Добыча была колоссальной. На протяжении четырёх дней болееста мулов перевозили награбленное золото из города в порт, и оттуда онопереправлялось на корабли.

Капитан Блад во время капитуляции и после неё занималвозвышенность Нуэстра Сеньора де ля Попа, ничего не зная о том, что происходилов Картахене. Пираты отлично понимали свою роль во взятии города, в которомоказалось так много богатств. И тем не менее капитана даже не пригласили навоенный совет, где барон де Ривароль определял условия капитуляции.

В другое время Блад не стерпел бы такого пренебрежения. Носейчас, порвав с пиратством, он довольствовался тем, что своё презрение выражалнасмешливой улыбкой. Однако его офицеры, а тем более матросы, продолжавшиеоставаться пиратами, были настроены совершенно иначе. Блад смог успокоитькорсаров лишь обещанием немедленно переговорить с бароном де Риваролем.

Он нашёл генерала в одном из больших домов города, гудевшем,как пчелиный улей. Это была созданная бароном канцелярия, регистрировавшаядоставленные сюда ценности и проверявшая кассовые книги торговых фирм дляточного определения сумм, подлежащих сдаче. Окружённый клерками, де Ривароль,рассевшись, как купец, проверял гроссбухи и подсчитывал цифры, чтобы убедиться,не утаили ли побеждённые хотя бы одно песо. Это занятие, откровенно говоря,мало подходило для командующего королевскими сухопутными и морскими силамиФранции в Америке, но де Ривароля эти торгашеские операции увлекали гораздобольше, нежели военные. С нескрываемым раздражением он вынужден был прерватьих, когда в канцелярии появился капитан Блад.

— Здравствуйте, господин барон! — приветствовалего Блад. — Мне нужно откровенно поговорить с вами, как бы это ни было вамнеприятно, мои люди на грани бунта!

Де Ривароль высокомерно приподнял брови:

— Капитан Блад, я также должен откровенно поговорить свами, как бы это ни было неприятно вам. За бунт будете отвечать лично вы и вашиофицеры. Кроме того, вы ошибаетесь, разговаривая со мной тоном союзника. Ссамого начала я дал вам ясно понять, что вы только мой подчинённый. И пустыхразговоров, как вы знаете, я не терплю.

Капитан Блад с трудом сдержал себя. Но он отлично понимал,что рано или поздно ему придётся сбить спесь с этого высокомерного петуха.

— Вы можете определять моё положение, как вамзаблагорассудится, генерал, — сказал он. — Пустые разговоры меня тожене интересуют. Речь идёт о соглашении, подписанном двумя сторонами. Мои люди неудовлетворены.

— Чем они не удовлетворены? — спросил барон спрезрением.

— Вашей честностью, барон де Ривароль.

Пощёчина вряд ли оказала бы более сильное действие набарона. Он вскочил из-за стола, глаза его засверкали, лицо побледнело. Клеркиза столом с ужасом ожидали взрыва. Молчание продолжалось несколько минут.Наконец де Ривароль, едва сдерживаясь, воскликнул:

— Вы сомневаетесь в моей честности? Вы и грязные воры,которые окружают вас! Вы ответите мне за это оскорбление, хотя дуэль с вамибыла бы для меня просто бесчестьем!

— Напоминаю вам, — спокойно сказал Блад, —что я говорю не о себе лично, а от имени своих людей. Мои люди недовольны. Ониугрожают, что если их требования не будут удовлетворены добровольно, то ониудовлетворят их силой.

— Силой? — воскликнул де Ривароль, содрогаясь отбешенства. — Пусть попытаются и…

— Не будьте опрометчивы, барон. Мои люди правы, и вамэто известно. Они требуют, чтобы вы ответили им, когда будет произведён разделдобычи и когда они получат свою пятую часть в соответствии с соглашением.

— Боже, дай мне терпение! Как мы можем делить добычу, еслиона ещё не собрана полностью?

— Мои люди не без основания считают, что вся добыча ужесобрана. Кроме того, они с законным недоверием относятся к тому, что онацеликом находится на ваших кораблях и в полном вашем распоряжении. Ониутверждают, что не в состоянии определить из-за этого объём добычи.

— О силы небесные! Но ведь всё записано в книгах, илюбой может их видеть.

— Они не будут проверять ваши книги, тем более что малокто из моих людей вообще умеет читать. Но им хорошо известно — вызаставляете меня быть резким, — что ваши подсчёты фальшивые. По вашимкнигам стоимость добычи в Картахене составляет около десяти миллионов ливров[73]. В действительности же стоимость добычи превышает сорокмиллионов ливров. Вот почему мои люди требуют, чтобы ценности были предъявленыи взвешены в их присутствии, как это принято среди «берегового братства».

— Я ничего не знаю о пиратских обычаях! —презрительно сказал де Ривароль.

— Но вы быстро их освоили, барон.

— Что вы имеете в виду, чёрт побери? Я —командующий армией солдат, а не грабителей!

— Да? — Блад не мог скрыть иронии. — Но кембы вы ни были, предупреждаю, что если вы не удовлетворите наших требований, увас будут неприятности. Меня не удивит, что вы вообще застрянете в Картахене ине сможете отправить во Францию хотя бы одно песо.

— А-а! Вы ещё и угрожаете мне?

— Ну что вы, барон! Я просто предупреждаю онеприятностях, которых при желании можно легко избежать. Вы не подозреваете,что сидите на вулкане. Вы ещё не знаете всех корсарских обычаев. Картахеназахлебнётся в крови, и король Франции вряд ли получит от этого пользу.

Де Ривароль сообразил, что дело зашло слишком далеко, ипостарался перевести спор на менее враждебную почву. Он продолжался недолго инаконец закончился вынужденным согласием барона удовлетворить требованиякорсаров. Было очевидно, что генерал пошёл на это только после того, как Бладдоказал ему опасность дальнейшей оттяжки дележа добычи. Вооружённоестолкновение, возможно, могло бы кончиться поражением пиратов, а возможно, инет. Но если бы даже де Риваролю удалось справиться с пиратами, то эта победаобошлась бы ему очень дорого — у него не осталось бы достаточно людей,чтобы удержать захваченную добычу.

В конце концов де Ривароль обещал немедленно уладитьнедоразумение. Он дал слово честно рассчитаться. Если капитан Блад со своимиофицерами завтра утром явятся на «Викторьез», им предъявят и взвесят в ихприсутствии всё золото, все ценности, а затем они смогут доставить на своикорабли причитающуюся им одну пятую долю добычи.

В этот вечер корсары веселились в ожидании завтрашнегобогатого дележа и ядовито посмеивались над неожиданной уступчивостью деРивароля. Но едва лишь рассвет забрезжил над Картахеной, причины этойуступчивости стали понятны. В гавани на якоре стояли только «Арабелла» и«Элизабет», а «Лахезис» и «Атропос» сохли на берегу, вытащенные туда длязаделки повреждений, полученных в бою. Ни одного французского корабля на рейдене было. Поздней ночью они бесшумно ушли из гавани. Только три маленьких, чутьзаметных паруса в западной части горизонта напоминали о французах и деРивароле. В Картахене остались с пустыми руками не только обманутые им корсары,но и де Кюсси вместе с добровольцами и неграми с острова Гаити.