стараюсь только путём аналогии выяснить, в чём кроется существенный недостаток студенческого искания. У них нет своего определённого, они берут чужое. И отбрасывают это чужое при первой возможности. А только что-нибудь своё – глубоко продуманное и прочувствованное – приучает человека к борьбе и вырабатывает стойкость и волю.

Не привыкший бороться за своё, легко меняя богов, студент вступает в жизнь, не подготовленный к главному, что требуется в жизни, – к борьбе. Шатание мысли, неустойчивость в мнениях быстро ведут человека к роковому исходу: нервной усталости и невозможности творить жизнь.

Мы видим, что Смирнов стремится к знанию – и это его достоинство. Но он не умеет трудиться, доискиваться глубины, а довольствуется поверхностностью. Причин много. Кроме русской натуры, здесь виновна и наша средняя школа, где всячески стараются привить не любовь к труду, а отвращение, где развивается не трудоспособность, а лень. Разумеется, и современное университетское положение дел не способствует студентам в их стремлении к универсальному образованию…

В среде московских студентов достаточное количество людей, исключительно посвятивших себя изучению данного цикла наук, например, медицины. Но специализация всё-таки не в духе русского студенчества. Идея студенчества заключается в стремлении ко всеобщему знанию, в отзывчивости на современные течения мысли.

Смирновы являются выразителями этой идеи в студенческой массе. Как всегда бывает при применении идеи в жизни – и студенческая идея терпит различные уклонения, которые я старался указать на типе «Неуравновешенный». По умственному развитию Смирнов принадлежит к лучшей части среднего студенчества. Ниже его стоит многочисленная толпа людей, формально называющихся студентами, но по своим интересам со студенчеством ничего общего не имеющих – от университета им нужен только диплом. Выше Смирнова стоят уже отдельные личности. Это те, которые призваны вносить в науку или жизнь что-нибудь своё. Я не касался этих людей в моей книге, потому что они не типы, а личности; если о них говорить, то нужно писать биографию или, по крайней мере, роман.

То, что у них есть своего, не типично для студенческой массы. А я взял на себя задачу – отметить характерные черты московского (или, пожалуй, русского) студенчества… В идее русского студенчества заложено, кроме умственного, и нравственное начало. Совесть в широком значении этого слова, гуманность и всё, что противополагается понятию эгоизма. Сочувствие всему прогрессивному, всему, чем прогресс отличается от реакции.

Если эти высокие принципы живут в студенчестве как нечто идеальное, составляющее, так сказать, атмосферу, то, разумеется, в отдельных случаях они очень часто искажаются, вырождаются даже в нечто противоположное.

Для восприятия нравственных принципов во всей их полноте нужно быть исключительным человеком, необходимо, чтобы в данном субъекте были прирождённые задатки. А в той массе, которая называется студентами, несовершенство человеческой натуры так же преобладает, как и во всяком обществе. Поэтому студенческие отвлечённые начала глубоко западают в душу одних людей и всегда служат руководящим стимулом в жизни, а других только слегка задевают своею, так сказать, внешностью, и человек, избавляясь от непосредственного влияния данной среды, избавляется и от студенческой совести. Мало того, мелкие натуры при столкновении с действительностью в жизни способны всячески искажать то, что они внешне усвоили себе.

Вот почему в студенчестве наряду с высшими началами царствует «путаница в простейших этических понятиях, грубое непонимание своего положения и значения, а равно лёгкость отношения к правам и достоинству других, отсутствие правдивости и нетерпимость ко всему, что не совпадает с собственным мнением»[110].

Если рассматривать студенчество со стороны различного усвоения отдельными лицами нравственных начал, легко подметить три основные группы студентов. На двух противоположных полюсах стоят студенты, охарактеризированные мною в очерках «Философ с Козихи» и «Неуравновешенный», с одной стороны, и «Просветитель барышень» – с другой. Как у всякого человека, стоящего вне жизненных отношений, у Смирнова замечается некоторая догматичность. Он принял на веру принципы студенчества и «судит мир» с высоты своей отвлечённости… Но стоит Смирнову столкнуться с фактами действительной жизни, и в нём начинает говорить прирождённое нравственное сознание. Он не только принципиально относится к тому или иному явлению жизни, но и анализирует со стороны его нравственной сущности; он не может быть узко партийным человеком, не видящем в «своём» никаких недостатков. Студенческий суд нужен и важен, но Смирнов отвергнет его, если заметит, что этот суд не на высоте задачи… И никакая «принципиальность» или партийность не заставит его сделаться несправедливым. Если он невольно окажется соучастником несправедливости, то будет впоследствии мучиться и всячески стараться исправить свой поступок. Смирнов прежде всего отличает правду от неправды… За каждый совершённый поступок он даёт отчёт перед своей совестью…

В Смирнове нет качеств высшего человека – твёрдости воли и силы, он просто человек и, как человек, он на высоте этических требований, предъявляемых идеальным студенчеством к своим адептам… И таков же другой выводимый мною тип положительного студента – Сомов.

«Наблюдая мир через призму помойной ямы – вечного вида из маленького оконца», Сомов вовсе не потерял способность различать добро и зло. Правда, он скептик, и многое, что он говорит о себе, звучит насмешкой, но его возмущение злом искренно и глубоко. Припомните его страстную филиппику против разных нехороших явлений жизни. Она достаточно обличает его «равнодушие». Он ненавидит людей, у которых слово расходится с делом. Ложь ему невыносима. И меньше всего он способен увлекаться ложью красивых и благородных слов, которыми украшают себя студенты…

И Сомов, и Смирнов всегда будут на стороне добра. И в будущую жизнь они принесут с собой нравственную атмосферу студенчества – благородное возмущение злом и стремление восстановить попранную справедливость.

В противоположность Смирнову и Сомову «Просветитель барышень»[111] олицетворяет собой недостатки студенчества. Он усвоил себе навыворот все высокие начала идеального студенчества. В нём именно отсутствует нравственное сознание, его действиями руководит узкий эгоизм и мелочное тщеславие. И вот под влиянием этих качеств искреннее возмущение злом он заменил крикливым пустозвонством, сочувствие всему прогрессивному – ужасной нетерпимостью ко всему, что выше его понимания, гуманность – неуважением к личности. Ему хочется играть роль, и он «пристаёт» ко всяким начинаниям студенчества. Во всеоружии своей дрянности и пошлости он выдвигает на первый план мелочи, вносит путаницу и благородное часто обращает в смешное.

К средней группе студенчества относятся инертные и безличные люди, в которых смешаны отрицательные и положительные стороны студенчества. Эти люди вовсе не задумываются над жизнью, плохо реагируют на добро и зло. Если им указывают на факты жизненного зла, они негодуют, но негодование их не обусловливается требованием натуры, а так – чисто внешнее. Характерная черта этих людей – быстрое