. Твердая земля под ногами ощущалась непривычно, а еще много-много белого рыхлого снега, которого все время хотелось касаться.

– Промокнут варежки, и руки замерзнут, – предупредил ее Ярик, проходя мимо сестры Лектуса и под локоть ведя Легата. Тот был жутко зол и сосредоточен, и Ксения почувствовала холод внутри. Но подошел Джеймс – и стало легче.

– Смотри! – он показал куда-то, и Ксения повернулась, чтобы увидеть, как северный кот с разбегу ныряет в снег и начинает там кататься. – Он тоже дома.

Ксения улыбнулась и пошла вслед за смеющейся Алексис: та уворачивалась от носившегося вокруг нее ирбиса, правда, старалась не шуметь и поспевать за остальными. Ксения обернулась к идущему позади Лектусу и улыбнулась, приглашая и его насладиться окружающей их красотой, но тот лишь вопросительно приподнял бровь. Замыкали цепочку Кирилл с Анной и второй сопровождающий, Шер.

Они медленно шли между деревьями, петляя, кроме стволов и снега – ничего вокруг, но Ксения не жалела об этом. Она была счастлива, что видит такую красоту, вдыхает аромат леса.

– Теперь я знаю, почему люди так сражаются за свой мир, – прошептала она на ухо Джеймсу, когда идущие впереди спутники стали останавливаться.

Джеймс широко улыбнулся, но его улыбка погасла, когда он увидел то, из-за чего они остановились.

Они вышли туда, где лес закончился: впереди тянулось белоснежное поле, кое-где снег был широко затоптан, и это было похоже на дорогу, которая убегала прямо к высоким каменным стенам, тянувшимся вдоль побережья далеко-далеко. Над стенами торчали дома, возвышались крыши и башни каменного города, в котором было легко узнать город Правящих.

Все путники собрались возле Фауста, тот оглядывался.

– Что это? – тихо спросила Кристин, показывая на движущиеся по полю точки.

– Это сани, в них впряжены лошади, – пояснил Ярик, и Ксения впервые увидела, как выглядят «лошади». Они были прекрасны, грациозны, величественны. – На них возят из вырубок лес для верфи, где строятся все корабли Правящих.

– Здесь строят их корабли? – тихо переспросил Джеймс. – Но… но почему вы не сожжете их верфь?!

– А какой смысл? – Ярик посмотрел на него с грустной улыбкой. – Они построят другую, и на это уйдет еще несколько сотен стволов деревьев. А леса и так осталось на планете очень мало.

Все замолчали, глядя, как караван из саней движется от леса к городу. Лошадьми управляли люди, а впереди и позади шли Стражи, их легко было узнать по плащам.

– В городе двадцать семей, – прошептал Ярик.

– Двадцать фабрик, – Джеймс буквально выплюнул эти слова.

– А еще верфи, – кивнул юный маг.

– А за полосой леса – рудники, – впервые заговорил с ребятами Шер, сузив глаза. – Это гиблое место для людей, этот город.

– Уничтожьте его! – прошипела Алексис, и Ксении показалось, что девушка охвачена гневом. Наверное, она знала, что такое рудники для людей.

– Пробовали несколько раз века назад, – тихо ответил Фауст, – но они строят новый. Новые леса вырубаются, горы раскалываются на каменные блоки, люди гибнут на стройках и разработках камня. Мы перестали это делать. А теперь нужно идти, мы должны обойти вырубку и до темноты оказаться в пещерах, – и он пошел в противоположную сторону, протаптывая новую тропинку. Ксения обернулась и увидела, что Шер не просто так идет позади: в его руках были ветки «ели», которыми он заметал следы.

– Не грусти, – Джеймс мягко приобнял ее за талию, помогая идти по снегу.

– Просто… я не понимаю, как рядом с такой красотой может находиться все это… страдание людей и равнодушие Правящих.

– Вот и я не знаю, – вздохнул кочевник, и Ксения действительно почувствовала его беспомощность.

– Я бы хотела увидеть вблизи лошадь, – призналась девушка, – мне показалось, что они очень добрые.

– Такие, как ты.

– Прекрасное сравнение девушки с огромным животным, которое таскает на себе сани, – раздался сзади насмешливый голос, и Ксения дернула уголком губ, оглянувшись.

– Лектус, – укорила она его.

– Я имел ввиду, что она тоже добрая! – огрызнулся Джеймс, но Ксения не дала ему остановиться, чтобы они не задерживали колонну. – И что, тебя в этом твоем дворце не учили не подслушивать чужие беседы?

– Это не чужой разговор, если ты говоришь с моей сестрой.

– Ты просто завидуешь, что она меня любит больше, чем тебя.

– Мальчики, не начинайте, пожалуйста, – попросила Ксения, пряча улыбку. Эти двое были такие… теплые, даже когда спорили. Кажется, она одна это чувствовала и понимала, даже эта пара, наверное, не осознавала.

– Пусть он не начинает!

– А ты научись сначала делать комплименты, – хмыкнул Лектус, который, кажется, получал удовольствие от этой беседы, потому что ему было скучно просто идти: на него не произвел впечатления пейзаж. – Неудивительно, что тебя уже за них один раз чуть не отравили.

Джеймс обернулся и с презрением посмотрел сначала на Лектуса, а потом на идущую следом под конвоем Кирилла Анну. Ксения сразу почувствовала ответ девушки: Анна не могла сказать, но волной ненависти и уничижения она почти сбила Ксению с ног.