— Господин барон! Арест корсарского капитана былглупостью. Держать его под арестом будет безумием. Мы не можем силой отвечатьна силу, потому что мы слабее.

— Замечательно! Тогда соблаговолите мне ответить, чтоже мы будем делать в дальнейшем? Значит, я буду обязан подчиняться этомукапитану Бладу? Значит, операция, которую мы предпринимаем, будет проводиться,как он этого пожелает? Короче, должен ли я, представитель короля Франции вАмерике, быть в зависимости у этих мерзавцев?

— О, совсем нет. Я рекрутирую добровольцев на островеГаити и набираю отряд негров. Когда я это сделаю, наши силы возрастут до тысячичеловек.

— Так почему же, в таком случае, нам не отказатьсясейчас же от услуг пиратов?

— Потому что они явятся остриём любого оружия, котороемы выкуем. В военных действиях того типа, что нам предстоит вести, они оченьискусны, и заявление капитана Блада, которое вы слыхали, — не пустаяпохвальба. Один корсар на самом деле стоит трёх солдат, а может быть, ичетырёх. А тогда у нас будет достаточно своих людей, чтобы держать корсаров вруках. Должен добавить, что у них есть твёрдое понятие о чести. Если мывыполним свои обязательства, корсары не причинят нам никаких неприятностей. Ядаю вам в этом своё слово, так как знаю их не первый год.

— Хорошо, я вам верю, — сказал барон, спасая свойпрестиж. — Будьте добры пригласить сюда этого капитана.

Блад с достоинством вошёл в комнату. Его уверенный видраздражал де Ривароля, но он скрыл своё раздражение под маской суровойлюбезности.

— Вот что, капитан: я посоветовался с губернатором идопускаю возможность ошибки, но, будьте уверены, справедливость восторжествует.Я сам буду председательствовать на совете, в который войдут два моих старшихофицера, вы и один из ваших офицеров. Мы сразу же проведём беспристрастноерасследование, и виновный, то есть тот, кто затеял ссору, будет наказан.

Капитан Блад поклонился. Без острой необходимости ему вовсене хотелось прибегать к крайним мерам.

— Превосходно, господин барон. Разрешим тогда ещё одинвопрос. Я хотел бы знать: подтверждаете ли вы наше соглашение или аннулируетеего?

Глаза де Ривароля сузились. Он целиком был поглощён мыслью отом, что сказал ему де Кюсси: корсары должны стать остриём любого оружия,которое он выкует. Отказаться от них было немыслимо. Несомненно, он допустил тактическуюошибку, торгуясь с Бладом. Отказ от соглашения всегда связан с потерейпрестижа. Торговаться с корсарами явно не следовало. Ведь де Кюсси набиралсейчас добровольцев, укрепляя французский отряд. Когда эти волонтёры станутреальной силой, то вопрос о распределении трофеев можно будет пересмотреть. Апока необходимо отступить как можно приличнее.

— Я думал также и об этом, — сказал он. — Моёмнение, разумеется, остаётся прежним. Но мы обязаны выполнять обязательства,данные де Кюсси от нашего имени. Поэтому я подтверждаю соглашение, сэр.

Капитан Блад снова поклонился. Де Ривароль тщетно искал наего твёрдо сжатых губах хотя бы какое-то подобие торжествующей улыбки, однаколицо корсара по-прежнему оставалось бесстрастным.

В тот же день Волверстон был освобождён, а его обидчикприговорён к двум месяцам ареста. Справедливость была восстановлена. Но такоеначало не предвещало ничего хорошего, и дурное продолжение не замедлилопоследовать.

Спустя неделю Блад вместе со своими офицерами был вызван насовет, собравшийся для обсуждения плана операций против Испании. Де Риварольизложил свой проект нападения на богатый испанский город Картахену. КапитанБлад не мог скрыть своего изумления. Когда барон раздражённо спросил, что еготак удивляет, Блад высказался совершенно откровенно:

— Если бы я командовал французскими вооружёнными силамив Америке, у меня не было бы никаких сомнений или колебаний, как лучше принестипользу моему королю и французскому народу. Для господина де Кюсси и для менясовершенно ясно, что сейчас нужно немедленно захватить испанскую часть островаГаити и сделать весь этот плодородный и чудесный остров собственностью Франции.

— Это можно сделать потом, — ответил деРивароль. — А я хочу начать с Картахены.

— Вы хотите сказать, сэр, что, отправляясь в этуавантюрную экспедицию через всё Карибское море, мы должны пренебречь тем, чтолежит здесь, у самых наших дверей. В наше отсутствие испанцы могут вторгнутьсяво французскую часть острова Гаити. Если же мы разгромим испанцев здесь, наместе, то эта опасность исчезнет. Франция получила бы вдобавок к своимвладениям в Вест-Индии такую колонию, на которую зарятся многие страны. Этаоперация не представляет больших трудностей, и её можно провести очень быстро.А после этого у нас будет достаточно времени, чтобы решить, чем занятьсядальше. Мне кажется, что надо начинать именно с такой операции.

Он умолк. Воцарилось молчание. Де Ривароль сидел в кресле,покусывая кончик гусиного пера. Наконец он откашлялся, чтобы прочистить горло,и спросил:

— Кто ещё придерживается мнения капитана Блада?

Никто ему не ответил. Офицеры де Ривароля, запуганныебароном, молчали. Сторонники Блада, со своей пиратской точки зрения,естественно, одобряли выбор Картахены, так как там было значительно большедобычи, но из уважения к своему вожаку также помалкивали.

— Вы, кажется, одиноки в своём мнении, — с кислойулыбкой заметил барон.

Капитан Блад внезапно рассмеялся. Но в его смехе было большегнева, чем презрения. Его расчёты покончить с пиратством не оправдались.Выходило так, что он обманывал себя. Только уверенность, что на французскойслужбе его не заставят делать что-либо позорное, вынудила его согласиться пойтипод знамёна Франции. И вот теперь этот напыщенный, гордый, заносчивый генералфранцузской армии предлагает самый настоящий грабительский рейд. Под предлогомзаконных военных действий генерал хотел совершить обыкновенный пиратский налёт.

Де Ривароль, заинтригованный этим взрывом веселья, сердитонахмурился:

— Почему вы смеётесь, чёрт возьми!

— Да потому, что всё это чертовски смешно, господинбарон. Вы, командующий королевскими сухопутными и морскими силами Франции вАмерике, предлагаете мне пиратский рейд, а я, пират, отстаиваю необходимостьоперации, которая сделала бы честь Франции. Не находите ли вы, что это очень смешно?

Де Ривароль побагровел от гнева. Он вскочил как ошпаренный,и все, кто был вместе с ним в комнате, поднялись со своих мест. Только де Кюссипродолжал сидеть, и на его лице блуждала мрачная улыбка. Он так же, как и Блад,читал мысли барона, словно в открытой книге, и так же, как Блад, презиралалчного генерала.

— Господин пират, — хрипло произнёс деРивароль, — неужели мне надо напоминать, что я ваш начальник?