– Ясар, – прошептал тот, крепче сжимая рукоятку меча.

– Ясар, – горько усмехнулась Сая. – Сокращенно от Ясардин… Младшая дочь свергнутого императора Хайшена, Ясардин из рода Назарда! Ты – последний потомок великой династии!

– Хватит, – перебил ее Сантар, вкладывая меч в ножны.

– Пойми, наконец, – не унималась Сая. – Чен-Ку служил при дворе! Долгие годы он оберегал выжившую дочь своего императора, а затем воспитывал ее единственного сына! Ли-сек всегда на твоей сторон, вся община назаров боится сказать тебе слово поперек! Все потому, что для них ты – законный импе…

– Я сказал хватит, Сайарадил! – со злостью процедил Сантар.

Собственное имя из его уст, казалось, привело Саю в себя. Она замолчала, тяжело дыша, и только сейчас поняла, что у нее дрожат руки. Санта поглядел на нее тяжелым взглядом – так, как прежде не смотрел никогда.

– Ну и зачем ты мне все это рассказала? – спросил он с непонятной тоской в голосе.

– Потому что это правда! – воскликнула Сая.

– А с чего ты решила, что я хочу знать эту правду? – наклонившись к ней, спросил Сантар.

Сайарадил опешила на мгновение, не сумев сразу найти ответ.

– Если бы ты знал что-то обо мне – нечто настолько важное, что способно изменить мою жизнь, – разве ты бы промолчал? – спросила она наконец.

– Да, – без раздумий ответил Сантар. – Если бы я понимал, что знание принесет тебе боль, я бы скрыл правду.

Его черные раскосые глаза сощурились, глядя безжалостно, с отвращением… Сайарадил стало страшно. Ей ужасно захотелось вернуться назад, всего на несколько минут в прошлое – в тот самый миг, когда с ее губ еще не сорвались роковые слова. Но было поздно – магии, обращающей время вспять, не существовало в этом мире; Сая насупила светлые брови, решительно встречая тяжелый взгляд Сантара.

– Ты бы все равно узнал правду, – сказала она тихо, но твердо. – Прошел бы год или же десять лет – и магия бы вырвалась на волю, сталкивая тебя лицом к лицу со своей природой! А Ли-Сек или его приемники обязательно попытались бы использовать тебя в политических интригах… Ты бы скрыл правду, лишь бы мне не было больно – а я готова причинить тебе боль, только бы спасти!

Сантар криво усмехнулся.

– Кажется пора признать, что мы слишком разные, – сказал он.

– Давно пора, – кивнула Сая, тщетно пытаясь сглотнуть ком в горле.

– Надеюсь, тебе все же не причинят боли, – пожелал Сантар и, развернувшись, широким шагом зашагал к поселку.

– Надеюсь, что ты все-таки спасешься, – прошептала ему в спину Сая и побежала назад к березовой роще.

Тонкий месяц печально перемигнулся со звездами; они не умели говорить и были только рады этому – ведь столько раз им доводилось наблюдать с небосвода, как глупые люди, наговорив друг другу лишнего, со слезами на глазах жалеют об этом!

***

Несмотря на поздний час, в Убежище было оживленно. Дозорные стояли на своих местах, но большая часть изгоев устроила шумную попойку перед Домом старейшин. Отсветы разожженного костра были озаряли темноту, а звуки северных волынок призывали не спать этой ночью. Изгои веселились, радуясь возвращению отряда; потерявшие близких рыдали, запивая горе горькой брагой. Попойка совпала с поминками, громкий хохот сливался с отчаянными рыданиями.

Сантар не любил пить. Лет с четырнадцати они с Лимом и другой ребятней из Убежища украдкой воровали у взрослых эль или что покрепче. Лиму нравилось; он всегда быстро хмелел и веселился еще больше, чем обычно. Некоторые вроде Эрла от алкоголя становились злее и лезли в драку. Сантару же от выпивки просто хотелось спать, поэтому он не видел в не смысла. Ну не может же в самом деле кому-то нравится прогорклый вкус мерзкой браги?.. Отец тоже никогда не пил, даже за компанию с Ягваном, который за это здорово на него обижался. Только лишь когда мать умерла, в первые пару месяцев Сантар ощущал порой от отца слабый спиртовой запашок. Ясно было, что так он пытался заглушить боль – но вот помогает ли этот способ, испытать на собственной шкуре Сантару как-то не довелось.

Но этой ночью он понял отца. Добредя до огромного костра, вокруг которого под звуки волынки кружили пошатывающиеся изгои, Сантар присел на скамейку, облокотившись о стену ближайшего дома. В его руке, казалось, сама собой появилась кружка; запах от нее шел крепкий, кисловатый. Сантар осушил полную кружку залпом. Прежде мерзкая, в этот раз брага показалась ему удивительно вкусной. Странно, как же он не замечал раньше?.. Сантар махнул стоявшему поблизости мужчине, и ему налили еще. На этот раз он пил медленно, мелкими глотками; ему казалось, что горькая жидкость не только дерет горло как огонь, но заодно и выжигает боль из его сердца.

– Грустишь? – раздалось у него над ухом.

Рядом с ним на скамейку опустилась Райхана; в руке у нее был большой деревянный кубок.

– Рано тебе, – поморщился Сантар и, отставив свою кружку, потянул у нее из рук кубок, пустой наполовину.

– Катись к лиху, – попробовала отмахнуться Райхана; язык у нее заплетался.

Не обращая внимания на протесты, Сантар выкрутил кубок из ее цепких пальцев, осушил залпом и отбросил в сторону. Райхана смерила его недобрым взглядом.

– Что, вспомнил наконец обо мне? – спросила она с издевкой.

– Я и не забывал, – пожал плечами Сантар.

Райхана откинулась на стену, запрокинув голову вверх. Только сейчас Сантар заметил, что ее шуба распахнута, а глубокий вырез на платье оголяет куда больше, чем следовало. Зачем она так вырядилась, когда на улице холодно да к тому же полно пьяных мужчин?

– Ты все забыл Сантар, – сказала Райхана, равнодушно глядя в звездное небо. – Как обещал не бросать меня… Легко же ты отказался от своих слов!

– Рай, ты не в себе, – вяло сказал Сантар.

Девушка повернулась к нему; в отблесках пламени ее глаза сияли, как драгоценные камни.

– Давно ты меня так не называл, – сказала она с улыбкой.

Улыбались не только ее губы, но и глаза, и каждая морщинка на лице – даже брови казалось, расплылись в улыбке; что и говорить, Райхана, озаренная теплым светом костра, была удивительно хороша.

– Сантар, – прошептала она низким грудным голосом, опуская голову ему на плечо. – Ты ведь все помнишь, правда? Я тоже ничего не забыла…

Ее губы вдруг оказались совсем рядом; Райхана томно прикрыла глаза, навалившись на него всем телом. На миг Сантар оцепенел, но тут же опомнился и схватил ее за плечи.

– Ты что творишь? – прикрикнул он, отстраняясь.

– Забираю то, что принадлежит мне! – ответила Райхана.

Она попыталась обнять его за шею, но Сантар перехватил ее руки, больно сжимая запястья; Райхана охнула, и он ослабил хватку. Та сразу же попыталась вырваться, но Сантар, зажав обе ее ладони в одной руке, плотно запахнул ее шубу.