Голос Эрики звучал размеренно и спокойно. В нем даже не было и намека на неприязнь к Каю, которую она продемонстрировала всего пару минут назад. Аристократы обратили взор на русала, который с бокалом в руке не отводил своих древних глаз от Этны. Будто в этом мире не существовало больше никого, кроме нее одной.

— Я повторю эту неприятную историю для тех, кто не знает всех подробностей. Шесть дней назад на нашу младшую королеву было совершено покушение, — при этих словах по толпе присутствующих прокатилось тихое аханье, будто они все впервые слышали об этом. Гнусные лицемеры. — Целительница, которая очень хотела занять место камеристки, не сумела пройти Отбор и решила, что правильнее всего будет обрушить свое негодование на королеву Меланту. Она долго вынашивала свой план мести, раз смогла пробраться в замок на рассвете, оставшись незамеченной стражниками. Личные стражи королевы по ужасному стечению обстоятельств в то утро были не в состоянии выполнять своих обязанностей и лишь поэтому эта северянка смогла проникнуть в покои правительницы. Мы все благодарим Жизнь и Смерть за то, что наша дорогая сестра каким-то чудом проснулась от звуков этого вероломного проникновения и смогла дать отпор этой целительнице. Но не она одна заслуживает уважения за свою храбрость этим вечером. Мы не знаем, как сложились бы обстоятельства, если бы на помощь королеве Меланте не подоспел юноша с Запада, оказавшийся при Дворе по счастливой случайности.

Теперь по толпе аристократов прокатился восхищенный шепот. Кай же, приосанившись, вышел вперед, слегка поклонившись. Герой этого вечера. Отважный спаситель младшей правительницы.

— Именно он поднял тревогу и рассказал о том, как мстительная северянка проникла в личные покои королевы. Если бы не этот отважный юноша, то неизвестно, что случилось бы с Двором и Форландом в целом. И поэтому за его доблестные заслуги мы с сестрами решили дать Каю столь высокий титул. Отныне он — герцог Западных берегов.

Эрика замолчала, а все вокруг начали аплодировать, восхваляя Жизнь, Смерть, отвагу Меланты и храбрость Кая, который даже не думал изображать скромность на своем лице, с самодовольством поглядывая на тех, кто высказывал восхищение и жал ему руку. Старшая королева опустилась на кресло лишь тогда, когда в бальном зале воцарилась тишина. Она бросила на Этну быстрый взгляд, и та поняла, что тоже должна сказать пару слов. Последовав примеру названной сестры, она встала на ноги, складывая руки на животе, обращая взор на Кая, который усмехался уголками своих бледных соленых губ.

— Спасибо, дорогая сестра, что поведала эту ужасную историю за меня. И я бы хотела выразить отдельную благодарность герцогу. Если бы не его светлость, то я бы сейчас не стояла здесь перед вами, — Спящая неловко усмехнулась, все также не сводя глаз с Кая. — Поэтому примите мою искреннюю благодарность, герцог Западных берегов.

Этна чуть склонила голову, а Кай ответил ей поклоном.

— Решение, принятое сестрами, дать титул Каю было, безусловно, верным, но я также поняла, что его светлость своей отвагой смог покорить мое сердце. Поэтому сейчас я хочу сделать официальное объявление: герцог Западных берегов отныне является моим фаворитом.

По большому залу вновь прокатилась волна аплодисментов, а Этна, слегка улыбнувшись, вернулась на свое место, чувствуя, как быстро в груди колотится сердце. Еще никогда вот так прилюдно она не делала таких признаний. Это вызывало волнение. Впрочем, она ведь сделала то, чего от нее требовали. Она все сделала верно. Никто больше не упрекнет ее в нежелательных связях. Хоть чем-то старшие королевы будут довольны.

Яснорада объявила о начале бала. Послышалась музыка, но никто пока не шел танцевать. Все обступили Кая, засыпая его то ли вопросами, то ли поздравлениями. Однако, тот держался как подобает настоящему аристократу. На его лице была сдержанная улыбка, пока он общался со всеми, пожимая руки, кивая и отвечая. Этна думала, что ему будет не по себе от такого количества внимания, но русал держался уверенно, будто был создан для светских бесед и таких мероприятий.

— Надеюсь, ты довольна, — послышался упрекающий голос Эрики, которая даже головы не повернула в сторону младшей королевы.

— Весьма. Благодарю, — ответила ей Этна, также не взглянув на старшую правительницу, но чуть улыбнувшись. Она была более чем довольна. От осознания того, что совсем скоро она перестанет жить во лжи, что каждый продуманный пункт плана вел ее к заслуженной жизни и радовал Спящую. Она не испытывала такой радости даже тогда, когда только начинала учиться на целительницу и узнавала много новой и важной информации.

— Давайте не будем портить этот вечер. В конце концов, Кай и правда… заслужил этот титул, Эрика. А ты, Меланта, теперь будешь связана узами со своим фаворитом. Я так рада, что ты наконец перестанешь растрачивать себя на множество юношей и будешь дарить все свое внимание лишь одному герцогу, — миролюбиво отозвалась Элиса, повернув голову к названным сестрам. Этна посмотрела на среднюю правительницу, подарив ей улыбку, а вот Эрика ограничилась одним кивком. Она злилась. Элиса довольно быстро смогла смириться с таким положением вещей, но только не Эрика.

Когда Кай наконец смог отбиться от аристократов, желающих его внимания, он подошел к постаменту. Играла подходящая для танца мелодия. Этна знала, что он хотел сделать, но надеялась, что этот миг никогда не настанет. Ей хотелось оттянуть его на неопределенный срок. Она не понимала, как русалу хватило решительности опозориться перед всеми.

— Ваше Величество, позвольте пригласить Вас на танец.

Что ей оставалось делать? Она выдавила из себя снисходительную улыбку, поднимаясь из кресла, спускаясь по ступенькам и вкладывая руку в протянутую ладонь Кая. Тот не без озорства в древних глазах посмотрел на нее, прежде чем увести на середину зала. Одна его ладонь все также сжимала ее, а вот вторую он устроил на талии Этны, которая свою руку положила на его плечо.

— Расслабься, — прошептал он. Кай не улыбался, но его глаза насмешливо светились. Спящая не понимала, что его так веселило. Они оба рисковали опозориться на весь Двор, а он вел себя так, будто все было под контролем.

Они почти сразу влились в неспешный ритм мелодии. Этна старалась припомнить, как они танцевали тогда на площади, но сейчас, под чужими давящими взорами, свои воспоминания и намерения повторить те движения казались нелепыми. Русал старался двигаться неумело, шагая не с той ноги и вовремя делая шаг назад, когда Этна была готова наступить на его сапоги. Спящая даже думать не хотела о том, как выглядит со стороны и молилась о том, чтобы движения выглядели плавными и величественными не только в ее собственной голове, но и во взорах окружающих.

Она не смотрела ни на кого, кроме него. И лишь сейчас Спящая поняла, что они с Каем, не сговариваясь, пошили костюмы, идеально подходящие друг к другу по цветам. Ее бордовая рубаха с синими нитями и его ультрамариновый камзол с вышивкой из бордовых узоров. Рассказывая портным о своем наряде, Этна не случайно остановила свой выбор на темно-красной ткани. Та стала неким символом ее огненной силы. Намек, которого никто не поймет, кроме русала. Что касается синих вставок, то это было ничем иным, как показатель того, что она и юноша, который был связан с морем душой и сердцем, теперь были единым целым. Не исключено, что Кай руководствовался тем же принципом, когда хотел пошить себе костюм к балу. И это вызывало слабую улыбку у нее. Они ведь не обсуждали этих деталей, действуя интуитивно. Даже их мысли невольно переплетались вместе, не говоря уже о душах.